Проблема оценки потерь – прежде всего проблема оценки источников, тем более, что до XIV века почти единственными источниками являются хроники. Только для позднего средневековья становятся доступны более объективные канцелярские отчеты и, изредка, археологические данные (например, сведения о датско-шведском сражении 1361 г. у Висбю были подтверждены обнаружением 1185 скелетов в ходе раскопок 3 из 5 рвов, в которых были захоронены убитые).

Хроники, в свою очередь, невозможно правильно интерпретировать, не понимая психологию того времени.

Европейское средневековье исповедовало две концепции войны. В эпоху "развитого феодализма" (XI-XIII века) они существовали де-факто, в позднем средневековье появились и военные трактаты, прямо и явным образом их излагавшие и исследовавшие (например, работа Филиппа де Мезьера, 1395 г.).

Первой была война "mortelle", "смертельная", война "огня и крови", в которой все "жестокости, убийства, бесчеловечности" были терпимы и даже систематически предписывались. В такой войне было должно использовать против противника все силы и приемы, в сражении надлежало не брать пленных, добивать раненых, догонять и избивать бегущих. Можно было пытать высокопоставленных пленных с целью получения сведений, убивать вражеских гонцов и глашатаев, нарушать соглашения, когда это было выгодно, и т.д. Подобное же поведение допускалось и по отношению к гражданскому населению. Иными словами, главной доблестью провозглашалось максимально возможное истребление "погани". Естественно, это в первую очередь войны против "неверных", язычников и еретиков, но также и войны против нарушителей "установленного Богом" социального порядка. На практике к этому типу приближались и войны против формально христиан, но резко отличных по национально-культурному или социальному признаку.

Второй концепцией была война "guerroyable", т.е. "рыцарственная", "guerre loyale" ("честная война"), ведущаяся между "добрыми воинами", которую подобало вести в соответствии с "droituriere justice d"armes" ("прямым правом оружия") и "discipline de chevalerie", ("рыцарской наукой"). В такой войне рыцари мерялись силой между собой, без помех со стороны "вспомогательного персонала", с соблюдением всех правил и условностей. Целью сражения было не физическое уничтожение противника, а выяснение силы сторон. Пленить или обратить в бегство рыцаря противной стороны считалось более почетным и "благородным", чем убить его.

Добавим от себя, что пленение рыцаря было и экономически намного выгоднее его убийства – можно было получить большой выкуп.

По существу "рыцарственная война" являлась прямым потомком древнегерманской концепции войны как "божьего суда", но гуманизированной и ритуализированной под влиянием христианской церкви и общего роста цивилизованности.

Тут уместным будет некоторое отступление. Как известно, германцы рассматривали сражение как своего рода судебный процесс (judicium belli), выявлявший "правду" и "право" каждой из сторон. Характерна речь, вложенная Григорием Турским в уста некоего франка Гондовальда: "Бог рассудит тогда, когда мы сойдемся на поле битвы, сын я или не сын Хлотаря". С сегодняшней точки зрения подобный способ "установления отцовства" кажется анекдотическим, но для германцев он был вполне рационален. Ведь фактически Гондовальд претендовал не на установление "биологического факта" отцовства (что в то время было просто невозможно), а на материальные и юридические права, вытекающие из этого факта. И сражение должно было установить, обладает ли он необходимыми силами и способностями, чтобы удержать и реализовать эти права.

На более частном уровне этот же подход проявлялся в обычае "судебного поединка", причем здоровый мужчина обязан был защищать себя сам, а женщина или старик могли выставить заместителя. Примечательно, что замена поединка вергельдом воспринималась раннесредневековым общественным мнением не как признак "гуманизации" общества, а как признак "порчи нравов", достойный всяческого осуждения. Действительно, в ходе судебного поединка верх одерживал более сильный и умелый воин, следовательно, более ценный член племени, уже в силу этого в большей степени заслуживающий, с точки зрения общественной пользы, обладать оспариваемым имуществом или правами. "Денежное" же решение спора могло предоставить преимущество менее ценному и нужному племени человеку, пусть и обладающему большим богатством в силу каких-то случайностей или низменности своего характера (склонности к скопидомству, хитрости, торгашества и т.д.), то есть стимулировало не "доблесть", а "порок". Неудивительно, что при таких взглядах судебный поединок в разных формах (включая боевое единоборство) смог сохраниться у германских народов вплоть до конца Средних веков и даже пережить их, превратившись в дуэль.

Наконец, германское происхождение концепции "рыцарской" войны видно и на лингвистическом уровне. В Средние века латинское обозначение войны, bellum, и германское, werra (превратившееся во французское guerre) были не синонимами, а обозначениями двух разных типов войн. Bellum применялось к официальной, "тотальной" межгосударственной войне, объявлявшейся королем. Werra изначально обозначала войну как реализацию "файды", семейной кровной мести, и "божий суд" по обычному праву.

Вернёмся теперь к хроникам, главному источнику сведений о потерях в средневековых битвах. Едва ли нужно доказывать, что в подавляющем большинстве случаев хроника не является объективным "канцелярским" документом, это скорее полухудожественное "панегирико-дидактическое" произведение. Но ведь прославлять и поучать можно исходя из разных, даже противоположных предпосылок: в одном случае этим целям служит подчеркивание беспощадности к "врагам веры и порядка", в другом – "рыцарственности" в отношениях с "благородными" противниками.

В первом случае важно подчеркнуть, что "герой" избивал "неверных" и "злодеев" как только мог, и добился в этом значительных успехов; отсюда появляются десятки тысяч убитых сарацин или простолюдинов в хрониках, посвященных "смертельным" войнам. Рекордсменом по этой части считается описание битвы на реке Саладо в 1341 г. (последняя крупная попытка вторжения африканских мавров в Испанию): 20 убитых рыцарей у христиан и 400000 убитых у мусульман.

Современные исследователи подчеркивают, что хотя и нельзя понимать буквально преувеличенные цифры "20000", "100000", "400000" "крестоносных" хроник (убитых "язычников" вообще редко пересчитывали), они имеют определенную смысловую нагрузку, поскольку передают масштаб и значимость сражения в понимании летописца и, главное, служат психологически точным свидетельством, что речь идет именно о "смертельном" сражении.

Напротив, применительно к "рыцарственной" войне, то есть ритуализованному "божьему суду" внутри рыцарского сословия, большое число убитых "собратьев" победителя никак не может выставить его в выгодном свете, засвидетельствовать его великодушие и "правильность". По понятиям того времени более "рыцарственным" выглядел тот военачальник, который обратил в бегство или захватил в плен противников-дворян, а не устроил их истребление. Тем более что с учетом тактики того времени большие потери противника подразумевают, что выбитые из седла или раненые рыцари вместо пленения добивались идущими сзади кнехтами-простолюдинами – позорное поведение по понятиям того времени. То есть тут хороший летописец должен был стремиться скорее к занижению потерь среди рыцарей, в том числе и вражеских.

К сожалению, историки-"минималисты", справедливо критикуя явно завышенные цифры, не принимали в расчет другую сторону медали – что в иной психологической ситуации "поэты"-летописцы могли быть столь же склонны к преуменьшению потерь (раз уж "объективность" в современном понимании им все равно была чужда). Ведь, если подумать, 3 убитых французских рыцаря из полутора тысяч после трёхчасового ближнего рукопашного боя при Бувине (1214 г.) ничуть не более правдоподобны, чем 100 тысяч убитых мусульман при Лас-Навас-де-Толоса.

В качестве эталона "бескровных битв" XII-XIII веков приводят такие, как при Таншбре (1106 г.), когда с французской стороны был якобы убит всего один рыцарь, при Бремюле (1119 г.), когда из 900 участвовавших в бою рыцарей погибли всего 3 при 140 пленных, или при Линкольне (1217 г.), когда у победителей погиб всего 1 рыцарь (из 400), у побежденных – 2 при 400 пленных (из 611). Характерно высказывание летописца Ордерика Виталиса по поводу битвы при Бремюле: "Я обнаружил, что там были убиты только трое, поскольку они были покрыты железом и взаимно щадили друг друга, как из страха божьего, так и по причине братства по оружию (notitia contubernii); они старались не убивать беглецов, а брать их в плен. Поистине, как христиане, эти рыцари не жаждали крови своих собратьев и радовались честной победе, предоставленной самим Богом...". Можно поверить, что в данных случаях потери были малы. Но являются ли такие сражения наиболее характерными для Средневековья? На самом деле это только одна их категория, значительная, но не преобладающая. В них участвовали рыцари одного и того же сословия, религии и национальности, которым, по большому счету, было не так уж важно, кто станет их верховным сюзереном – один претендент или другой, Капетинг или Плантагенет.

Впрочем, и в сражениях такого типа столь низкие потери возможны лишь в том случае, если противники сознательно щадили друг друга, избегая смертельных ударов и добивания, а в затруднительном положении (будучи ранены или выбиты из седла) легко сдавались в плен, вместо борьбы до конца. Рыцарский метод индивидуального ближнего рукопашного боя вполне допускает "дозировку поражающего действия". Однако этот же метод может быть и исключительно кровавым – если противники намерены действовать не только в полную силу, но и беспощадно друг к другу. Оторваться от агрессивного противника и спастись в ситуации ближнего боя крайне трудно.

Подтверждением последнего являются взаимоистребительные крестоносно-мусульманские сражения на Ближнем Востоке и в Испании – они происходили в то же самое время и с участием тех же рыцарей, что бились при Бремюле и Линкольне, но тут хронисты ведут счет потерь на тысячи, десятки и даже сотни тысяч (например, 4 тыс. крестоносцев и явно преувеличенные 30 тыс. турок при Дорилее в 1097 г., 700 крестоносцев и 7 тыс. сарацин при Арзуфе в 1191 г. и т.д.). Нередко они завершались поголовным истреблением побежденной армии, без различия сословного ранга.

Наконец, многие европейские сражения XII-XIII веков носят как бы промежуточный характер между "рыцарственными" и "смертельными", примыкая то к первому, то ко второму типу. Очевидно, это сражения, к которым примешивалось сильное национальное чувство и в которых активно участвовали пешие ополчения из простолюдинов (обычно горожан). Таких сражений немного, но обычно это наиболее крупные сражения.

К "рыцарственному" типу примыкает битва 1214 г. при Бувине, о которой было упомянуто выше. Известна она по трем источникам – подробной рифмованной хронике Гийома ле Бретона "Филиппида", сходной с ней стихотворной хронике Филиппа Муске, а также анонимной хронике из Бетюна. Примечательно, что все три источника – французские, и их предпочтения видны невооруженным глазом. Особенно это касается наиболее детальных хроник ле Бретона и Муске – похоже, что авторы соревновались в написании хвалебных од своему королю Филиппу-Августу (первый из них и вовсе был личным капелланом Филиппа).

Именно из поэм ле Бретона и Муске мы узнаем, что при Бувине погибло 3 французских и 70 германских рыцарей (при минимум 131 пленном) на 1200-1500 участников с каждой стороны. Дельбрюк и его последователи принимают эти цифры потерь за аксиому. Более поздний Вербрюгген предполагает, что у союзников погибло около 170 рыцарей (поскольку мемориальная надпись в церкви св. Николая в Аррасе говорит о 300 убитых или плененных вражеских рыцарях, 300-131=169). Однако французские потери из 3 убитых рыцарей все они оставляют без обсуждения, хотя тексты тех же самых хроник никак не сочетаются со столь смехотворно низкой цифрой:

1) Двухчасовой рукопашный бой французских и фламандских рыцарей на южном фланге – все ли из этих традиционных соперников были склонны щадить друг друга? Кстати, после Бувина Фландрия покорилась французскому королю, и у его придворных хронистов были все политические основания не задевать новых подданных и подчеркивать "рыцарский" характер произошедшего испытания.

