Правда ли, что И. П. Павлов, умирая, рассказывал о своих ощущениях своим студентам? и получил лучший ответ

Ответ от Пользователь удален[гуру]
Не совсем так, Наташа. Он, как учёный, врач, знавший симтомы отёка коры головного мозга поставил себе верный диагноз.
Гениальному натуралисту шел 87-й год, когда прервалась его жизнь. Смерть Павлова явилась полной неожиданностью для всех. в октябре 1935, спустя несколько месяцев после заболевания гриппом с осложнениями, Павлов писал: "Проклятый грипп! Сбил-таки мою уверенность дожить до ста лет. До сих пop остается хвост от него, хотя до сих пор я не допускаю изменений в распределении и размере моих занятий. "
По свидетельству Серафимы Васильевны, ученый, начиная с 1925 года после очередного заболевания воспалением легких перестал носить зимнее пальто и ходил всю зиму в осеннем. И, действительно, после этого простуды надолго прекратились. В 1935 он вновь простудился и заболел воспалением легких.
22 февраля 1936 года во время очередной поездки в научный городок Колтуши, любимую "столицу условных рефлексов", Иван Петрович вновь простудился и заболел воспалением легких. При современных эффективных лекарственных средствах - антибиотиках и сульфамидных препаратах, наверное, удалось бы вылечить ученого. Тогдашние же средства борьбы с воспалением легких, примененные к тому же не сразу после начала заболевания, оказались бессильными спасти столь дорогую всему человечеству жизнь И. П. Павлова. 27 февраля она погасла навеки.
"Сам Иван Петрович, - вспоминала Серафима Васильевна, - не ожидал такого быстрого конца. Он все эти дни шутил с внучками и весело разговаривал с окружающими". Павлов мечтал, а иногда и говорил своим сотрудникам, что будет жить не меньше ста лет, причем лишь в последние годы жизни оставит лаборатории, чтобы написать мемуары о виденном на своем долгом жизненном пути.
Незадолго до смерти Иван Петрович начал беспокоиться в связи с тем, что порой забывает нужные слова и произносит другие, совершает некоторые движения непроизвольно. Проницательный ум гениального исследователя блеснул в последний раз: "Позвольте, но ведь это кора, это кора, это отек коры! " -произносил он возбужденно. Вскрытие подтвердило правильность и этой, увы, последней догадки ученого о мозге - наличие отека коры его же собственного могучего мозга. Кстати, при этом также выяснилось, что сосуды мозга Павлова почти не были задеты склерозом.

© Н.А.Григорьян

Болезнь и смерть Павлова

Н.А.Григорьян,

доктор медицинских наук,
Институт истории естествознания и техники им.С.И.Вавилова РАН, Москва

В последние годы неоднократно устно и письменно высказывается точка зрения, согласно которой Иван Петрович Павлов умер насильственной смертью. При этом, не имея никаких фактических подтверждений, авторы подобной версии пытаются обосновать ее ссылками на то, что кто-то когда-то кому-то что-то сказал.

Известный историк психологии, недавно эмигрировавший в США, М.Г.Ярошевский пишет:

“Существует версия, что его [Павлова] убрали. Известный физиолог И.А.Аршавский свидетельствует: “Я знаю, что от начала до конца болезни Павлова при нем находился В.Галкин, который считал себя как учеником Павлова, так и учеником Сперанского. В 1937 или 1938 г. Сперанский рассказывал мне, ссылаясь на Галкина, о том, что при лечении Павлова, который, хотя и был болен, но уже выздоравливал (вообще он был “скроен” не менее, чем на сто лет), были заменены все врачи”.

Зная “методики” восточных деспотий, насаждавшиеся в России в эту эпоху, это свидетельство представляется заслуживающим доверия, тем более что было высказано Галкиным... Впереди был 1937 г. и существование Павлова, единственного во всей многомиллионной империи человека, который неизменно открыто критиковал сталинские злодеяния, явно было нежелательным феноменом. <...>

Вполне возможно, что органы НКВД “облегчили” страдания Павлова” .

Для таких заявлений нет никаких оснований. Уместно напомнить, что крупозным воспалением легких Павлов болел и в 1927 г., после удаления ему желчного камня. Лечащие терапевты были М.К.Петрова и М.А.Горшков.

А теперь обратимся к фактам. “Факты - это воздух ученого... Без них ваши “теории” - пустые потуги”, - завещал Павлов.

Всю весну 1935 г. - с 27 марта по 7 июня - почти два с половиной месяца Павлов тяжело болел. 27 марта простудился из-за неблагоприятной погоды. 29 марта - t=38°С. Консилиум врачей 1 апреля: профессора М.В.Черноруцкий, М.М.Бок, М.К.Петрова, М.А.Горшков. Диагноз: сильный бронхит, воспалительный процесс в обоих легких, обширный правосторонний сухой плеврит, двустороннее гнойное воспаление среднего уха, проявления общей токсикоинфекции. Кровяное давление 140/60, пульс 100.

2 апреля был приглашен Д.Д.Плетнев, уехал в Москву 4 апреля. 6 апреля больного осмотрели профессора-хирурги В.А.Шаак, Э.В.Буш. 10 апреля больного консультировал известный отоларинголог профессор кафедры болезней уха, горла и носа Военно-медицинской академии В.И.Воячек. Он и доктор В.Ф.Ундриц ранее лечили Павлова по поводу тяжелейшего гнойного воспаления ушей. В своем благодарственном письме Воячеку Павлов писал: “Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Игнатьевич! Прошу Вас принять посылку на память как знак моей сердечной благодарности Вам за чрезвычайную истинную товарищескую помощь во время моей тяжелой и продолжительной болезни” . Павлов подарил Воячеку картину (масло) известного художника Н.Н. Дубовского (Воячек картину как дорогую реликвию повесил в своем кабинете в ВМА).

Плетнев консультировал больного повторно 10, 21 и 22 апреля. Лечение состояло в следующем: банки, горчичники, камфора, отхаркивающие микстуры, дигиталис, хинидин, карболен, клизмы. Дежурные врачи: Савченко, Куракин, лекарский помощник Форель.

7 июня стал выходить на улицу. 11 июня с 14 по 16 часов находился в лаборатории в ВИЭМ, а 12 июня выехал в Колтуши.

В связи с выздоровлением И.П.Павлова 9 июня 1935 г. был издан приказ №469 по Народному комиссариату здравоохранения РСФСР, в котором говорилось:

“Отмечено исключительно внимательное отношение профессоров, дежурных врачей и лекарских помощников, принимавших участие в марте-мае месяцах сего года в лечении академика И.П.Павлова.

В связи с этим:

1. Выражаю благодарность профессорам Горшкову М.А., Бок М.М., Черноруцкому М.В., Воячеку В.И., Плетневу Д.Д., Буш Э.В., Шаак В.А., доктору Ундриц В.Ф. и директору Ленинградского филиала ВИЭМ тов.Никитину Н.Н.

2. Наградить за счет средств Наркомздрава:

а) дежурных врачей: Савченко В.А. в размере 1000 руб.

Куракина С.В. в размере 1000 руб.

Сидоренкова Н.А. в размере 1000 руб.

б) дежурных лекарских помощников:

Форель Р.А. в размере 1000 руб.

Иванова В.П. в размере 500 руб.

Народный комиссар здравоохранения РСФСР Г.Каминский” .

Уместно привести следующее свидетельство М.К.Петровой о настроении Павлова сразу после выздоровления. “Среди разговора Ив [ан] П [етрович] воскликнул: “А большевички желали меня уже хоронить, а я вот взял да и выздоровел”. И он назвал лиц, желающих его похоронить. Это А.Д.С [перанский], Л.Н.Ф [едоров], Н.Н.Н [икитин] и др. А.Д.С [перанского] он тоже считал большевиком. Я вся закипела от негодования и в запальчивости ему сказала: не большевички, Ив [ан] П [етрович], вас хоронили! Столько внимания, любви и заботливости было проявлено к вам во время вашей болезни. Они любят вас и очень желали вашего выздоровления, несмотря на то, что вы ругатель их, но честно и открыто признающий все их положительные стороны” .

После выздоровления Павлов принимал участие в работе II Международного конгресса невропатологов в Лондоне (июль 1935 г.). На общем собрании Конгресса 30 июля 1935 г. он выступил с докладом “Типы высшей нервной деятельности в связи с неврозами и психозами и физиологический механизм невротических и психотических симптомов”.

По возвращении из Лондона Павлов как президент XV Международного физиологического конгресса блестяще провел его. Художник М.В.Нестеров следующим образом вспоминал свою встречу с Павловым в это время. “Был Иван Петрович с семьей и у меня на Сивцевом Вражке. Я рад был его вновь видеть бодрым, как бы помолодевшим - и это после тяжелой болезни и двух конгрессов” .

И вместе с тем именно тяжелая и продолжительная болезнь весной 1935 г. зародила у Павлова сомнение относительно своего долголетия. Спустя почти полгода после болезни, в письме тогдашнему послу СССР в Англии И.М.Майскому 20 октября 1935 г. Павлов писал: “Проклятый грипп! Сбил-таки мою уверенность дожить до ста лет. До сих пор остается хвост от него, хотя до сих пор я не допускаю изменений в распределении и размере моих занятий” .

Через восемь месяцев Павлов снова заболел. Лечащие врачи были те же: М.М.Бок, М.В.Черноруцкий и Д.Д.Плетнев.

В бюллетене №1 от 23 февраля сказано, что И.П.Павлов заболел в ночь на 22 февраля гриппозным явлением, с 23-го присоединился бронхит.

24-го утром - температура 38.10, пульс 80, явления разлитого бронхита с мелкими воспалительными гнездами в легких преимущественно справа. Мокрота выделяется в большом количестве. Сердце работает вполне удовлетворительно при малом количестве сердечных средств. Состояние в данный момент не внушает опасений, однако дать определенное заключение о будущем не представляется возможным. Подписи Д.Д.Плетнева и М.М.Бока .

24 февраля в 23 часа: t°=38.6, пульс 76, удовлетворительный. Состояние удовлетворительное, психика живая. В легких - разлитой бронхит. Назначение: кофеин, камфора, аспирин. Д.Д.Плетнев и М.М.Бок. 25 февраля в состоянии больного изменений не было.

Ухудшение наступило 26 февраля. В 11 30: t°=37.7, пульс 130, ритмичный, дыхание жесткое, сзади в нижних частях приглушенно мимпанический звук и бронхиальное дыхание, больше слева. Катаральные явления выражены больше справа. Язык сухой, обложен. Живот вздут, напряжен.

Симптомов органических поражений нервной системы нет. Плетнев, Бок, Никитин.