2) Прежде чем герцог Фландрии Фердинанд попал в плен, после жестокого боя были убиты все 100 его сержантов-телохранителей. Неужели эти наверняка неплохие воины позволили перебить себя как овец, не нанеся никаких потерь французам?

3) Сам французский король еле избежал гибели (примечательно, что сбившие его с коня немецкие или фламандские пехотинцы пытались его именно убить, а не взять в плен). Неужели его окружение никак не пострадало при этом?

4) Хроники говорят и о доблестном поведении германского императора Оттона, долго бившегося секирой, и его саксонского окружения. Когда под Оттоном убили коня, он едва избежал плена и был с трудом отбит телохранителями. Сражение уже проигрывалось союзниками и у немцев не было никаких оснований надеяться сохранить пленных, т.е. они должны были бить насмерть, чтобы спастись самим. И в результате всех этих подвигов 1-2 убитых француза?

5) На северном фланге 700 копейщиков-брабансонов, построившись в круг, долго отбивали атаки французских рыцарей. Из этого круга делал вылазки граф Булонский Рено Даммартин со своими вассалами. Граф был опытным воином и ему, как предателю, было нечего терять. Неужели он и его люди смогли убить 1-2 французских рыцарей, в лучшем случае?

6) Наконец, почти вся нагрузка у французов в этом долгом и важном сражении легла на рыцарей, поскольку французская пешая коммунальная милиция почти сразу разбежалась. Эти полторы тысячи французских рыцарей справились и с немецко-фламандскими рыцарями, и с многократно более многочисленной, агрессивной, хотя и плохо организованной немецко-голландской пехотой. Ценой всего лишь 3 погибших?

В общем, утверждениям ле Бретона и Муске можно было бы поверить только в том случае, если бы они подтверждались такими же данными с немецкой и фламандской стороны. Но немецких и фламандских описаний этого крупнейшего сражения того времени не сохранилось – видимо, поэтов-хронистов этих стран оно не воодушевляло. Пока же приходится признать, что хроники ле Бретона и Муске представляют собой тенденциозно-пропагандистский панегирик и цифры потерь в них не заслуживают доверия.

Другой пример такого рода – сражение при Мюре 12 сентября 1213 г., единственное крупное сражение Альбигойских войн. В нем 900 северофранцузских всадников с неизвестным количеством пеших сержантов под командованием Симона де Монфора разбили по частям 2000 арагонских и южнофранцузских ("окситанских") всадников и 40 тыс. пехотинцев (тулузское ополчение и рутьеры). Арагонский король Педро II (активный участник Реконкисты и сражения при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 г.), находясь в авангарде, столкнулся с французским авангардом и был убит, после жестокого боя была перебита и вся его maynade, т.е. несколько десятков рыцарей и сержантов ближайшего окружения. Затем французы ударом во фланг опрокинули деморализованных смертью короля арагонских рыцарей, те увлекли в своем бегстве окситанских рыцарей, затем французы расчленили и загнали в Гаронну тулузское пешее ополчение, причем было зарублено или утоплено якобы 15 или 20 тысяч человек (слишком выдающееся достижение для 900 конных воинов).

При этом, если верить "Истории Альбигойского крестового похода" монаха Пьера де Во-де-Серни (он же Петр Сернейский, ярый панегирист Симона де Монфора), у французов были убиты всего 1 рыцарь и несколько сержантов.

Еще можно поверить, что французская конница перерезала тулузское пешее ополчение как стадо баранов. Цифра в 15-20 тысяч погибших явно преувеличена, но с другой стороны, гибель значительной части мужского населения Тулузы в сражении при Мюре является объективным и впоследствии многократно проявлявшимся фактом. Однако в то, что король Педро II и его придворные рыцари позволили так задешево перебить себя, поверить невозможно.

В заключение – немного о еще одном хорошо изученном сражении той же эпохи, при Воррингене (1288 г.). Если верить рифмованной хронике Яна ван Хеелу, победители-брабантцы потеряли в нем всего 40 человек, а проигравшая немецко-голландская коалиция – 1100. Опять же, эти цифры никак не сообразуются с описанным в той же хронике ходом сражения, долгого и упорного, и даже "минималист" Вербрюгген считает цифру брабантских потерь несообразно заниженной. Причина очевидна – ван Хеелу был таким же панегиристом брабантского герцога, как Петр Сернейский – Монфора, а ле Бретон и Муске – Филиппа-Августа. Видимо, для них было хорошим тоном до неправдоподобия занижать потери своих победоносных покровителей.

Для всех вышеприведенных сражений характерны одни и те же особенности: подробные их описания сохранились только со стороны победителей, и всякий раз присутствует огромный разрыв в боевых потерях между победителями и побежденными, никак не сочетающийся с подробным описанием долгой и упорной борьбы. Это тем более странно, что все эти сражения были не менее значимы для побежденных, имевших свою непрерывную летописную традицию. Очевидно, проигравшая сторона, не испытывая никакого поэтического восторга, предпочитала ограничиваться считанными строчками в общих хрониках. Добавим также, что сдержанность летописцев сразу исчезает, когда речь заходит о солдатах-простолюдинах – тут многотысячные цифры являются обычным делом.

Это то, что касается сражений XII-XIII веков. Их печальной особенностью является невозможность, в подавляющем большинстве случаев, проверить цифры описывающих их хроник, сколь бы невероятными они не были.

Картина резко меняется на рубеже XIII-XIV веков, после битв при Фолкерке 1298 г. и Куртре 1302 г. "Малокровные" сражения практически исчезают, какую серию сражений позднего средневековья ни возьми – одни кровавые побоища с гибелью от 20 до 50% активных участников у проигравшей стороны. В самом деле:

А) Столетняя война – "жалкие" 15% убитых у французов в битве при Креси (1346 г.) объясняются только пассивно-оборонительной тактикой англичан и наступившей ночью, позволившей спастись большинству раненых; зато в битвах при Пуатье (1356 г.) и Азенкуре (1415 г.), происходивших днем и закончившихся успешной контратакой англичан, было убито до 40% французских рыцарей; с другой стороны, в конце войны получившие тактическое преимущество французы убили до половины английских воинов в сражениях при Пате (1429 г.), Форминьи (1450 г.) и Кастильоне (1453 г.);

Б) на Иберийском полуострове – в наиболее крупных сражениях при Нахере (1367 г.) и Алжубарроте (1385 г.) английские лучники устроили точно такой же завал из трупов кастильских и французских рыцарей, как при Пуатье и Азенкуре;

В) англо-шотландские войны – больше 5 тысяч убитых шотландцев (вероятно, около 40%) в битве при Фолкерке (1298 г.), убито 55% шотландской кавалерии при Халидон-Хилле (1333 г.), погибло более половины (возможно, 2/3, включая пленных) шотландцев, участвовавших в битве при Невиллс-Кроссе (1346 г.); с другой стороны, минимум 25% английской армии (против примерно 10% у шотландцев) убито в битве при Баннокберне (1314 г.), более 2 тысяч убитых англичан (20-25%) в битве при Оттерберне (1388 г.);

Г) франко-фламандские войны – 40% французских рыцарей и конных сержантов убиты в битве при Куртре (1302 г.), 6 тыс. убитых фламандцев (т.е. 40%, по французским, возможно, завышенным данным) и 1500 убитых французов в битве при Мон-ан-Певеле (1304 г.), более половины фламандской армии истреблено в сражениях при Касселе (1328 г.) и Розебеке (1382 г.);

Д) войны с участием швейцарцев – более половины австрийских рыцарей убито в битвах при Моргартене (1315 г.) и Земпахе (1386 г.), в битве при Сен-Жакоб-ан-Бирс до последнего человека уничтожен бернско-базельский отряд в 1500 чел., погибло и неизвестное число пытавшихся спасти его базельцев, у французских наёмников якобы убито 4 тыс. человек, в битве при Муртене (1476 г.) убито более половины бургундской армии, 12 тыс. чел.;

Е) войны на Севере – при Висбю (1361 г.) убито более 1500 чел., датчане полностью уничтожили защищавший город шведский отряд, при Хеммингштедте (1500 г.) крестьяне Дитмаршена, потеряв 300 убитых, уничтожили 3600 солдат датского короля Иоганна I (30% всей армии);

Ж) сражения Гуситских войн 1419-1434 гг. и войн Тевтонского ордена с поляками и литовцами, включая Грюнвальд (1410 г.) – также известны беспощадным истреблением проигравшей стороны.

Неким островком "рыцарственной" войны (хотя уже в извращенной форме) прежде представлялись только войны кондотьеров в Италии. Мнение о привычке предводителей кондотьеров сговариваться между собой и устраивать почти бескровные имитации сражений, тем самым обманывая нанимателей, основывается преимущественно на произведениях итальянского политика и писателя Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.). Его "История Флоренции" (1520 г.), написанная под явным влиянием античных образцов и своей конкретностью выгодно отличающаяся от средневековых хроник, до недавних пор безоговорочно принималась на веру как важнейший источник по позднесредневековой истории Италии. Например, о битве между флорентийско-папскими и миланскими войсками при Ангиари (1440 г.) он пишет: "Никогда еще никакая другая война на чужой территории не бывала для нападающих менее опасной: при столь полном разгроме, при том, что сражение продолжалось четыре часа, погиб всего один человек, и даже не от раны или какого-либо мастерского удара, а от того, что свалился с коня и испустил дух под ногами сражающихся". А вот о сражении между флорентийцами и венецианцами при Молинелла (1467 г.): "Однако ни один человек в этой битве не пал – ранены были лишь несколько лошадей и, кроме того, и с той, и с другой стороны взято было несколько пленных". Однако, когда в последние десятилетия были тщательно изучены архивы итальянских городов, оказалось, что в действительности в первом сражении погибло 900 человек, во втором – 600. Может быть, это не столь много для армий тысяч по 5 человек, но контраст с утверждениями Макиавелли разителен.

Таким образом, стало очевидным, что "История Флоренции" вопреки внешнему впечатлению – не точный отчет о событиях того времени, а скорее тенденциозный политический памфлет, в котором автор, отстаивая определенные идеи (необходимость замены наёмников-кондотьеров на регулярные национальные армии), весьма вольно обращается с фактами.

Случай с "Историей Флоренции" показателен в том плане, что даже самые убедительные и правдоподобные, на первый взгляд, средневековые описания могут быть очень далеки от подлинного положения дел. "Историю Флоренции" современным исследователям удалось "вывести на чистую воду", для хроник XII века это, увы, невозможно.

Тем не менее, определенные закономерности могут быть обнаружены. О двух типах войн уже было сказано в начале статьи. Еще более существенно, что степень "кровавости" средневековых войн неотделима от общего социального и культурного развития средневекового общества. Для раннего периода (по XI век) характерны "феодальная анархия", неустойчивость социальных институтов и морали. Нравы в это время были варварские, сражения хоть и невелики по масштабам, но кровавы. Затем наступил "золотой век" рыцарства, когда его иерархия и мораль уже сформировались и еще не были слишком испорчены товарно-денежными отношениями. В это время главенствующая военно-политическая роль рыцарей никем не ставилась под сомнение, что позволяло им разыгрывать власть и имущество по своим собственным, щадящим правилам. К этому не столь уж долгому периоду (XII-XIII века) относится большинство западноевропейских "сражений-турниров". Однако на периферии католического мира и в это время действовали прежние правила – с иноверцами и еретиками шла борьба не на жизнь, а на смерть.

Впрочем, и "золотой век", если присмотреться, был внутренне неоднороден. Наиболее "феодальным" было XII столетие, время наивысшей религиозности и власти папства в Европе. Эта ведущая роль церкви оказывала глубокое влияние и на воинскую мораль, постепенно модифицируя изначальный германо-языческий менталитет рыцарства. Именно в XII веке наиболее малокровны внутриевропейские (то есть межрыцарские) войны и наиболее кровава внешняя "крестоносная" агрессия. В XIII веке церковь начинает оттесняться на второй план королевской властью, а религиозность – "государственными интересами", "братство во Христе" начинает вновь уступать дорогу национализму. Мало-помалу внутриевропейские войны ожесточаются, чему способствует широкое использование королями простолюдинов-горожан. Настоящий перелом наступает около 1300 г., когда "рыцарственная война" и внутри Европы окончательно сдает позиции "войне смертельной". Кровавость сражений XIV-XV веков можно объяснить несколькими факторами:

1) Формы боевых действий все усложняются, на смену одному основному виду войск и способу боевых действий (лобовому столкновению рыцарской конницы в открытом поле) приходят несколько родов войск и множество тактических приемов с резко различающимися наборами достоинств и недостатков. Использование их в разных, еще не вполне изученных условиях может привести как к полной победе, так и к катастрофическому поражению. Наглядный пример – английские лучники: в одних сражениях они почти без потерь истребляли французскую тяжелую конницу, в других та же конница почти без потерь истребляла их.

2) Это же усложнение форм боевых действий приводит к регулярному участию в сражениях наемных формирований пехотинцев-простолюдинов, своей неуправляемостью резко отличных от прежних кнехтов – рыцарских слуг. Вместе с ними на поля регулярных сражений возвращается и межсословная ненависть.

3) Новые технические средства и тактические приемы, такие, как массированная стрельба лучников по площадям, оказываются принципиально несовместимы с "сознательно-щадящим" способом ведения боевых действий.

4) Завоевательный "государственный интерес" и специфика все более регулярных и дисциплинированных армий оказываются несовместимы с интернациональным рыцарским "братством по оружию". Наглядный пример – приказ Эдуарда III во время битвы при Креси 1346 г. не брать пленных до конца сражения.

5) Разлагается и мораль самого рыцарства, больше не имеющего единоличного контроля над ходом сражений. "Христианское великодушие" и "рыцарская солидарность" все более уступают рациональному интересу – если в данных конкретных условиях нет возможности получить лично для себя выкуп от плененного "благородного" противника, оказывается естественным его убить.

Впрочем, и "малокровные" сражения XII века были небезобидны для проигравших – в разорительном выкупе нет ничего хорошего. Напомним, что при Бремюле (1119 г.) треть рыцарей побежденной стороны оказалась в плену, а при Линкольне (1217 г.) – даже две трети.

Иными словами, на протяжении всех Средних Веков генеральное сражение в открытом поле было исключительно рискованным, грозящим непоправимыми потерями делом.

Отсюда отличительная особенность средневекового военного дела в рассматриваемый период (с 1100 по 1500 г.) – упор на оборону/осаду крепостей и "малую войну" (засады и набеги) при уклонении от больших сражений в открытом поле. Причем генеральные сражения чаще всего были связаны с деблокирующими действиями, то есть носили вынужденный характер. Характерный пример – Альбигойские войны (1209-1255 гг.): за 46 лет в десятках осад и тысячах мелких стычек погибли многие десятки тысяч воинов с каждой стороны, причем рыцари умерщвлялись в той же мере, как и сержанты-простолюдины, но крупное сражение было всего одно – при Мюре в 1213 г. Таким образом, средневековый рыцарь мог иметь огромный, регулярно пополняемый боевой опыт, и в то же время за всю жизнь участвовать всего в 1-2 больших сражениях.

Публикация:
XLegio © 2002

Самые знаменитые битвы Средневековья удивляют и поражают множество людей нашего времени своей масштабностью, стратегическими ходами и кровавыми жертвами. В этом материале собраны самые знаковые сражения по мнению , которые стали своеобразными эталонами ведения боевых действий для многих великих полководцев мира.

Конечно, достаточно трудно выбрать всего несколько битв из этой эпохи, ведь для одних интересна именно тактика ведения боя, другим - количество погибших, а третьим - противоборствующие страны, но мы уверены, что каждый найдёт что-то интересное и новое.

Битва при Пуатье (Битва при Туре)

Кто против кого: Королевство Франков – Омейядский халифат.

Арабские государства в этот промежуток Средневековья настойчиво расширяли свои территориальные владения. К 732 году они уже владели Северной Африкой, землями современной Испании и Португалии. Следующим рубежом завоевания стало Королевство франков. Но уже достигнув реки Луара, против войска Омейядского халифата под командованием Абдур-Рахман выступил полководец Карл Мартелл. Следует заметить, что армия Королевства Франков состояла из опытных и закаленные в боях солдат (в основном пехотинцев), а арабы в подобных сражениях опирались на свою знаменитую конницу.

Уже изначально удача была на стороне Карла Мартелла, так как уму удалось разместить свое войско на выгодной территориальной позицию, которая находилась на возвышении. В первой атаке войско франков приняло на себя лобовой удар конницы Абдур-Рахмана. Они выстояли, но всадникам Омейядского халифата удалось прорваться сквозь ряды пехоты. В этот момент Карл Мартелл и применил заготовленную хитрость - небольшой отряд разведчиков франков начал атаку с тыла. Увидев это, конница Омейядского халифата ринулась обратно.

Отступление всадников спровоцировало в арабском войске панику, которая в скором времени переросла в бегство. Абдур-Рахман был убит.

Итог: Завоевание Омейядским халифатом Европы было остановлено, его армия была оттеснена на значительную территорию.

Кто против кого: Англия - Нормандия.

После смерти Короля Англии Эдуарда Исповедника, который не оставил наследника, развернулась борьба за трон. Саксонская знать выдвинула на этот пост Гарольда Годвинсона. Но вместе с тем, на власть в Англии нашлись и другие претенденты: норвежский король Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм. Успешно отбив нападение на Стэмфордском мосту армию Харальда Сурового, в ходе которой он был убит, на саксонское войско через совсем небольшой промежуток времени выдвинулась войной армия герцога Вильгельма.

Нормандское войско было значительно лучше вооружено, нежели воины Гарольда Годвинсона, у которого было очень мало лучников и арбалетчиков. Но саксонское войско заняло выгодную позицию на возвышенности, которая оказалась неприступной для армии нормандцев. Казалось бы, что саксонское войско должно было с лёгкостью победить, но была совершена фатальная ошибка.

Воины Годвинсона бросились в погоню, которая возникла абсолютно самопроизвольно, за отступающей конницей герцога. Нормандцы не только удержали строй и остановили наступающих, но даже сумели сами перейти в наступление, нарушить боевой строй саксонской армии и взять высоту. Гарольд Годвинсон, как и большая часть его воинов, был убит.

Итог: Саксония и Англия оказались под властью нормандцев. Это привело к значительным переменам в привычном укладе жизни на этой территории: на смену привычному укладу англосаксонского государства которому пришла централизованная феодальная монархия с сильной королевской властью.

Битва при Арсуфе

Кто против кого: крестоносцы - айюбиды

Битва при Арсуфе произошла в ходе Третьего крестового похода. Армию крестоносцев возглавлял Ричард Львиное Сердце, а со стороны айюбидов командовал Саладин.

В окрес т ностях Арсуфа Саладин внезапно ударил в «хвост» колонне рыцарей, намереваясь заставить их обернуться и начать сражение. Но Ричард принял решение не начинать бой и продолжать движение вперёд. Но постепенно атаки айюбидов становились всё более дерзкими и задние ряды армии, отступая, теснили впереди и дущих. Львиное Сердце меняет своё решение и приказывает перейти в наступление. Не выдержав напора, армия Саладина начала отступать. Крестоносцы бросились за ними и в итоге перебили около 7 тысяч воинов.

Итог: После такого поражения Саладин больше никогда не отваживался встречаться с Ричардом в открытом бою.

Битва на Чудском озере (Ледовое побоище)

Кто против кого: новгородско-псковских войска - Ливонский орден

Эта знаменитая битва Средневековья считается одной из самых известных в истории России. Ливонский орден, воспользовавшись тем, что Русь значительно ослабла после нашествия монголо-татар принял ряд действий по завоеванию территорий, так под их властью оказались Псков, Изборск, Копорье. Но вскоре эта территория была всё же освобождена собранной Александром Невским армией. Узнав это, Ливонский орден отправил войско с целью захватить Новгород. Он рассчитывал с лёгкостью победить войско Александра Невского. Но русский военачальник применил территориальную хитрость.

В тот момент, когда ударная часть войска ливонцев пыталась пробиться сквозь новгородскую пехоту, русское войско стояло на месте, на флангах же размещались конные отряды.

Постепенно воины ордена сначала упёрлись в берег, а затем незаметно оказались уже на Чудском озере. В этот момент флангов ударила русская конница и окружила врагов в кольцо. После по ним ударила княжеская дружина. Немцы оказались в западне. Пытаясь спасти бегством. Но тонкий весенний лёд начал трескаться и многие воины ордена оказались в воде и начали тонуть.

Итог: после проигранной битвы на Чудском озере, Ливонский орден был вынужден отказаться от завоёванных новгородских и псковских земель.

Кто против кого: тевтонские рыцари – литовско-польское войско.

Поводом для развязывания войны между Тевтонским орденом и ВКЛ стало желание князя Витовта вернуть себе территории Жемойтии, которая в тот момент находилась под властью Тевтонского ордена. Объединившись с польским королём Ягайло. Вайска противоборствующих сторон расположились друг напротив друга вблизи деревень Грюнвальд, Людвигсдорф и Таненберг. Первый ход в битве сделал князь Витовт, отправив в атаку татарскую конницу. В ответ командующий армией Тевтонского ордена магистр Ульрих фон Юнгинген послал в наступление тяжеловооруженные всадники. Начался тяжёлый бой. Войско Витовта отступило. Армия ордена почуяв близкую победу кинулась в погоню, в ходе которой был нарушен боевой порядок людей. В это же время началась битва между крестоносцами и частью армии под командованием Ягайло, который для отражения атак постепенно вводит в битву резервные хоругвы. В это время войско под командованием Витовта перестроилось и снова вернулась на поле боя, при этом частично окружив воинов Тевтонского ордена. Через некоторое время крестоносцы, не выдержав натиска литовско-польской армии, были вынуждены отступить.

В этой битве погиб практически весь «свет» Тевтонского ордена, включая самого магистра.

Итог: 1 февраля 1411 года был подписан Торуньский мир, благодаря которому ВКЛ вернуло в свой состав Жемайтию, а Ягайло получил Добжиньскую территорию.

После Грюнвальдской битвв Тевтонский орден начал терять свою былую мощь и спустя 56 лет прекратил своё существование.

Вам понравился материал? Тогда вам придётся по душе и .

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Средние века - эпоха непрерывных войн и кровавых сражений. Именно эти сражения определяли судьбы миллионов людей. Алексей Дурново собрал воедино пять битв, которые сделали Европу такой, какая она есть.

Кто против кого. Йорки vs Ланкастеры.

Полководцы. Ричард III. Генрих Тюдор.

Перед битвой. Йорки одержали победу в войне Алой и Белой Розы и достаточно спокойно правили Англией. Престол занимал Ричард III, младший брат короля-победителя Эдуарда IV. Проблема заключалась в том, что Ричард при весьма сомнительных обстоятельствах низложил своего племянника Эдуарда V и не единожды поругался с видными английскими аристократами. Партию Ланкастеров тем временем возглавил Генрих Тюдор. Его права на это главенство, равно как и происхождение, вызывали сильные сомнения, но все прочие претенденты на лидерство были уже убиты, так что Тюдор оставался единственной кандидатурой. Он воспользовался конфликтом Ричарда с феодалами и привлек последних на свою сторону. Поддержал Тюдора и его отчим Томас Стэнли - Верховный лорд констебль Англии.

Ход битвы. Ричард III больше полагался на личную доблесть, чем на отвагу своих солдат. Битва складывалась в его пользу, и он решил покончить с делом разом. Король со своими рыцарями атаковал ставку Генриха Тюдора. Это был риск, но Ричард полагал, что сумеет лично разделаться с претендентом на трон. У него были на это все шансы, но как раз в ключевой момент схватки люди лорда Стэнли атаковали короля с тыла. Ричард получил копьем в глаз, и именно этот удар, как выяснилось через пятьсот лет после битвы, стал смертельным и для него и для всей династии Йорков.