Несколько позднее, 26 февраля, состояние больного резко ухудшилось: сознание помрачнено, двустороннее воспаление разрастается, пульс 120, дыхание - 40 (последнее делается угрожающим). Удалось вывести из наступившего коллапса внутривенной терапией. Сознание несколько прояснилось, но состояние больного оставалось крайне серьезным. Бок, Плетнев, Черноруцкий.

В тот же день в 9 часов вечера: пульс 130-140, с перебоями, часто ослабевающий. В 10 часов вечера - холодный пот. Дыхание - 46 с хрипами. Пульс 148, нитевидный. В легких, в обеих нижних долях, грубое притупление и резкое бронхиальное дыхание. Явление разлитого бронхита выражено усиленно. Больного удалось вывести из состояния коллапса внутривенной терапией.

В 11 30 пульс 120. Дыхание несколько чаще и глубже. Сознание несколько яснее. Глотает воду и вино. Общее состояние по сравнению с 10 часами вечера несколько лучше, но продолжает оставаться крайне серьезным. Назначения: строфантин, дигален, кофеин, камфора, подкожные вливания физиологического раствора, 40%-я глюкоза.

27 февраля в 2 часа ночи: затрудненное дыхание, полусознание. Пульс аритмичен, вновь начало коллапса. Холодный пот. Падение сердечной деятельности. Внутривенным вливанием строфантина и стрихнина удалось ликвидировать второй коллапс.

В течение последующего получаса несколько кратковременных приступов возбуждения: больной вскакивает, вскрикивает: “Вставать, одеваться!”

2 45 - внезапное резкое затруднение дыхания и мгновенное падение пульса. Кислород. Без эффекта.

2 47 - пульса нет, тоны сердца не слышны. В течение нескольких минут очень редкие вдохи через неправильные интервалы.

2 52 - остановилось дыхание. Больной умер.

Подписи: Бок, А.Д.Сперанский, В.А.Савченко (дежурный врач), профессор В.С.Галкин, доктор Лебедев, И.С.Розенталь .

Сперанский и Розенталь - ученики Павлова, Галкин - невропатолог и нейрохирург.

Сперанский, находившийся рядом с больным Павловым в его последний день, писал:

“Небольшое недомогание гриппозного характера, с которым ему почти уже удалось справиться, внезапно осложнилось. Утро последнего дня застало его взволнованным и беспокойным. Пришедшим к нему врачам он озабоченно заявил, что чувствует себя необычно, как никогда раньше, что он забывает слова и произносит другие, ненужные, что он совершает некоторые движения непроизвольно: “Позвольте, но ведь это кора, это кора, это отек коры”.

Попытки разубедить его со стороны присутствующих здесь терапевтов не имели успеха. Иван Петрович попросту заявил, что не интересуется их мнением, и потребовал невропатолога. Проявленную им в период ожидания крайнюю нетерпеливость проще всего, казалось бы, объяснить общим болезненным состоянием. Однако это было не совсем так.

После приезда профессора М.П.Никитина, подробно обсудившего вместе с Иваном Петровичем тревожившую его нервную симптоматику, больной успокоился и вскоре уснул.

Потом уже выяснилось, что и здесь, в этом последнем своем наблюдении, Иван Петрович был прав. Вскрытие действительно показало наличие у него отека коры.

Когда спустя два часа больной проснулся, для всех стало ясным, что мы его потеряли” .

Известный невропатолог, профессор 1-го Ленинградского медицинского института М.П.Никитин консультировал Павлова 26 февраля в 1130, как свидетельствуют архивные документы. Его заключение: симптомов органических поражений нервной системы нет.

Что касается “небольшого недомогания гриппозного характера”, о котором писал Сперанский, то следует уточнить: уже в первом бюллетене 23 февраля отмечалось, что к гриппозным явлениям сразу присоединились явления бронхита, которые, как следует из дальнейшего течения болезни, все более и более нарастали. Сверх того к разлитому бронхиту присоединилось двустороннее воспаление легких. Температура все недолгие дни болезни (всего шесть дней) оставалась высокой. Антибиотиков в то время не было. Если учесть к тому же возраст больного - 86 лет, а также то, что всю весну 1935 г. он болел в тяжелой форме воспалением легких, версия о насильственной смерти остается ничем не обоснованной.

Внезапная “замена всех врачей” - также чистый вымысел: основные лечащие врачи Павлова - выдающиеся клиницисты-терапевты Бок, Черноруцкий и Плетнев - лечили больного в 1935 г., они же - в феврале 1936 г. Дежурные врачи и лекарские помощники также оставались те же, что и в 1935 г., а именно: Савченко, Форель.

Когда речь идет о Павлове, тем более о таком серьезном вопросе, как последние дни и смерть великого ученого и гражданина, каждое слово должно быть выверено и строго обосновано. За каждое слово надо отвечать. Не следует, увлекаясь модой, “духом времени”, писать о том, чего не было. С легкой руки некоторых авторов, незнакомых с истинным положением дела, легенда о насильственной смерти становится достоянием общества.

Лечащий врач, ближайшая ученица и сотрудница М.К.Петрова оставила подробное описание болезней Павлова в 1935-1936 гг.

Павлов скончался 27 февраля 1936 г. в 2 часа 52 минут, похоронен в Ленинграде, на Волковом кладбище.

Литература

1 Ярошевский М.Г. Наука о поведении: русский путь. М., 1996. С.367.

2 Переписка И.П.Павлова. М., 1970. С.186-187.

3 История болезни Павлова // СПФ АРАН. Ф.259. Оп.4. Д.56. Л.118.