Генрих Тюдор короновался прямо на поле боя

Итоги. Генрих Тюдор короновался прямо на поле боя. Его победа положила конец 30-летней гражданской войне в Англии, позволив стране вернуться к мирной жизни. Ричард III - последний английский король, павший на поле боя. Его могилу удалось обнаружить лишь в 2013 году.

Кто против кого: Англия vs Нормандия.

Полководцы: Гарольд Годвинсон. Вильгельм Завоеватель.

Перед битвой. Король Англии Эдуард Исповедник умер, не оставив наследника. Саксонская знать почти без раздумий выбрала новым королем самого могущественного из своих рядов - Гарольда Годвинсона. Проблема в том, что на английский трон нашлись и другие претенденты: норвежский король Харальд Суровый и мечтавший о покорении Англии и нормандский герцог Вильгельм, которому трон вроде бы был обещан самим Эдуардом Исповедником. Саксонское войско довольно легко справилось с викингами. В битве на Стэмфордском мосту Харальд Суровый был убит, а его армия обращена в бегство. Но не успели саксы отпраздновать победу, как с юга явилась нормандская рать герцога Вильгельма.

Ход битвы. Нормандская армия была вооружена лучше противника. Достаточно сказать, что у саксов почти не было лучников, не говоря уже об арбалетчиках. Однако ни лучники Вильгельма, ни его тяжелая рыцарская конница не могли ничего сделать с войском Гарольда, занимавшим позиции на возвышении. Эта высота была неприступной для нормандцев, и саксы победили бы, если бы сами не оставили ее. Когда конница Вильгельма отступила, армия Гарольда ринулась в погоню. Погоня эта возникла стихийно, нормандцам удалось удержать строй, остановить наступавших и самим перейти в наступление. Но боевой строй саксов был нарушен, высота оказалась незащищенной, а потому добить противника было делом техники. Гарольд Годвинсон пал на поле боя вместе с большей частью своего войска.

Завоеватели нормандцы считали саксов чем-то вроде свиней

Итоги. Саксония и Англия были завоеваны куда более развитыми нормандцами, что привело к кардинальным переменам в жизни королевства и его подданных. Достаточно сказать, что власть держали люди, не говорившие по-английски и считавшие саксов, даже самых родовитых, чем-то вроде свиней. Тем не менее годы, проведенные вместе, привели к формированию единой нации, а о различии саксов и норманнов теперь напоминают лишь отдельные слова в английском языке.

Кто против кого: Королевство Франков vs Омейядский халифат.

Полководцы: Карл Мартелл. Абдур-Рахман ибн Абдаллах.

Перед битвой. Это было время, когда арабские государства постоянно расширяли свои владения, двигаясь с самого запада Европы на восток. Под их властью уже находились Северная Африка, а также современные Португалия и Испания. Войска Омеядского халифата вторглись в Королевство франков и достигли берегов Луары. Еще немного, и это препятствие на их пути тоже было бы сметено. Но против Абдур-Рахмана выступил опытный полководец Карл Мартелл, который не был королем по факту, но был им по сути. В распоряжении Мартелла имелись опытные, закаленные в боях солдаты, но основу его армии составляла пехота, в то время как арабы делали ставку на конницу.

Ход битвы. Мартелл сумел занять более выгодную позицию на возвышении, но исход битвы решила примененная им хитрость. Пехота франков приняла на себя лобовой удар арабской конницы. Ей удалось выдержать его, но всадники все же прорвались сквозь ее ряды. В этот момент арабам стало известно, что франки атакуют с тыла, и конница поспешила на помощь своим. На деле к тылам омейядского войска подобрались лишь разведчики Мартелла, но отступление конницы вызвало панику в армии Абдур-Рахмана и быстро переросло в настоящее бегство. Арабский полководец пытался остановить его, но был убит.

Карл Мартелл, по большому счету, спас Европу

Итоги. Арабское вторжение в Европу было остановлено. Омейядский халифат более не угрожал границам Королевства франков. Внук Карла Мартелла Карл Великий вел войну уже на вражеской территории.

Кто против кого: Англия vs Франция.

Полководцы: Генрих V. Шарль д’Альбре.

Перед битвой. Франция могла уже и забыть, что находится в состоянии войны с Англией. В Столетней войне тогда наступила эпоха длительного перерыва. Но об этом конфликте и своих правах на французский престол вспомнил молодой английский король Генрих V. Вторжение его войска застало Францию врасплох, а определить дальнейших ход кампании должно было генеральное сражение, которое состоялось под Азенкуром в 1415 году.

Ход битвы. Как выяснилось, предыдущие поражение ничему не научили французских командующих. Они вновь сделали ставку на рыцарскую конницу и снова позволили англичанам основательно укрепить перед битвой свои позиции. В итоге, грозные английские лучники в очередной раз расстреляли цвет французского рыцарства, лобовая атака разбилась о нехитрые фортификации, а ответное контрнаступление превратилось в резню беззащитных подданных короля Карла VI.

В начале XV века англичане вновь расстреляли цвет французского рыцарства

Итоги. Генрих успешно завершил завоевание Франции и добился своей цели. Он был провозглашен наследником безумного короля Карла VI-го. Франция, конечно, стала бы частью Англии, если бы не ранняя смерть Генриха. Престол, в итоге, получил его сына Генрих VI, который был коронован как король и Англии и Франции. Но две короны оказались слишком тяжелы для головы маленького мальчика. В итоге, он потерял обе, а Францию спасло триумфальное явление Жанны д’Арк и коварная хитрость дофина Карла.

Кто против кого: Айюбиды vs Иерусалимское королевство.

Полководцы: Саладин. Ги де Лузиньян.

Перед битвой. Правитель Египта Саладин успешно объединил под своей властью все мусульманские государства Святой Земли. В его государство вошли Северная Африка, Сирия, часть Аравийского полуострова и, разумеется, Египет. Все это создало серьезную угрозу существованию христианских государств, основанных примерно за сто лет до этого, после Первого крестового похода. Саладин приближался к Иерусалиму, а лидеры христиан пытались решить, как именно дать ему бой. Изначальный план - держать осаду в Иерусалиме - не был принят из-за жесткой позиции Жерара де Ридфора, Великого магистра ордена тамплиеров. Именно он настоял на том, что битву нужно принять в открытом поле. Номинальный король Иерусалима Ги де Лузиньян поддержал Ридфора, еще не зная, что подписывает Иерусалимского королевству смертный приговор.

Ход битвы. Можно даже не упоминать тот факт, что среди глав христианского войска не было единства. Магистры Тамплиеров и Госпитальеров не слишком охотно выполняли приказы Лузиньяна, а Раймунд, граф Триполи, сам претендовал на верховное командование. Но это скорее упростило победу Саладина, чем определило ее. Куда более важными факторами оказались жара и жажда. Войско Лузиньяна совершало переход по знойной пустыни и к закату не успело дойти до воды. Лагерь был разбит на открытой, незащищенной местности, а Саладин велел жечь сухой кустарник, отчего ставку христиан заволокло едким дымом. Лузиньян приказал войскам строится, но Саладин опередил его и атаковал первым. Это был разгром.

Перед битвой крестоносцы едва не умерли от жажды

Итоги. Так как в битве были уничтожены основные силы трех крестоносных государств и двух рыцарских орденов, то христиане оказались попросту обескровлены. Саладин захватил Иерусалим и развил наступление. Несомненно, он выбил бы христиан из Святой Земли решительно и бесповоротно, если бы не вмешался Ричард Львиное Сердце, возглавивший Третий крестовый поход. Его явление спасло крестоносцев от немедленного разгрома, но именно после битвы при Хаттине стало ясно, что поражение крестоносцев - вопрос времени.

Анатолий Стегалин: «Моя графическая реконструкция этой битвы - первая за шесть с лишним столетий!»

Какая битва была самой крупной в Средние века?
Вопрос, конечно, интересный.
Ответ еще интересней: Битва при Грюнвальде… Нет: при Косовом поле… Ещё чего: при Пуатье…
Что вы, Куликовская битва! *

Всё правильно! У каждого народа найдутся судьбоносные сражения, величие и значимость коих для родной страны неоспоримы.
А для мира, для истории?

Что ж, скорректируем вопрос: самая загадочная и малоизвестная из великих битв Средневековья?

И вот тут-то вопрос становится резко парадоксальным, особенно, если добавить, что он о том же (ТОЙ ЖЕ), что и первый! Ибо по количеству сражающихся сил, кровопролитности, всемирному значению, геополитическим результатам и стратегическому масштабу (полководческий уровень) ей равных нет, по крайней мере, в позднее Средневековье.

Увы, по странной прихоти судьбы, именно эта баталия оказалась вне поля зрения и интереса военных историков. Ни монографий, ни карт. Нет о ней специальной главы даже в многотомном опусе великого специалиста по истории войн Евгения Разина.

Но вот что характерно, на фоне общего исторического невежества наши «неученые земляки» выглядят гораздо продвинутей:
«Место для сражения расположено на реке Кондурче между
поселком Новая Жизнь и селом Надеждино (в 1858-1941 годах здесь были немецкие поселения - колонии Александроталь и Мариенталь). Это поле, не считая прилегающих пологих холмов, в 2,5 раза больше, чем поле близ Старого Буяна» (около 10 квадратных километров)».

Это, между прочим, фрагмент конкурсного сочинения ученика 9-го класса Михаила Анольдова из села Кошки Самарской области, опубликованного в журнале «Наука и Жизнь» (№ 2, 2004).

Действительно, жители Самарской области не раз слышали о великой забытой битве на реке Кондурча**. А многие становились непосредственными «очевидцами» и даже «участниками» побоища в рамках игры исторических реконструкторов, воссоздающей основные его этапы.

Впрочем, сценаристам игр столь же мало известно, где конкретно и как происходила сеча, по своей грандиозности вполне сопоставимая с «битвой народов» при Лейпциге, где была уничтожена мощь Наполеона I (1814 год), или на Каталаунских полях (451 год), где римляне остановили нашествие гуннов Аттилы***.

Кондурчинскую брань внимательно изучал замечательный самарский краевед Емельян Гурьянов. Но даже у него не хватило материалов для отдельного исследования на животрепещущую тему.

Вот так, шесть с лишним веков и зияло это «белое пятно» мировой истории, пока не вышла в свет книга Анатолия Стегалина «Тохтамыш против Тамерлана». В работе, которой отдано немало времени и сил, автор обосновывает ряд любопытных тезисов.

Во-первых, началом гибели Золотой Орды, утверждает Анатолий Стегалин, стали не победы Дмитрия Донского, вошедшие во все хрестоматии отечественной истории, а неведомый большинству разгром на реке Кондурче войск владыки Золотой Орды Тохтамыша армией могущественного правителя Мавераннахра - эмира Тимура (Тамерлан), создавшего самую сильную после Чингисхана империю в Азии. Именно после этого поражения ордынцы утратили былую военную мощь, а сама волжская империя монголов испытала необоримые тенденции к распаду. Таким образом, косвенным благодетелем Московской Руси выступил беспощадный «железный хромец» Тамерлан!

Во-вторых, по мнению автора, величайшая средневековая военная операция выпала из фокуса историков России, Средней Азии и, тем более, Европы, поскольку состоялась в отдаленных и малолюдных лесостепных областях. Той же России вклад Куликовской битвы в сокрушение ордынского ига показался куда весомей, не говоря про важнейший патриотический "акцент" победы князя Дмитрия Ивановича.

В-третьих, о решающем противоборстве Тимура и Тохтамыша, на взгляд самарского краеведа, есть лишь два заслуживающих доверия первоисточника: «Зафар Наме» - «Книги побед»**** (обе созданы вскоре после события – примерно в 1425- м году).