4 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.175. Л.114.

5 И.П.Павлов в воспоминаниях современников. Л., 1967. С.344.

6 Там же. С.366.

7 См.: СПФ АРАН. Ф.259. Оп.4. Д.59. Л.10.

8 Там же. Л.26.

9 И.П.Павлов в воспоминаниях современников. С.223-224.

10 См.: РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.175. Л.83.

Иван Петрович Павлов - лауреат Нобелевской премии и признанный во всём мире научный авторитет. Будучи талантливым учёным, внёс существенный вклад в развитие психологии и физиологии. Именно его считают основателем такого научного направления, как Сделал ряд крупнейших открытий в сфере регуляции пищеварения, а также основал в России физиологическую школу.

Родители

Биография Павлова Ивана Петровича начинается в 1849 году. Именно тогда будущий академик появился на свет в городе Рязань. Его Дмитриевич, был выходцем из крестьянской семьи и работал священником в одном из маленьких приходов. Самостоятельный и правдивый, он постоянно конфликтовал с начальством, поэтому и жил небогато. Пётр Дмитриевич любил жизнь, обладал крепким здоровьем и обожал работать в огороде и саду.

Варвара Ивановна, мать Ивана, происходила из духовной семьи. В молодые годы она была жизнерадостной, весёлой и здоровой. Но частые роды (в семье было 10 детей) сильно подорвали её самочувствие. У Варвары Ивановны не было никакого образования, но трудолюбие и природный ум превратили её в умелую воспитательницу собственных детей.

Детство

Будущий академик Павлов Иван был в семье первенцем. Детские годы оставили в его памяти неизгладимый след. В зрелые годы он вспоминал: «Я очень ясно помню свой первый визит в дом. Удивительно то, что мне был всего год, и няня несла меня на руках. За то, что я рано себя помню, говорит и другое яркое воспоминание. Когда хоронили брата матери, меня вынесли на руках проститься с ним. Эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами».

Иван рос задорным и здоровым. Он охотно играл с сёстрами и младшими братьями. Также помогал матери (в домашних делах) и отцу (при постройке дома и в огороде). Его сестра Л. П. Андреева рассказывала об этом периоде жизни так: «Иван всегда вспоминал папу с благодарностью. Он смог привить ему привычку к труду, аккуратности, точности и порядку во всём. У нашей матери были квартиранты. Будучи большой труженицей, она старалась всё делать сама. Но все дети её боготворили и старались помочь: принести воды, истопить печь, наколоть дров. Всем этим приходилось заниматься маленькому Ивану».

Школа и травма

Грамоту он начал изучать с 8 лет, но в школу попал лишь в 11. Всему виной случай: однажды мальчик раскладывал для просушки яблоки на помосте. Оступившись, он сорвался с лестницы и упал прямо на каменный пол. Ушиб был довольно сильный, и Иван заболел. Мальчик побледнел, похудел, потерял аппетит и стал плохо спать. Родители пытались вылечить его дома, но ничего не помогало. Как-то в гости к Павловым приехал игумен Троицкого монастыря. Увидев болезненного мальчика, он забрал его к себе. Усиленное питание, чистый воздух и регулярные занятия гимнастикой вернули Ивану силу и здоровье. Опекун оказался умным, добрым и весьма образованным человеком. Он вёл и много читал. Эти качества произвели на мальчика сильное впечатление. Первой книгой, которую академик Павлов получил в юности от игумена, стали басни И. А. Крылова. Мальчик выучил её наизусть и пронёс любовь к баснописцу через всю жизнь. Эта книга всегда лежала на столе учёного.

Обучение в семинарии

В 1864 году под влиянием опекуна Иван поступил в духовную семинарию. Там он сразу стал лучшим учеником, и даже помогал своим товарищам как репетитор. Годы обучения познакомили Ивана с трудами таких русских мыслителей, как Д. И. Писарев, Н. А. Добролюбов, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский и т. д. Юноше нравилось их желание бороться за свободу и прогрессивные перемены в обществе. Но со временем его интересы переключились на естествознание. И здесь огромное влияние на формирование научных интересов Павлова оказала монография И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». После окончания шестого класса семинарии юноша понял, что не хочет делать духовную карьеру, и начал подготовку к вступительным экзаменам в университет.

Учёба в университете

В 1870 году Павлов переехал в Петербург с желанием поступить на физико-математический факультет. Но пройти получилось на юридический. Причиной этому - ограничение семинаристов в плане выбора профессий. Иван обратился с прошением к ректору, и через две недели его перевели на физико-математическое отделение. Юноша учился весьма успешно и получал самую высокую стипендию (императорскую).

Со временем Иван всё больше увлекался физиологией и с третьего курса полностью посвятил себя этой науке. Окончательный выбор он сделал под влиянием профессора И. Ф. Циона - талантливого учёного, блестящего лектора и искусного экспериментатора. Вот как вспоминал тот период своей биографии сам академик Павлов: «В качестве главной специальности я выбрал физиологию животных, а добавочной - химию. В то время огромное впечатление на всех произвёл Илья Фадеевич. Нас поражало его мастерски простое изложение сложнейших физиологических вопросов и артистический талант при проведении опытов. Этого учителя я буду помнить всю жизнь».

Исследовательская деятельность

Первые Павлова датируются 1873 годом. Тогда под руководством Ф. В. Овсянникова Иван исследовал нервы в лёгких лягушки. В том же году вместе с однокурсником он написал первую Руководителем, естественно, был И. Ф. Цион. В этом труде студенты изучили влияние гортанных нервов на кровообращение. В конце 1874 года результаты обсуждались на заседании общества естествоиспытателей. Павлов регулярно посещал эти собрания и общался с Тархановым, Овсянниковым и Сеченовым.

Вскоре студенты М. М. Афанасьев и И. П. Павлов начали изучение нервов поджелудочной железы. Совет университета присудил этой работе золотую медаль. Правда, Иван тратил на исследование много времени и не сдал выпускные экзамены, лишившись стипендии. Это вынудило его остаться в университете ещё на год. И в 1875 году он блестяще его окончил. Ему было всего 26 (фото Ивана Петровича Павлова в этом возрасте, к сожалению, не сохранилось), и будущее виделось весьма перспективным.

Физиология кровообращения

В 1876 году молодой человек устроился ассистентом к профессору К. Н. Устимовичу, заведующему лабораторией в Медико-хирургической академии. В последующие два года Иван провёл ряд исследований по физиологии кровообращения. Труды Павлова высоко оценил профессор С. П. Боткин и пригласил его к себе в клинику. Формально Иван занял должность лаборанта, но на самом деле стал руководителем лаборатории. Несмотря на плохое помещение, нехватку оборудования и мизерное финансирование, Павлов достиг серьёзных результатов в сфере изучения физиологии пищеварения и кровообращения. В научных кругах его имя приобретало всё большую известность.

Первая любовь

В конце семидесятых он познакомился с Серафимой Карчевской - студенткой педагогического отделения. Молодых объединяла близость взглядов, общность интересов, верность идеалам служения обществу и борьбы за прогресс. В общем, они друг друга полюбили. А сохранившееся фото Ивана Петровича Павлова и Серафимы Васильевны Карчевской показывает, что они были очень красивой парой. Именно поддержка супруги позволила достичь молодому человеку таких успехов на научном поприще.

Поиски новой работы

За 12 лет работы в клинике С. П. Боткина биография Павлова Ивана Петровича пополнилась множеством событий научного характера, и он стал известным как на родине, так и за границей. Улучшение условий работы и жизни талантливого учёного стало необходимостью не только ради его личных интересов, но и ради развития российской науки.

Но во времена царской России добиться каких-либо изменений простому, честному, демократично настроенному, непрактичному, застенчивому и бесхитростному человеку, каким и был Павлов, оказалось крайне непростым делом. Помимо этого, жизнь учёного осложняли видные физиологи, с которыми Иван Петрович, будучи ещё молодым, публично вступал в острые дискуссии и часто выходил победителем. Так, благодаря отрицательному отзыву профессора И. Р. Тарханова о работе Павлова по кровообращению последнему не присудили премию.

Иван Петрович никак не мог найти хорошей лаборатории для продолжения своих исследований. В 1887 году он обратился в письме к министру просвещения, в котором просил места на кафедре какого-нибудь экспериментального университета. Затем он разослал ещё несколько писем в разные институты и отовсюду получил отказ. Но вскоре удача улыбнулась учёному.

Нобелевская премия

В апреле 1890 года Павлова избрали профессором фармакологии сразу в два и Томский. А в 1891-м его пригласили для организации отдела физиологии в только что открывшемся Университете экспериментальной медицины. Павлов возглавлял его до конца своих дней. Именно здесь он выполнил несколько классических работ по физиологии пищеварительных желез, которые были отмечены Нобелевской премией в 1904 году. Всё научное сообщество помнит речь, которую произнёс академик Павлов «О русском уме» на церемонии вручения. Надо отметить, что это была первая премия, присуждённая за эксперименты в сфере медицины.

Несмотря на голод и разруху во времена становления Советской власти, В. И. Ленин издал специальное постановление, в котором высоко оценивались работы Павлова, что свидетельствовало об исключительно тёплом и заботливом отношении большевиков. В кратчайшие сроки академику и его сотрудникам были созданы наиболее благоприятные условия для проведения научной работы. Лабораторию Ивана Петровича реорганизовали в Физиологический институт. А к 80-летию академика под Ленинградом открыли научный институт-городок.

Осуществились многие мечты, которые долгое время вынашивал академик Павлов Иван Петрович. Научные труды профессора регулярно издавались. При его институтах появлялись клиники психических и нервных заболеваний. Во все возглавляемые им научные учреждения поступило новое оборудование. В десятки раз выросло количество сотрудников. Кроме бюджетных средств, учёный каждый месяц получал суммы для расходования по собственному усмотрению.

Иван Петрович был взволнован и тронут таким внимательным и тёплым отношением большевиков к его научной деятельности. Ведь при царском режиме он постоянно нуждался в деньгах. А теперь академик даже беспокоился о том, сможет ли он оправдать доверие и заботу правительства. Он не раз об этом высказывался как в своём окружении, так и публично.

Смерть

Академик Павлов скончался на 87-м году жизни. Ничто не предвещало смерти учёного, ведь Иван Петрович имел отменное здоровье и редко хворал. Правда, он был подвержен простудным заболеваниям и болел воспалением лёгких несколько раз. Пневмония и стала причиной смерти. 27 февраля 1936 года учёный покинул этот мир.

Весь советский народ скорбил, когда умер академик Павлов (описание смерти Ивана Петровича сразу появилось в газетах). Ушёл большой человек и великий учёный, внесший огромный вклад в развитие физиологической науки. Похоронили Ивана Петровича на неподалёку от могилы Д. И. Менделеева.