И четвертое: тактический рисунок битвы на Кондурче достоин войти в учебники по военному искусству, но кем-то незаслуженно «стёрт», и Анатолий Стегалин почёл своим долгом его восстановить.

Анатолий, когда начались ваши поиски по теме?

Лет десять назад, я тогда был одним из организаторов фестиваля исторической реконструкции «Битва Тимура и Тохтамыша». Он имел немалый резонанс. И не раз еще к нам, на самарскую землю, съезжались энтузиасты из военно-исторических клубов со всех уголков страны, устраивая красочные ристалища с восстановлением приёмов фехтовальной техники и использованием тщательно воспроизведённой амуниции: оружия и доспехов ушедших времен. Ребята достигли такого уровня боевого искусства в этом деле, что впору давать мастер-класс всем желающим.

А потом фестивальная волна пошла на спад…

Да, тогда-то и появилось время для конкретной изыскательской работы по реставрации картины боя. Я обшарил интернет и не одну библиотеку, после чего сделал такие выводы, которые, буквально, просились на бумагу. В итоге, получилась целая книжка.

Это чисто исторический очерк?

Нет, работа написана не сухим высоко-учёном стилем, а на простом, всем понятном языке с элементами интриги. Полагаю, занимательность обеспечит широту аудитории. Вообще, я бы обозначил данный повествовательный жанр как «исследование в тональности интернет-блюз».

А как же научная атрибутика: цитаты, источники, историография, хронология, сравнительно-исторический анализ?

Надеюсь, и эта вся атрибутика соблюдена. Я же не сочинял, не фантазировал, а реконструировал. Тексты оригинальных документов довольно сложны для современного восприятия и даже витиеваты. Я их детально изучал, сопоставлял с аналогами, обобщал совпадения.

Людские ресурсы сражающихся сторон, в самом деле, позволяют отнести битву на Кондурче к разряду крупнейших?

Раньше цифры воинов доводились до 400 тысяч. Считаю, что более реально такое соотношение: 120 тысяч у Тамерлана против 150 тысяч Тохтамыша.

Лет 30 назад примерно то же число войск «вписывали» в Куликовскую битву (1380 год), причем орду Мамая «дотягивали» до 300 тысяч. Теперь, изучив географию поля, пришли к выводу, что арифметика завышена в три-четыре раза. А при том же Грюнвальде (1410 год) общее число участников (поляки, литвины, русские и чехи вместе с противостоящим им Тевтонским орденом) едва ли достигало «поголовья одного» Тохтамыша. На Косовом поле (1389 год) дралось порядка 90-100 тысяч сербов и турок. Так что ваша точка зрения вполне правомерна.

Тут даже не численный фактор главный, а последствия: после разгрома на Кондурче и начался развал Золотой Орды.

Где взяли такую подробную карту-схему битвы с точным расположением войск на разных этапах сражения?

Азиатские летописцы, да и европейские хронисты, увы, не практиковали подобные схемы, поэтому моя графическая реконструкция Кондурчинской битвы - первая за шесть с лишним столетий.

Анатолий Стегалин: «Приглашаю всех желающих на презентацию в алабинский музей 1 марта в 15 часов. Музей готовит маленькую сенсацию, да и я надеюсь слегка подзавести публику...

Об авторе
Анатолий Стегалин (родился в 1957 году) – самарский краевед, мыслящий нешаблонно и копающий глубоко. Кругозор его интересов весьма обширен: альтернативная история и поисковая журналистика (особенно, «белые пятна» самарской истории), мифология, эзотерика, организация фестивалей исторических реконструкторов старинных сражений, нетрадиционная медицина и фармацевтика, фотография, изучение паранормальных явлений (уфология), обучающие аспекты ролевых игр...
Не один год посвятил исследованию срубовой культуры Поволжья. Надеется в скором времени систематизировать, далекие от традиционных, результаты своих изысканий в новой книге, которая никого не оставит равнодушным.

* Битва при Пуатье № 1, она же Битва при Туре, а в арабских источниках Битва когорты шахидов (10 октбря 732). Решающее сражение между победоносной дотоле арабской армией (под вождением наместника аль-Андалусии Омейядского Халифата Абдур-Рахмана ибн Абдаллаха) и коллективными силами Европы (под верховенством Австразийского майордома Карла Мартелла). Произошло недалеко от границы между Франкским королевством и тогда независимой Аквитанией. Франкские войска одержали победу, Абдур-Рахман ибн Абдаллах был убит, а Мартелл распространил впоследствии своё влияние дальше на юг. Судя по всему, франкские войска выиграли битву в пешем порядке. Леопольд фон Ранке считал, что «Битва при Пуатье была поворотным пунктом одной из самых важных эпох в истории мира». Явившись сокрушительным поражением Омейядов, она ускорила их закат, остановив распространение ислама в Европе, утвердив владычество франков и их каролингских властителей как доминирующей европейской династии. Данные из старинных мусульманских источников указывают на численность войск Омейядов в 20-80 тыс. и более воинов, а франков в 30 тыс. Количество упоминаемых сторон - от 20 тысяч до 80 тысяч. Потери от 1500 до 10 000.

Битва при Пуатье № 2 (19 сентября 1356) - яркая победа английского корпуса Эдуарда "Чёрного Принца" (8 тысяч воинов) над французской врмией (50 тысяч, около 20 герцогов) короля Иоанна II Доброго во время Столетней войны. Король Иоанн Добрый храбро сражался, но был взят в плен вместе с младшим сыном Филиппом (впоследствии герцог Бургундский Филипп II). Погиб весь цвет французского рыцарства. В числе убитых были герцог Пьер I де Бурбон, коннетабль Франции Готье VI де Бриенн, епископ шалонский, 16 баронов, 2426 рыцарей; всего убито 8 тыс., а 5 тыс. перебито во время бегства. 24 мая 1357 года пленного короля торжественно привезли в Лондон. С Францией было заключено перемирие на 2 года. Выкуп за короля равнялся 2 годовым доходам королевства, не говоря про банословный трофей. Для Франции это был момент национального траура. Наместником короля стал дофин Карл V Мудрый.

Битва на Косовом поле (сербская: Косовска битка 15 июня 1389) - судьбоносное сражение между объединёнными войсками Сербии и Боснийского королевства с турецкой армией султана Мурада I в 5 километрах от современной Приштины. Численность турецких войск составляла около 27-40 тысяч человек. Среди них 2-5 тысяч янычар, 2500 всадников личной гвардии султана, 6 тысяч сипахов, 20 тысяч азапов и акынджи и 8 тысяч воинов вассальных государств. Армия сербского князя Лазаря Хребеляновича насчитывала 12-33 тысяч воинов (12-15 тыс. человек находились под непосредственным командованием Лазаря, 5-10 тыс. под командованием Вука Бранковича, и примерно столько же воинов под командованием боснийского вельможи Влатко Вуковича. В сербской армии бился отряд рыцарей-госпитальеров, а также рыцарский отряд из Польши и Венгрии). В начале боя султан был убит. По некоторым данным его убил православный рыцарь Милош Обилич, который, выдав себя за перебежчика, проник в шатер султана и заколол того ножом. После гибели султана турецкое войско возглавил его сын Баязид. Лазарь схвачен и казнен, а дочь Лазаря Оливера отправлена в гарем султана. Сербы были вынуждены платить дань туркам и поставлять войско в оттоманскую армию. Сербия превратилась в вассала Оттоманской империи, а в 1459 году была включена в её состав. Несмотря на решительную победу османских войск, сразу же после битвы армия султана спешным маршем направилась к Адрианополю из-за больших потерь, а также опасений наследника Мурада Баязида, что смерть его отца может привести к смутам в Османской империи. В прежнее время число сербов доводилось до 30 тысяч, турок в 2-3 раза больше.

Грюнвальдская (Танненбегская) битва 15 июля 1410 года - генеральная баталия между союзным польско-литовским войском под предводительством короля Владислава II Ягайло и великого князя литовского Витовта (39 000 человек) и воинством Тевтонского ордена под руководством великого магистра Ульриха фон Юнгингена (27 000). Большинство рыцарей ордена было убито или взято в плен. Ранее цифры сражающихся сил доводились до 80 тыся человек с обеих сторон. Исход битвы обусловил окончательное крушение ордена и скорый расцвет могущества унитарного Польско-Литовского государства.

Куликовская битва или сражение на Дону (8 сентября 1380) - полный разгром объединённой русской ратью московского князя Дмитрия Донского армии ордынского тёмника Мамая. Данные о числе войск сильно рзнятся. «Летописная повесть о Куликовской битве» говорит про 100 тыс. воинов Московского княжества и 50-100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище» - 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись - 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40-70 тысяч в засадном полку). Более поздние исследователи (Е. А. Разин и др.), подсчитав общее количество населения русских земель, учтя принцип комплектования войск и время переправы русской армии (количество мостов и сам период переправы по ним), останавливались на том, что под знамёнами Дмитрия собралось 50-60 тысяч воинов (это сходится с данными «первого русского историка» В.Н. Татищева о 60 тысячах), из них лишь 20-25 тысяч - войска непосредственно Московского княжества. Значительные силы пришли с территорий, контролировавшихся Великим княжеством Литовским, но в период 1374-1380 годов ставших союзниками Москвы (Брянск, Смоленск, Друцк, Дорогобуж, Новосиль, Таруса, Оболенск, предположительно Полоцк, Стародуб, Трубчевск). С.Б. Веселовский считал в ранних своих работах, что на Куликовом поле было около 200-400 тысяч человек, но с течением времени пришёл к мнению, что в битве русская армия могла насчитывать только 5-6 тыс. человек.По мнению А. Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6-10 тысяч человек при 6-9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников).
Современные учёные дали свою оценку численности монголо-татарского войска: Б. У. Урланис считал, что у Мамая было 60 тыс. человек. Историки М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин и В.И. Буганов полагали, что русским противостояло 100-150 тысяч монголо-татар. Ю. В. Селезнёв сделал предположение о монголо-татарском войске в 90 тысяч человек (так как предположительно известно, что Мамай вёл с собой 9 туменов). Военный историк-оружиевед М.В. Горелик высказал предположение, что реальная численность мамаевой рати не превышала 30-40 тысяч человек. Битва имела громадное моральное значение для русского народа, уже 140 лет пребывывшего под игом Золотой Орды.

** Битва при Кондурче (18 июня 1391) - грандиоозное побоище между войсками Тимура Тамерлана и золотоордынской армией хана Тохтамыша на берегу реки Кондурча (совр. Самарская область). Сражение завершилось полным разгромом Тохтамыша и его бегством за Волгу, а затем в Литву. Это предопределило скорый закат Золотой Орды.

*** Битва при Лейпциге (16-19 октября 1813) - самое значительное по числу участников сражение в истории Наполеоновских войн - "Битва народов". Французская армия императора Наполеона Бонапарта (ок. 200 тысяч) потерпела сокрушительное поражение от союзных войск России, Пруссии, Австрии и Швеции под началом Шварценберга, Баркалай-де-Толии, Блюхера и Бернадотта (ок. 300 тысяч). За 4 дня боев союзные войска потеряли до 55 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными. Точные потери французов указать сложнее, по всей видимости, они составили до 40 тысяч человек убитыми и ранеными, а также до 30 тысяч пленными, среди них 36 генералов. В руки союзников попало 325 пушек и обширные склады и обозы. Также не стоит забывать, что 18 октября на сторону коалиции перешло 5 тыс. саксонцев. В итоге, Наполеон отрёкся от прстола (кстати, Бородинская битва 1812 года была более кровопролитной, упорной и решающей по последствиям).