Как умер в Ленинграде всемирно знаменитый академик Павлов, широко известно. Он созвал учеников и стал диктовать им свои ощущения. В этот момент пришел некий посетитель, но его не приняли, ответив: «Академик Павлов занят. Он умирает». Однако есть легенда, согласно которой академика, не скрывавшего свою неприязнь к советской власти, в 1936 году отравили. Так ли это или нет, но тайна его смерти не раскрыта до сих пор.

После Ломоносова, академик Иван Петрович Павлов был, наверное, самым знаменитым ученым в Петербурге. Он окончил Петербургский университет, а в 1904 году за работы по физиологии кровообращения и пищеварения был удостоен Нобелевской премии. Он стал первым лауреатом этой престижной награды в России.

Всемирную известность получили его труды по физиологии высшей нервной деятельности и теория так называемых «условных рефлексов». Сам его внеш-ний облик: суровое лицо, окладистая белая борода, смелые и парадоксальные высказывания - на долгие годы стали символом старого русского ученого. Павлова усиленно приглашали на работу в самые престижные университеты мира, обещая создать наилучшие условия, но академик неизменно отвечал отказом.

Ужасы революции

Отказался он переехать на работу за границу даже после революции, хотя после нее Павлову, да и всем жителям Петербурга из числа «бывших» пришлось очень несладко. У ученого отобрали шесть золотых медалей, национализировали Нобелевскую премию, хранившуюся в одном из российских банков, несколько раз подвергали унизительным обыскам. Особенно возмущало академика отношение новых хозяев жизни к ученым. Бухарин, например, в своей «Азбуке коммунизма» назвал всех профессоров «разбойниками». «Это я - разбойник!?» - возмутился лауреат Нобелевской премии.

Павлов буквально умирал от голода и стал проситься за границу, куда его упорно не пускали. Большевики знали о его бескомпромиссной позиции и боялись, что он расскажет на Западе правду о том, что творилось в Петрограде.

Когда в гости к академику пришел приехавший в Петроград английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, то пришел в ужас. В углу кабинета лауреата Нобелевской премии лежала грязная куча картошки и репы, запасенных на зиму. Павлов сам выращивал ее с учениками, чтобы прокормиться. Однако большевики не спешили помочь ученому и тем более отпускать его на волю.

Только когда в Москву пришел запрос от Международного Красного креста, который просил отпустить Павлова, чтобы спасти великого ученого, коммунисты забеспокоились. Ленин лично отдал распоряжение выдавать Павлову усиленный академический спецпаек, создать нормальные жилищные условия. Власти понимали, что в глазах мировой общественности судьба ученого в СССР была олицетворением отношения советской власти к науке.

Когда академика подкормили и он немного успокоился, его даже выпустили за границу. Он побывал в Финляндии, США, Франции и Англии. Однако за рубежом все-таки не остался. Не хотел бросать свою лабораторию в Колтушах под Петроградом.

Строптивый ученый

Павлов постоянно ходил в церковь и на улице демонстративно крестился, что в те времена было небезопасным делом. Он был постоянным прихожанином Знаменской церкви, которая стояла на месте нынешней станции метро «Площадь Восстания». Об этом в советские времена даже рассказывали анекдоты. Будто идет однажды академик Павлов по Невскому, подходит к Знаменской церкви, останавливается и крестится. «Эх, темнота!» - сочувственно вздыхает ему вслед прохожий-атеист. - «Да это у него условной рефлекс!» - иронически подхватывает другой.

Между тем, по другим источникам, Павлов сам был атеистом и в Бога не верил, а в церковь ходил только потому, что не хотел огорчать свою глубоко верующую жену. В анкете епископа Кентерберийского в ответ на вопрос: «Верите ли Вы в Бога?» - академик собственноручно записал: «Нет, не верю!»

Жить надо 150 лет

Павлов отличался крепким здоровьем и никогда не болел. Мало того, он был убежден, что человеческий организм рассчитан на очень долгую жизнь. «Не расстраивайте сердце огорчением, не отравляйте себя табачным зельем, и вы проживете столько, сколько Тициан (99 лет)», - говорил академик. Он вообще предлагал считать смерть человека до 150 лет «насильственной».

Однако сам он умер в возрасте 87 лет, и весьма загадочной смертью. Однажды он почувствовал недомогание, которое посчитал «гриппозным», и значения болезни не придал. Однако, поддавшись уговорам родственников, врача все-таки пригласил, и тот сделал ему какой-то укол. Через некоторое время Павлов понял, что умирает. Кстати, лечил его доктор Д. Плетнев, расстрелянный в 1941 году за «неправильное» лечение Горького.

Академик Павлов занят…

История смерти Павлова уже стала легендой. Она напоминает смерть Сократа. Как известно, великого античного философа в Афинах приговорили к смерти, и он сам добровольно принял яд цикуты. После этого, дожидаясь смерти, спокойно беседовал с друзьями.

Так и Павлов. Он созвал учеников и стал диктовать им свои ощущения. Вслушиваясь в его негромкую, монотонную речь, ученики и не заметили, как ученый умер.

«Ну, вот, коллеги, я и умер, - будто бы сказал Павлов. - Но заметьте, щетина и ногти у меня продолжают расти…»

В этот момент пришел некий посетитель, которого не приняли. «Академик Павлов занят, - последовал ответ. - Он умирает».

Его отравил НКВД?

Неожиданная смерть, хотя и старого, но еще вполне крепкого академика, вызвала волну слухов о том, что его кончину могли «ускорить». Заметим, что это произошло в 1936 году, накануне начала «Большой чистки». Уже тогда бывшим фармацевтом Ягодой была создана знаменитая «лаборатория ядов» для ликвидации политических противников.

Кроме того, всем были хорошо известны публичные высказывания Павлова против советской власти. Говорили, что он был тогда чуть ли не единственным в СССР человеком, который не боялся делать это открыто, активно выступал в защиту невинно репрессированных. В Петрограде сторонники правившего там Зиновьева открыто угрожали смелому ученому: «Ведь можем и зашибить, г-н профессор!» - обещали они. Однако арестовать всемирно знаменитого лауреата Нобелевской премии коммунисты не решались.

Внешне смерть Павлова сильно напоминает такую же странную кончину другого великого петербуржца, академика Бехтерева, который обнаружил у Сталина паранойю. Тот тоже был вполне крепок и здоров, хотя и стар, но так же быстро умер после посещения его «кремлевскими» докторами. Историк физиологии Ярошевский писал: «Вполне возможно, что органы НКВД “облегчили” страдания Павлова».

Призрак академика
Старожилы рассказывали, что после смерти академика прохожие еще долго встречали «призрак академика», который бродил возле Знаменской церкви, пока ее не разрушили. Об этом рассказывала, как свидетель-ствует в своей интересной книге «Призраки Северной столицы» писатель Н. Синдаловский, жена сына академика Всеволода. Однажды, уже после его смерти, она зашла в Знаменскую церковь и, к своему удивлению, увидела двойника Павлова, спускавшегося с клироса с большой церковной книгой в руках. Сходство было поразительное, даже борода была подстрижена так же, как и у академика. От Павлова двойник отличался лишь тем, что имел ровную походку, в то время как академик, как известно, после перелома ноги сильно хромал.

После этого, вероятно, и появилась легенда о бродящем по Ленинграду «призраке академика Павлова». Тем не менее, и сегодня некоторые старожилы, проходя мимо места, где стояла Знаменская церковь, на всякий случай осеняют себя крестным знамением.

Жизнь

Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 года в Рязани. Его предки по отцовской и материнской линиям были служителями церкви.
Юноша поначалу пошел по стопам родителей и в 1864 году поступил в рязанскую духовную семинарию, о которой впоследствии вспоминал с большой теплотой. Но на последнем курсе семинарии он прочитал небольшую книгу профессора Сеченова «Рефлексы головного мозга», которая перевернула его жизнь. В 1870 году Иван Петрович поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, где специализировался по физиологии животных.

Как последователь Сеченова, Павлов много занимался нервной регуляцией. В местечке Колтуши, под Петербургом, он создал единственную в мире лабораторию по изучению высшей нервной деятельности. Ее центром была «Башня молчания» — особое помещение, которое позволяло поместить подопытное животное в полную изоляцию от внешнего мира. Более 10 лет он посвятил тому, чтобы получить фистулу (отверстие) желудочно-кишечного тракта. Сделать такую операцию было чрезвычайно трудно, так как изливавшийся из кишечника сок переваривал кишечник и брюшную стенку. Павлов научился так сшивать кожу и слизистую, вставлять металлические трубки и закрывать их пробками, что никаких эрозий не было, и он мог получать чистый пищеварительный сок на протяжении всего желудочно-кишечного тракта.

Об отношении ученого к живосечениям напоминает надпись на одном из барельефов памятника Собаке, установленного в парке Института экспериментальной медицины: «Пусть собака, помощник и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства. И. П. Павлов».

После сотен операций на экспериментальных животных ученый сделал ряд открытий в области рефлексов выделения желудочного и кишечного соков, создав, по существу, современную физиологию пищеварения.

«Любое явление во внешнем мире может быть превращено во временный сигнал объекта, стимулирующий слюнные железы, — писал Павлов, — если стимуляция этим объектом слизистой оболочки ротовой полости будет связана повторно... с воздействием определенного внешнего явления на другие чувствительные поверхности тела».

В 1903 году 54-летний Павлов сделал доклад на XIV Международном Медицинском Конгрессе в Мадриде, впервые сформулировав принципы физиологии высшей нервной деятельности и введя понятия условного и безусловного рефлексов. В следующем, 1904 году, ему была присуждена Нобелевская премия, — он стал первым российским Нобелевским лауреатом.

Труды И. П. Павлова получили признание со стороны ученых всего мира. В 1935 году на 15 Международном конгрессе физиологов Иван Петрович был увенчан почетным званием "старейшины физиологов мира". Больше ни один биолог не удостаивался такой чести.

В годы революции и разрухи, в условиях полной нищеты и отсутствия финансирования научных исследований, Павлов отказался от приглашения Шведской Академии наук переехать в Швецию, где ему обещали создать самые благоприятные условия для жизни и научных исследований, причём в окрестностях Стокгольма планировалось построить по желанию Павлова такой институт, какой он захочет. Павлов ответил, что из России он никуда не уедет. Затем последовало соответствующее постановление Советского правительства, и Павлову построили великолепный институт в Колтушах, где он и проработал до самой смерти в 1936 году.