Битва при Ватерлоо (18 июня 1815) - окончательное поражение Наполеона I (72,5 тысяч при 240 орудиях) военной коалиции Англии и Пруссии под началом Веллингтона и Блюхера (70 тысяч человек при 159 орудиях). Французы потеряли в сражении при Ватерлоо всю артиллерию, 25 000 убитыми и ранеными и 8000 пленными. Союзники потеряли: Веллингтон - 15 000 убитыми и ранеными, Блюхер - 7 000 (1200 убито, 4 400 ранено и 1400 пленено).
Всего на поле боя было убито 15 750 человек (22 000 потерь союзников по подсчетам Е.В. Тарле). Ранее цифры были завышены, ситалось, что у Наполеона войск было меньше почти в полтора раза: 80 тысяч против 120 (верно, с учетом "потерявшихся" частей Груши).

Битва на Каталаунских полях (20 июня 451) - одно из важнейших и крупнейших сражений истории. Римляне и их союзники под командованием Аэция (100 тысяч) победили дотоле несокрушимую армию Атиллы (69 тысяч гуннов и около 30 тысяч союзников). Не столь давно количество воюющих доводили до полумиллиона.

****По сообщениям Шериф-ад-дина, Тохтамыш был полностью не готов ко вторжению в Золотую Орду войск Тамерлана. Намереваясь измотать противника, он начал отступление, предоставив тем самым Тамерлану возможность развернуть силы и прижать ордынские войска к Волге, перейдя реку Кондурчу. Место произошедшей битвы является спорным. Согласно данным персидских источников, войска Тохтамыша намного превосходили по численности своего противника. Тем не менее, армия Тамерлана, располагавшая хорошо вооружённой и обученной пехотой и имевшая мощный центр, была значительно более организованной и боеспособной силой, чем ордынские войска Тохтамыша, что и предопределило исход сражения. Войска Тамерлана были разделены на 7 подразделений, причём 2 из них находились в резерве, готовые по приказу главнокомандующего прийти на помощь центру или флангу. Пехота Тамерлана на поле битвы была защищена окопами и огромными щитами.

Армия Тамерлана была выстроена в сражении следующим образом. В центре располагался кул Тимура под командованием мирзы Сулейманшаха, позади - второй кул Тимура под руководством Мухаммеда Султана, рядом с ними располагалось 20 кошунов, находившихся в личном распоряжении Тимура. На правом фланге находился кул мирзы Мираншаха (в качестве канбула - флангового охранения - рядом с ним располагался кул хаджи Сейф-ад-Дина). На левом фланге находился кул мирзы Омар-Шейха (в качестве канбула - кул Бердибека).

В начале сражения многочисленные ордынские войска пытались охватить противника с флангов, однако все атаки ордынских воинов были отбиты, а затем армия Тамерлана перешла в контрнаступление и мощной фланговой атакой опрокинула ордынцев и на протяжении 200 вёрст преследовала их до берегов Волги. Ордынцы были прижаты к берегу. Битва была невероятно ожесточённой и, длившись 3 дня, сопровождалась невиданным кровопролитием. Ордынцы были наголову разбиты, однако Тохтамышу удалось спастись бегством. Одним из решающих событий битвы была измена части ордынской военной верхушки, перешедшей на сторону противника. Победа Тимуру досталась дорого, в связи с чем он не стал развивать дальнейшего наступления, отказавшись переправляться на правый берег Волги. Семьи и имущество ордынских воинов достались победителям.
В наше время ежегодно на месте битвы происходит историческая инсценировка силами Самарского краеведческого музея и военно-исторических клубов.

Источники «Книги побед» Шереф ад-дина: 1) «Зафар-намэ» Низам-ад-дина Шами; 2) описания и дневники отдельных походов, которые Низам-ад-дин использовал, но Шереф-ад-дин заимствовал из них многие детали, опущенные его предшественником; 3) стихотворная хроника, составленная уйгурскими писцами Тимура на тюркском языке уйгурским письмом; 4) устные сообщения современников и участников походов Тимура.

ВОЙНЫ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

После распада Западной Римской империи ее восточный двойник в Византии продолжал существовать, и его борьба за выживание с арабами, а потом с турками и болгарами представляет собой захватывающую историю. В 622 г. Мухаммед повел своих сторонников из Мекки в Медину, положив начало аравийской и исламской экспансии. Первую военную победу одержал сам пророк, но виднейшими вождями исламского похода предстояло стать Халиду ибн аль-Валиду и Амру ибн аль-Асу. За сотню лет исламская империя распростерлась от Аральского моря до верховьев Нила и от рубежей Китая до Бискайского залива. Только одна держава, Византия, в том столетии могла противостоять арабам, но даже она утратила юго-восточную часть своей империи. Затем, когда арабское наступление, достигнув южной Франции, выдохлось, видное место снова заняли франки. И наконец, в VIII в. начались набеги викингов на Британию и Западную Европу. Заметным явлением в военной истории Западной Европы в VII – XI столетиях было неуклонное развитие конницы.

Арабы осуществляли свои завоевания благодаря умелому применению верблюжьих и конных войск на удобной местности, открытых просторах Северной Африки и Западной Азии. Но их боевые порядки и тактика боя были весьма примитивными, а средства защиты довольно скудными. Обычно они строились в один, иногда в два-три плотных ряда, части формировались из различных племен. Страх наводили численность арабов и их внешний вид. Как отмечал один византийский военачальник, «они весьма храбры, когда уверены в победе: твердо держат строй и смело противостоят самым яростным атакам. Почувствовав, что противник слабеет, они общими отчаянными усилиями наносят завершающий удар». Пешие войска большей частью были небоеспособны и плохо вооружены, силой арабов была конница. В начале VII в. конница была легковооруженной и чрезвычайно мобильной, но в последующие столетия арабы многому научились у своих самых упорных противников – византийцев и все больше полагались на верховых лучников и копьеносцев, защищенных кольчугами, шлемами, щитами и наголенниками.

Оборонительные сооружения Константинополя, практически сохранившиеся до захвата турками в 1453 г.

Но лучшие свойства армий ислама состояли не в оснащении и организации, а в порожденных религией моральных устоях, мобильности благодаря верблюжьему транспорту и выносливости, выработанной тяжелыми условиями жизни в пустыне. Верным последователям Мухаммеда была чрезвычайно близка идея «джихада», священной войны. Существовала и экономическая причина арабской агрессии, старая история перенаселенности Аравийского полуострова. С веками Южная Аравия становилась все засушливее и ее обитатели перемещались к северу. Арабский демографический взрыв в VII в. был четвертой, последней и самой крупной семитской миграцией. Как и раньше, мигранты, естественно, поначалу хлынули к благодатному полумесяцу Ближнего Востока с его плодородными землями, а уж потом выплеснулись за пределы долин Евфрата и Нила. Они вышли далеко за пределы территорий, которые они завоевывали в античные времена, не только благодаря своей многочисленности, но также потому, что практически везде покоренные народы встречали их как избавителей. Их терпимость, гуманность и впечатляющая цивилизация обращали в их веру почти столько же народов, сколько они покоряли силой. За исключением Испании, завоеванные ими в VII в. области сохранили исламскую религию и культуру по сей день.

Первыми препятствием для арабов стала Византия. В VIII – XI вв. византийские армия и флот, по существу, были самой боеспособной силой на европейском и средиземноморском пространстве. В 668-м, а затем ежегодно с 672-го по 677 г. арабы в разных пунктах нападали на Византийскую империю. Они вторгались в ее пределы, но каждый раз византийский флот в конце концов наносил захватчикам поражение. Арабские и византийские галеры были более или менее идентичны. Большой боевой дромон имел сотню гребцов, размещенных на двух рядах скамей. Гребцы в верхнем ряду были вооружены, экипаж дополнялся морскими пехотинцами. Но корабли византийцев были лучше оснащены, имели на вооружении «греческий огонь» – зажигательную смесь, которая выстреливалась через трубу на носу или забрасывалась в горшках баллистами.

Высшей точкой и поворотным пунктом в войне арабов с византийцами стала осада Константинополя в 717 – 718 гг. Когда арабы захватили Малую Азию, император Феодосий III ушел в монастырь, но в этот критический момент руководство взял на себя профессиональный военный Лев Исавр (Сириец). Он быстро восстановил и укрепил внушительные фортификационные сооружения Константинополя – до применения пороха такие стены были неприступны для штурмуюших и город можно было взять только осадой. Поскольку Константинополь был с трех сторон окружен водой, казалось, все зависело от соотношения сил противостоявших флотов, а арабы имели здесь огромное численное превосходство. Однако Лев смело и изобретательно руководил двенадцатимесячной обороной города, и, когда осаду сняли, византийский флот преследовал противника до Геллеспонта, там арабы попали в шторм и от их сил уцелела малая доля. Для арабов это оказалось незабываемым бедствием. Благодаря последовавшей затем в 739 г. победе при Акроине Лев вынудил арабов окончательно оставить западную часть Малой Азии.

Успехи Льва Исавра были достигнуты благодаря наращивавшейся на протяжении долгого времени боеспособности армии и флота. Со времен Велизария главную силу византийских войск составляла тяжелая конница. Воина защищали длинная, от шеи до бедер, кольчуга, круглый щит средних размеров, стальной шлем, латные рукавицы и стальные башмаки. Кони переднего ряда также были защищены стальными нагрудниками. Все кони были под большими удобными седлами с железными стременами. Вооружение состояло из широкого меча, кинжала, небольшого лука с колчаном стрел, а также длинного копья. Иногда к седлу прикреплялся боевой топор. Как их римские предшественники и в отличие от других западных армий, до XVI в. византийские войска носили установленную форму одежды: накидка поверх доспехов, вымпел на конце копья и плюмаж шлема были определенного цвета, отличавшего конкретную воинскую часть. Чтобы позволить себе такое оснащение, конник должен был обладать значительным состоянием. Всем командирам и на каждых четверых-пятерых воинов полагался денщик. Это тоже обходилось дорого, но имело смысл, дабы воины могли сосредоточиться на чисто военных обязанностях и благодаря хорошему питанию поддерживать хорошую физическую форму. История богатой Византийской империи свидетельствует, что немного комфорта не вредит требованиям боеспособности.

Функции пеших войск ограничивались обороной гористой местности и гарнизонной службой в крепостях и важных городах. Большую часть легкой пехоты составляли лучники, тяжеловооруженные пехотинцы имели копье, меч и боевой топор. Каждому подразделению из 16 человек полагались две повозки для перевозки оружия, продовольствия, кухонных принадлежностей и шанцевого инструмента. Византийцы сохранили классическую римскую практику строительства через регулярные промежутки укрепленных лагерей, и в авангарде армии неизменно находились инженерные войска. На каждое подразделение в 400 человек приходился офицер медицинской службы и шесть-восемь санитаров-носильщиков. За каждого вынесенного с поля боя носильщики получали вознаграждение – не столько из гуманитарных соображений, а скорее из-за того, что государство было заинтересовано в скорейшем восстановлении боеспособности раненых.

Краеугольным камнем византийской военной системы была оперативно-тактическая подготовка: византийцы брали хитростью и умением. Они справедливо считали, что способы ведения боя должны варьироваться в зависимости от тактики противника, и тщательно изучали приемы потенциального врага. Важнейшими военными трудами того времени являются «Стратегикон» Маврикия (ок. 580 г.), «Тактика» Льва Мудрого (ок. 900 г.) и наставление по ведению пограничной войны Никифора Фоки (отвоевавшего у арабов Крит и Киликию, в 963 – 969 гг. бывшего императором).