Мировоззрение

После смерти Павлов был превращён в символ советской науки. Действительно, работы Павлова в области высшей нервной деятельности произвели настоящую революцию в науке. Но вот к революциям политическим первый русский лауреат Нобелевской премии относился крайне скептически, более того - с нескрываемым отвращением. И хотя советская пропаганда в свое время постаралась сделать из него завзятого материалиста, чуть ли не воинствующего безбожника, на самом деле все обстояло ровно наоборот. Большевистскую революцию Иван Петрович встретил, по его собственным словам, с неприятным удивлением.

Павлов не умел и не хотел загораживаться наукой от внешнего мира. Когда в Ленинграде новая власть крушила церкви и монастыри, только вмешательство и авторитет Ивана Петровича спасли от разрушения ряд храмов. Свое неприятие новых порядков Павлов подчеркивал тем, что являлся на советские официальные приемы с полным "иконостасом" царских наград и орденов, а в праздничные дни церковного календаря на дверях его лаборатории красовалась записка "Закрыто, по случаю праздника Св. Пасхи".
Верил ли сам Павлов в Бога, об этом до сих пор ведутся споры. Во всяком случае, он до конца дней сохранял уважительное отношение к религии, которую считал важнейшим культурным достоянием человечества. В 1932 году, адресуясь к председателю Совнаркома В.Молотову, ученый публично огласил свое кредо: «По моему глубокому убеждению, гонение нашим правительством религии и покровительство воинствующему атеизму есть большая и вредная государственная ошибка... Религия есть важнейший охранительный инстинкт, образовавшийся, когда животное превращалось в человека, сознающего себя и окружающие существа». Он не уставал напоминать, что каждый второй дореволюционный врач в России был выходцем из духовного сословия.

Писал он советским руководителям и нечто похлеще: "Вы напрасно верите в мировую пролетарскую революцию. Я не могу без улыбки смотреть на плакаты: «да здравствует мировая социалистическая революция, да здравствует мировой октябрь». Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До Вашей революции фашизма не было. Ведь только нашим политическим младенцам Временного Правительства было мало даже двух Ваших репетиций перед Вашим октябрьским торжеством. Все остальные правительства вовсе не желают видеть у себя то, что было и есть у нас и, конечно, вовремя догадываются применить для предупреждения этого то, чем пользовались и пользуетесь Вы — террор и насилие. Разве это не видно всякому зрячему! Сколько раз в Ваших газетах о других странах писалось: «час настал, час пробил», а дело постоянно кончалось лишь новым фашизмом то там, то сям. Да, под Вашим косвенным влиянием фашизм постепенно охватит весь культурный мир, исключая могучий англо-саксонский отдел (Англию наверное, американские Соединенные Штаты, вероятно), который воплотит-таки в жизнь ядро социализма: лозунг - труд как первую обязанность и славное достоинство человека и как основу человеческих отношений, обеспечивающую соответствующее существование каждого - и достигнет этого с сохранением всех дорогих, стоивших больших жертв и большого времени, приобретений культурного человечества".

Тогда же он писал одному из своих давних недоброжелателей — Николаю Бухарину: «Боже мой, как тяжело теперь сколько-нибудь порядочному человеку жить в Вашем социалистическом раю...».

Павлов был последним человеком в сталинском государстве, который открыто заявлял распоясавшимся палачам собственного народа: «Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, едва ли возможно остаться существами и думающими человечно… Пощадите же родину и нас».

Эту традицию говорить власти нелицеприятную правду после смерти великого ученого подхватили его духовные ученики - академики Капица, Ландау, Сахаров.

Чудачества

Павлов был человеком неординарным, его отрешенность от быта подчас принимала форму чудачества. Со своей будущей женой, 18-летней Серафимой Васильевной Карчевской, слушательницей Высших женских курсов, Павлов познакомился, будучи студентом Медико-хирургической академии. Молодые люди полюбили друг друга и решили пожениться, но Серафима Васильевна, закончив курсы, отправилась на год в деревню учительствовать. На рождественские каникулы она приехала в Петербург. Рассказывая о жизни в деревне, она пожаловалась, что очень мерзнет. Павлов тут же достал деньги, и они вместе отправились покупать Серафиме Васильевне теплые сапожки. Счастливые каникулы быстро пролетели, Карчевская снова вернулась в деревню. Распаковывая чемодан и вспоминая своего обходительного жениха, Серафима вдруг неожиданно обнаружила, что привезла только один сапог. В досаде она перерыла все свои вещи, но второй сапог как сквозь землю провалился! Письмо жениха пролило свет на его загадочное исчезновение. Оказывается, влюбленный Павлов оставил сапог себе, на память о невесте!

Павлов отличался крепким здоровьем и никогда не болел. По его убеждению, человеческий организм рассчитан на очень долгую жизнь. «Не расстраивайте сердце огорчением, не отравляйте себя табачным зельем, и вы проживете столько, сколько Тициан» , — говорил академик (великий венецианский художник, по некоторым биографическим данным, прожил 99 лет, по другим - около 88). Павлов вообще предлагал считать смерть человека до 150 лет «насильственной».

История смерти Павлова стала легендой. Она напоминает смерть Сократа. Как известно, великого философа приговорили к смерти, после чего он принял яд цикуты и, дожидаясь смерти, спокойно беседовал с друзьями.

Схожим образом поступил и Павлов. Почувствовав приближение смерти, он созвал учеников и стал диктовать им свои ощущения, полагая, что это будет небесполезно для науки.

В это время пришел некий посетитель, которого, однако, не приняли. «Академик Павлов занят, — последовал ответ. — Он умирает».

Самодиагноз Павлова - отек коры головного мозга - подтвердился при вскрытии.