Маврикий реорганизовал устройство и систему комплектования армии. Он разработал иерархию подразделений и частей от простейшего подразделения из 16 воинов до «мерос», дивизии в составе 6 – 8 тысяч воинов. Существовала соответствующая иерархия командиров, причем назначение всех военачальников рангом выше центуриона находилось в руках центрального правительства. После Юстиниановых войн численность тевтонских наемников в византийской армии сильно сократилась. В империи не было всеобщей воинской повинности мужчин, но существовала система, требовавшая от областей в случае необходимости посылать определенное количество людей для военной подготовки и действительной службы. Пограничные области подразделялись на округа, называвшиеся «клиссурами», которые, например, могли состоять из горного перевала и крепости. Командование клиссурой часто служило ступенькой к успешной военной карьере. В поэме X в. «Дигенес Акритас» описывается жизнь на границе Каппадокии, где властвовавшие в стране воинственные феодалы совершали бесконечные набеги на арабские территории Киликию и Месопотамию.

Тактика византийцев основывалась на нанесении серии ударов тяжелой конницы. Согласно Льву Мудрому, конницу надо было поделить на первый, сражающийся эшелон, второй эшелон поддержки и небольшой резерв позади второго, а также на обоих флангах выдвинутые далеко вперед подразделения, с задачей опрокинуть противостоящий фланг противника или же защитить собственный. До половины имеющихся сил выделялось в первый эшелон, остальные в зависимости от тактической обстановки распределялись в глубине и на флангах.

Естественно, существовало большое разнообразие тактических боевых порядков. Против славян и франков, а также во время крупных арабских вторжений пешие и конные войска зачастую действовали совместно. В таких случаях пешие войска размещались в центре, а конница находилась на флангах или в резерве. Если ожидалось, что противник начнет бой атакой конницы, легкие войска скрывались позади тяжелой пехоты, «точно так же, – замечает Оман, – как тысячу лет спустя мушкетеры XVI и XVII столетий скрывались позади своих копейщиков». В гористой местности и в ущельях пешие войска располагались в форме полумесяца, тяжеловооруженные части блокировали противника в центре, а легкая пехота осыпала противника стрелами и копьями на флангах.

Византийцы были самыми лучшими воинами раннего Средневековья в Европе, но меньше всего бросались в глаза. Это потому, что их стратегия была в основном оборонительной и они предпочитали полагаться больше на голову, чем на мускулы. Они никогда не вступали в бой, пока обстоятельства не складывались явно в их пользу, и часто прибегали к таким хитростям и уловкам, как распространение ложных сведений или подстрекательство к измене в рядах противника. Им постоянно приходилось прибегать к оборонительным действиям: то не пускать арабов в Малую Азию, то удерживать ломбардов и франков от вторжения в итальянские провинции, а славян, болгар, аваров, мадьяр и печенегов не пускать в Грецию и на Балканы. Благодаря постоянной боеготовности и бдительности им удавалось успешно удерживать границы, это было их главной задачей, и лишь очень редко Византия выступала как агрессивная держава.

Самыми грозными врагами Византии были арабы. Но арабы никогда не ценили по достоинству организацию и дисциплину. Хотя их армий нужно было опасаться в силу их многочисленности и мобильности, в основном они представляли собой сборища агрессивных и напористых дикарей, которые не могли устоять перед систематичными атаками стройных рядов дисциплинированных византийских воинов. Начальники византийских провинций также создали действенную систему безопасности границ. Как только поступали сообщения о передвижении арабов, они собирали свои силы. Пешие войска блокировали пути, а конница, собравшсь в центре, должна была не упускать вторгшиеся силы, непрерывно атакуя их. Если командир видел, что уступает в силе, он должен был избегать открытого боя, но создавать противнику препятствия всеми другими средствами – при возможности беспокоить его мелкими налетами, оборонять переправы и горные проходы, засорять колодцы и ставить заграждения на дорогах. В этих случаях набирались войска в отдаленных провинциях, и со временем против арабов выступала хорошо подготовленная армия, скажем, в 30 тысяч конников. После своего поражения при Акроине в 739 г. арабы скорее причиняли беспокойство, чем представляли угрозу безопасности Византийской империи.

После 950 г. византийские императоры Никифор Фока и Василий II предприняли наступление на арабов и болгар. В 1014 г. Василий полностью уничтожил болгарскую армию, получив звание Болгаробойца. Он ослепил 15 тысяч пленных, оставив из каждой сотни по одному одноглазому, чтобы те отвели их к своему царю.

В 1045 г. была аннексирована Армения. Однако в середине XI в. на границы стал оказывать нажим новый противник – турки-сельджуки. Турки на западе Азии считались прирожденными конниками. Они составляли многочисленные банды, вооруженные главным образом луками, но зачастую также копьями и ятаганами. Нападая, они носились перед фронтом неприятеля, осыпая его тучами стрел и нанося короткие болезненные удары. Весной 1071 г. император Роман Диоген с 60 тысячами воинов двинулся на Армению, где его встретили 100 тысяч турок под командованием Алп-Арслана. Роман опрометчиво отбросил традиционную византийскую осмотрительность и обстоятельность. У Манцикерта был уничтожен цвет византийской армии, а сам император попал в плен. Турки хлынули в Малую Азию и за десять лет превратили ее в пустыню.

В Западной Европе история франков развивалась по образцу, мало отличавшемуся от византийского. Имея армию, в которой все более преобладающее положение занимала конница, они успешно остановили арабское продвижение, но затем, вслед за периодом военного и культурного превосходства, ослабели под нажимом варварских племен викингов.

На протяжении двух столетий после победы Хлодвига при Вугле в 507 г., установившей их господство над Галлией, франки не меняли свою военную организацию. Агафий следующим образом описывает средства ведения войны франков в период династии Меровингов (ок. 450 – 750):

«Оснащение франков очень грубое, они не имеют ни кольчуг, ни наголенников, ноги защищены только полосками холста или кожи. Почти нет конников, но пешие воины храбры и умеют воевать. У них есть мечи и щиты, но они никогда не пользуются луками. Метают боевые топоры и копья. Копья не очень длинные, их метают или просто наносят ими удары».

Метательные топоры франков подобно томагавкам краснокожих индейцев тщательно вывешивали, с тем чтобы метать их с высокой точностью или же использовать в ближнем бою. Армии франков в течение двух столетий воевали именно таким оружием, нападая нестройными рядами пеших воинов. Большинство сражений происходило между ними самими. Правда, когда пришлось чаще иметь дело с различными другими армиями, стали применяться и другие средства. В конце VI в. зажиточные воины стали пользоваться металлическими доспехами.

В 732 г. Абд-аль-Рахман с арабской армией продвинулся на севере до Тура. Карл Мартелл собрал силы франков и двинулся на отходивших с добычей арабов. Когда Абд-аль-Рахман нападал, «северяне стояли стеной, они словно смерзлись воедино и поражали арабов мечами. В гуще сражения находились могучие австразы, это они разыскали и сразили сарацинского царя».

Это было оборонительное сражение, выигранное пехотой. Преследовать противника не стали. Нельзя утверждать, что франки, как византийцы, остановили арабов. Просто арабы продвинулись так далеко, насколько позволяли их ресурсы.

В 768 г. на трон короля франков взошел внук Карла Мартелла, известный как Карл Великий. Поначалу в королевстве было много опасных беспорядков, и, если агрессивные соседи не отзывались на мягкое обращение, единственной линией поведения было полное покорение. Карл Великий считал себя мировым правителем, назначенным Богом управлять на земле светскими делами. Его миссионеры продвигались вместе с войсками, зачастую прямо выступая в качестве психологической ударной силы. Он писал папе: «Наша задача состоит в том, чтобы при помощи святого благочестия защищать силой оружия Святую Христову церковь. Ваша, святейший отец, задача – воздев длани к небу, подобно Моисею, молить о содействии нашим войскам». Благодаря высокой боеспособности войск Карла Великого и его неутомимой деятельности на западе Европы наступили мир и спокойствие, каких она не видала со времен династии Антонинов. Военные успехи явились условием достижений в экономике, правосудии и культуре.

Однако Карл Великий зачастую прибегал к крайне жестоким мерам, таким, как убийство в 782 г. в Вердене за один день четырех с половиной тысяч непокорных саксонских язычников. С 768-го по 814 г. Карл Великий почти ежегодно предпринимал военные кампании. Его Священная Римская империя со временем охватывала территорию, которую ныне занимают Франция, Бельгия, Голландия, Швейцария, Западная Германия, большая часть Италии, северная Испания и Корсика.

Армия Карла Великого сильно отличалась от армии его деда, главным отличием было превращение тяжелой конницы в ударную силу. Конница была необходима в далеких масштабных кампаниях против таких врагов, как конные лучники у аваров или тяжеловооруженные копьеносцы в Ломбардии. Важность конницы была признана давно, но расходы на ее содержание были франкам не по силам. Кроме дорогих доспехов рыцарь должен был содержать соответствующего коня, достаточно сильного, чтобы нести рыцаря в полном вооружении, достаточно выдрессированного, чтобы не испугаться и не понести в бою, и достаточно резвого для стремительной атаки. Таких коней специально выводили и готовили. Даже расходы на содержание и прокорм в зимнее время были весьма значительными. А самому рыцарю требовались по крайней мере двое служителей: один – чтобы держать в порядке вооружение, другой – ухаживать за конем; более того, рыцарю требовалось много времени для подготовки и самой службы. При династии Меровингов ни один правитель франков не был достаточно богат, чтобы содержать армию из тяжелой конницы.

Эта и другие проблемы были решены с развитием феодализма. Особенность этого строя состояла в том, что сеньор, будь то король или могущественное лицо, давал землю или покровительство вассалу, получая в ответ клятвенное обязательство оказывать особые услуги, зачастую военные. Карл Великий в значительной мере феодализировал свое королевство. Такое устройство привлекало тех, кто был богат, и тех, кто искал защиты в эти беспокойные времена. При последовавшем после смерти в 814 г. Карла Великого разброде, когда империя распалась на части, а Европу донимали нападения мадьяр и викингов, общество превратилось в подобие пчелиных сот, в систему ячеек, державшихся на взаимных обязательствах: защите и службе. Воздействие феодализма на военное дело было двояким. С одной стороны, обладавшие значительными земельными угодьями вассалы могли позволить себе, и это от них требовалось, оснастить рыцарство. С другой стороны, узы верности и взаимная заинтересованность способствовали повышению дисциплины в армии.

Ядро армии франков составляла тяжелая конница. Не особенно многочисленная, она отличалась высоким профессионализмом. У всех рыцарей имелись кольчуги, шлемы, щиты, копья и боевые топоры. Старое франкское «народное ополчение» исчезло не полностью, но численность пеших войск сократилась, а боеспособность повысилась благодаря лучшим вооружениям. На «марсовом поле», ежегодных сборах франкской армии, не позволялось появляться с одной палицей – надо было иметь и лук. Карл Великий добился такого уровня подготовки, дисциплины и общей организации, какого не видели на Западе после варваризации римских легионов. Сохранился интересный документ, которым Карл Великий в 806 г. призывает в королевскую армию одного из важных вассалов:

«Ты явишься в Стасфурт на Боде к 20 мая со своими людьми, будучи готовым нести военную службу в любой части нашего королевства, на какую мы укажем. Это означает, что ты явишься с оружием и снаряжением, полным обмундированием и запасом продовольствия. У каждого всадника должны быть щит, копье, меч, кинжал, лук и колчан. В повозках должны быть лопаты, топоры, кирки, колья с железными наконечниками и все необходимое для войска. Провианта взять на три месяца. В пути не причинять ущерба нашим подданным, ничего не трогать, кроме воды, дерева и травы. Позаботься, чтобы не было никаких упущений, поскольку ценишь нашу благосклонность».

О боевых порядках франков мало что известно с определенностью. Вероятно, прощупывание противника и первые стычки возлагались на пеших лучников, а решающий удар наносила всеми силами конница. Возможно, успеху скорее сопутствовали хорошая подготовка и вооружение войск и стратегическая проницательность Карла Великого, нежели тактическое мастерство. Основательность его завоеваний прежде всего обеспечивалась созданием системы укрепленных точек вдоль границ и в беспокойных районах, обычно на возвышенностях вблизи рек.

В IX в. в отсутствие знающих военное дело королей армия франков теряет свои положительные качества. Лев Мудрый следующим образом описывает особенности и слабости франков.

«Франки и ломбарды чрезмерно бесстрашны и дерзки. Самый незначительный отход назад считается позорным, и они будут драться, когда бы вы ни навязали им бой. Когда их рыцари оказываются вынужденными спешиться, они не бегут, а становятся спиной к спине и сражаются с намного превосходящими их силами противника. Атаки конницы до того страшны, что, если нет полной уверенности в своем превосходстве, лучше всего уклониться от решительного сражения. Следует воспользоваться отсутствием у них дисциплины и организованности. И в пешем строю, и верхом они нападают плотной неповоротливой массой, неспособной маневрировать, потому что не организованы и не обучены. Они быстро приходят в замешательство, если их неожиданно атакуют с тыла или с флангов – этого легко достичь, поскольку они чрезвычайно беспечны и не заботятся выставлять дозоры и проводить надлежащую разведку местности. К тому же они становятся лагерем как придется и не делают укреплений, так что ночью их можно без труда перебить. Они не переносят голода и жажды и через несколько дней лишений покидают строй. У них нет уважения к своим командирам, а их начальники не могут устоять перед соблазном взяток. Поэтому в целом легче и дешевле изматывать франкскую армию мелкими стычками, затяжными операциями в безлюдных местностях, перерезая линии снабжения, нежели пытаться покончить с ними одним ударом».

Империя Карла Великого начала распадаться вскоре после его смерти из-за слабости власти и набегов сразу с трех направлений на протяжении IX и X вв. – арабов, мадьяр и викингов. Самая большая угроза для Европы теперь исходила от скандинавских викингов.

Вторжения викингов, или скандинавов, начались в конце VIII в. Поначалу набеги, которые имели место по всей Европе, совершались, как представляется, главным образом с целью разграбления, но позднее многие завоеватели оседали на захваченных ими землях. В 911 г. король франков уступил им землю, которую позднее назвали Нормандией, а в конечном счете частью Скандинавской империи датского короля Кнуда (995 – 1035) стала вся Англия. Тем временем викинги также вторгались в Исландию, Гренландию и Америку, в Испанию, Марокко и Италию, в Новгород, Киев и Византию.

Сила викингов заключалась в их мореходном искусстве. Их суда находились на уровне самых высоких технических достижений и были предметом их величайшей гордости, а сами они были весьма искусными и выносливыми мореходами. Найденный в раскопках «гокстадский корабль» 70 футов длиной и 16 футов шириной построен из дуба и весит 20 тонн. Конструкция его самая совершенная. При дальних переходах викинги шли под парусом, но в бою пользовались веслами. Вдоль бортов вперемежку вывешивались желтые и черные щиты. К X в. суда стали значительно больше в размерах, некоторые из них вмещали до двухсот человек и могли за день пройти под парусом 150 миль. Провиант сохранялся с помощью соли и льда.

Морские сражения викинги всегда вели вблизи берегов. Обычно они состояли из трех этапов. Сначала командир проводил рекогносцировку и выбирал позицию для начала атаки, затем, маневрируя, начинал сближение. Во время боя капитан всегда стоял за рулем. Когда флотилии сходились, начинался обстрел, обычно противника осыпали градом стрел, но иногда просто забрасывали кусками железа и камнями. И наконец, викинги шли на абордаж, и исход боя решался рукопашной схваткой.

После этого флот оставался оперативной базой набегов в глубь территории. Обычно викинги продвигались вверх по течению важных водных путей, минуя сельскую местность и разграбляя монастыри и города по обоим берегам. Они продвигались вверх, пока река оставалась судоходной или пока не встречали фортификационных сооружений, препятствующих дальнейшему продвижению. Тогда они вставали на якорь или выволакивали суда на берег, огораживали частоколом и оставляли охрану, после чего принимались грабить окрестности. Поначалу при появлении неприятельских войск они возвращались на суда и спускались вниз по течению. Позже стали смелее. Но поскольку их силы были немногочисленными и главной целью были грабежи, они избегали крупных сражений. Со временем они стали строить укрепленные пункты, куда часто возвращались. Эти обнесенные частоколом и рвами прибрежные, а то и плавучие лагеря, защищавшиеся вооружейными боевыми топорами викингов, было крайне трудно захватить.

Начиная вторжения, викинги, вероятно, были плохо вооружены. Одной из главных целей их грабежей была добыча оружия и доспехов, и к середине IX в. они захватили множество того и другого, и к тому же сами освоили их производство. Почти у всех викингов имелись кольчуги, в других отношениях их доспехи походили на франкские. Сначала деревянные щиты были круглыми, но позднее приобрели форму бумажных змеев и часто раскрашивались в яркие цвета. Могучим наступательным оружием был боевой топор. Это не был легкий томагавк франков, он представлял собой мощное боевое средство – тяжелый обух и лопасть из одного куска железа, насаженные на топорище длиною в пять футов. Иногда на лопасти наносили отрывки из рун. Кроме того, викинги пользовались короткими и длинными мечами, копьями, большими луками и стрелами.

Викинги были главным образом пешими воинами – предпочитали применять свои большие топоры в пешем строю. Подвижность на суше достигалась благодаря использованию в транспортных целях захваченных в округе лошадей. Самым излюбленным боевым порядком была сплошная стена из щитов, такая тактика по необходимости была оборонительной, потому что им в пешем строю приходилось противостоять коннице. Обычно местом боя они избирали свой лагерь, противоположный берег реки или крутой склон холма. Будучи профессиональными воинами, чувствующими плечо товарища по оружию, они всегда брали верх над противостоящими им набранными в спешке сельскими жителями. Все викинги отличались ростом и обладали исключительной физической силой. В их рядах было два особенно устрашающих вида воинов. К первому относились берсерки, которые, как ни удивительно, по-видимому, принадлежали к разряду особо отобранных безумцев, отличающихся необыкновенной силой и свирепостью. Другими, что в равной мере удивительно, были «девы со щитом»; к ним принадлежала Вебьйорг, которая «сразилась с чемпионом Сокнарсоти. Она нанесла ему мощные удары, дав пощечину, раскроила челюсть. Тот, чтобы уберечься, забрал в рот бороду. Вебьйорг совершила множество великих подвигов, (но) в конце концов пала, покрытая множеством ран».

К концу IX столетия франки и англичане начали приспосабливаться к тактике викингов. В предшествовавшие годы хаоса феодализм развивался быстрыми темпами, и франки теперь могли собрать крупные силы боеспособной конницы. В 885 – 886 гг. Париж успешно выдержал крупную осаду викингов. А в Англии Альфред Великий (умер в 899 г.), чтобы остановить датских викингов, создал систему мощных укреплений. Однако вместо конницы он полагался на элитные войска тяжелой пехоты, которая проявила себя победами в Эшдауне и Эдингтоне. Он также в отличие от франков предпринял шаги к созданию мощного флота по образцу кораблей своих врагов – викингов. Со времен Альфреда и до середины XX в. Англия постоянно обладала могучими военно-морскими силами, на которые можно было положиться.

А аннексия Англии Кнудом в 1016 г. была событием политического, а не военного свойства. К тому времени в Западной Европе, наконец свободной от продолжавшихся 750 лет непрестанных варварских набегов, уже дышалось легче.

Из книги Еврейская Атлантида: тайна потерянных колен автора Котлярский Марк

От древности до средневековья Где же находятся Потерянные колена? В Первой Книге Царств говорится, что, угнанные царем Ассирии, они пребывают за Ефратом. Однако сегодня уже никто не может с точностью сказать, до каких мест распространялась Ассирийская империя и где

Из книги Индейцы Северной Америки [Быт, религия, культура] автора Уайт Джон Мэнчип

Из книги Славяне [Сыны Перуна] автора Гимбутас Мария

Глава 2 СЕВЕРОКАРПАТСКАЯ КУЛЬТУРА БРОНЗОВОГО И РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКОВ Общий ход культурного развития в Северокарпатском регионе был практически таким же, как и на всей североевропейской равнине. До 1200 г. до н. э. этот район находился под влиянием центральноевропейской

ГОРОД В ЭПОХУ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Рынок Истчип во времена Тюдоров. Обратите внимание на количество мясных лавок. Мясо в Лондоне всегда пользовалось большим

Из книги Земля без людей автора Вейсман Алан

Глава 13 Мир без войны Война может обречь экосистемы Земли на ад: свидетельством тому служат вьетнамские джунгли. Но без химических добавок война, как ни удивительно, часто становилась спасением природы. Во время никарагуанских войн с контрас в 1980-х, когда остановилась

Из книги Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени автора Хеншелл Николас

ВАЛУА И РАННИЕ БУРБОНЫ. НАСЛЕДИЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ История Франции раннего Нового времени начиналась с событий, которые в современных агентствах по продаже недвижимости называют контрактами об обмене. До конца XV столетия крупные провинции, такие как Бретань и Бургундия,

Из книги Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы автора Седых Николай Артёмович

Глава 1. Начало войны Итак, гром грянул. Смертельной схватки с Западом, в лице гитлеровской Германии и ее официальных и неофициальных сателлитов, нам избежать не удалось, поскольку эта схватка в тех условиях была исторически неизбежной.Война, которую всеми способами И. В.

Из книги О чем рассказали «говорящие» обезьяны [Способны ли высшие животные оперировать символами?] автора Зорина Зоя Александровна

Сравнение бонобо и обыкновенных шимпанзе и роль раннего начала освоения языка По мере того как Канзи в свои 11/2-21/2 года начал демонстрировать спонтанное овладение языковыми навыками и продолжал их развивать, возникли два очевидных вопроса. Во-первых, действительно ли

Из книги Украинский национализм. Факты и исследования автора Армстронг Джон

Глава 13 После войны В 1954 году, когда эта книга была напечатана, прошло девять лет после окончания Второй мировой войны в Европе. На Украине за эти девять лет произошло множество событий. Соединенные воедино обстоятельные свидетельства эмигрантских источников,

Из книги Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век автора Эткинд Александр Маркович

Глава 1 Мир до войны Родившийся в 1891 году, Буллит принадлежал к филадельфийской семье из тех, которые в Америке называют аристократическими: его предки по отцу были гугенотами, по матери евреями, но и те и другие оказались среди ранних поселенцев на Восточном берегу.

Из книги Лондон. Биография автора Акройд Питер

Город в эпоху позднего средневековья Рынок Истчип во времена Тюдоров. Обратите внимание на количество мясных лавок. Мясо в Лондоне всегда пользовалось большим

Из книги Великие морские сражения XVI–XIX веков [Некоторые принципы морской стратегии] автора Корбетт Юлиан

Введение ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОЙНЫ. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ И ОГРАНИЧЕНИЯ ВОЙНЫ На первый взгляд ничто не может быть более бессмысленным, чем теоретическое изучение войны. Есть даже некий антагонизм между складом ума, тяготеющим к теоретическому руководству, и тем, что

Из книги Бои за Ленинград автора Модестов Александр Викторович

Глава 1 ТЕОРИЯ ВОЙНЫ Итог работы любого исследователя – подробная карта местности, на которой он путешествовал. Но для тех, кто после него приступал к работе в той же области, эта карта – первое, с чего следует начать. Так же и со стратегией. Прежде чем начать ее изучение,

Из книги автора

Глава первая Основные события накануне войны и в начале войны. Факты и мнения Как известно, кайзеровская Германия и Австро-Венгрия потерпели в ходе Первой мировой войны сокрушительное поражение. По Версальскому мирному договору к Франции была возвращена

Поделись статьей:

Похожие статьи

17 апреля 2015
К чему видеть себя в воде

17 апреля 2015
Рулет из фарша в духовке с яйцом

17 апреля 2015
Видеть во сне кричащих взволнованных голубей

17 апреля 2015
Средневековый сонник Даниила