Основная статья: Смоленское княжество Смоленское княжество княжество в составе Киевской Руси, затем самостоятельное, существовало до 1404 года, когда было включено в состав Великого княжества Литовского. Первый известный смоленский… … Википедия

Черниговское княжество было одним из самых значимых в Киевской Руси. С 1097 года в Чернигове правила династия князей, которые являлись потомками Святослава Ярославича. Содержание 1 Князья Черниговские 2 См.также … Википедия

Жены великих князей в списке перечислены жены великих князей Киевских и Владимирских, а также жены правителей русских земель … Википедия

- ← … Википедия

Содержание 1 Список князей Новгород Северских 1.1 Литовский период 2 См. также … Википедия

Черниговское княжество было одним из самых значимых в Киевской Руси. Исторически сложилось, что в Чернигове правила династия князей, которое являлись потомками Святослава Ярославича. Ниже приведен список князей черниговских: Мстислав Владимирович … Википедия

Святослав Глебович (уб. 1310) князь Можайский (до 1303), Брянский (1309 1310), младший сын Глеба Ростиславича Смоленского. Содержание 1 Биография 2 Дети 3 … Википедия

Василий Александрович (ум. 1314) князь Брянский (до 1309, 1310 1314), сын Александра Глебовича Смоленского (по версии Карамзина Н.М., сын Александра Романовича Брянского, потомок Ольговичей). Биография После смерти на брянском княжении… … Википедия

Чернигов, ставший впоследствии столицей одноименное княжества, - один из старейших русских городов. Точная дата его основания неизвестна, но он существовал уже в IX в., так как в договоре Олега с греками Чернигов упоминается как один из крупных южнорусских городов, ведших большую торговлю с Византией.

Столица - г. Чернигов, современный областной центр Украины, на правом берегу р. Десны, притоке Днепра.

Чернигов, ставший впоследствии столицей одноименное княжества, - один из старейших русских городов. Точная дата его основания неизвестна, но он существовал уже в IX в., так как в договоре Олега с греками Чернигов упоминается как один из крупных южнорусских городов, ведших большую торговлю с Византией. Само княжество возникло на территории, населенной племенами северян (от них эта земля получила название Северская или Чернигово-Северская), занимавших бассейн р. Десны и Сумы; частично полян; радимичей, живших по р. Соже; вятичей, обитавших по берегам Оки, и т.д. Княжество занимало огромную территорию по берегам Днепра, по течению Десны, Сейма, Сожи, бассейну верховий Оки. Кроме собственно Чернигова, в княжество входил ряд других городов, сыгравших впоследствии огромную роль в истории Русского государства (Любич, Муром, Стародуб, Новгород-Северский и др.).

По сведениям "Повести временных лет", до вокняжения Олега северяне и вятичи платили дань хазарам. Олег, получив власть, спустился вниз по Днепру, захватил прибрежные города и посадил в них своих мужей. Устроившись в Киеве, Олег покорил многие славянские племена, жившие по Днепру (северян, радимичей и др.). В числе городов, упоминавшихся Олегом в договоре с греками, были Чернигов, Любич, Переяславль и другие, прочно вошедшие в состав Киевской Руси.

В 1024 г., спустя несколько лет после победы Ярослава над Святополком, на Киев двинулся тмутараканский князь Мстислав Владимирович с огромным русско-кавказским войском. В битве под Лиственом Ярослав Мудрый с его варяжской дружиной был разбит наголову и бежал в Новгород. Путь на Киев был открыт, но Мстислав не воспользовался этим, а занял захваченный по дороге Чернигов и начал переговоры. В 1026 г. братья съехались в Городце на переговоры и заключили мир. Чернигов и все Левобережье остались за Мстиславом, ставшим первым удельным князем черниговским, а все Правобережье и Киев - за Ярославом I. Так впервые в истории Русская земля была расколота на две части. Однако когда в 1036 г. Мстислав скончался, не оставив наследников, Чернигов и Киев опять соединились "под рукой" Ярослава в единое целое.

В 1054 г. Ярослав Мудрый разделил перед смертью "отчины" между сыновьями. Чернигов достался Святославу Ярославичу, Изяслав сел в Киеве, а Всеволод-в Переяславле, постепенно обособившемся от Северской земли. Так произошел окончательный раскол Древнерусского государства, начавшийся с образования трех вполне независимых центров: Киевского, Переяславского и Черниговского, которые вскоре стали дробиться на еще более мелкие полугосударственные образования.

Сначала братья Ярославичи, образовавшие так называемый "триумвират", жили дружно, вместе ходили на половцев, но потом опять вспыхнули раздоры, начались споры за обладание Тмутараканью, затем разразилась борьба между Святославом Ярославичем и Всеславом Полоцким, захватившим в 1062 г. Новгород. На помощь Святославу пришли его братья; в 1067 г. они совместными усилиями одолели Всеслава и заключили его в киевский "поруб". Однако вскоре на Южную Русь напали половцы. Спустя год на р. Альте русские дружины были разбиты кочевниками. Начались восстания в Киеве, Изяслав I бежал, а горожане провозгласили князем выпущенного из темницы Всеслава. В результате княжеской усобицы Всеслав удалился в Полоцк, а Киев стал ареной яростного спора братьев Ярославичей.

В 1073 г. Святослав Черниговский, боровшийся за обладание великокняжеской властью, в союзе с Всеволодом Ярославичем выгнал из Киева Изяслава и сам вокняжился в столице. После этого Чернигов стал центром ожесточенных княжеских споров, особенно усилившихся при Олеге Святославиче, воевавшем как с черниговскими родичами, так и с киевскими князьями.

В 1076 г. Олег Святославич, сидевший во Владимире Волынском, был выведен из него и стал жить у своего дяди Всеволода Ярославича в Чернигове. В 1078 г. Олег бежал в Тмутаракань, где уже жили князья-изгои Борис Вячеславич и Роман Святославич. Вскоре Борис и Олег вторглись в Черниговскую землю. На р. Сожице Олег Святославич разбил Всеволода Ярославича, который бежал в Киев, а Олег захватил Чернигов. Вскоре, однако, Всеволод Ярославич с киевлянами осадил Чернигов. В битве на Нежатиной Ниве пали Борис Вячеславич и Изяслав Киевский. Олег Святославич бежал в Тмутаракань, а Всеволод Ярославич захватил Киев и был провозглашен великим князем. В Чернигове был посажен его сын Владимир Мономах. В 1094 г. Олег Святославич, вернувшийся из византийского плена, вместе с половцами снова осадил Чернигов и вынудил Мономаха удалиться в Переяславль. Олег вокняжился в Чернигове и изгнал из Мурома посадников Мономаха. Вскоре, однако, Мономах опять завладел Черниговом и выгнал оттуда Олега; последний в отместку разорил в 1096 г. Муром и убил сидевшего там Изяслава Владимировича.

После Любичского съезда (1097) Северская земля окончательно разделилась на несколько княжеств. Но смуты в Черниговском княжестве продолжались. Олег Святославич получил по решению съезда Новгород-Северский, а в Чернигове сел Давыд Ольгович. С этого времени Новгород-Северский практически отделился от Черниговского княжества и зажил обособленной жизнью. Вскоре от Чернигова отделились муромские, а затем и другие земли.

Татарское нашествие не обошло стороной и Южную Русь. В 1239 г. Северская земля была разорена кочевниками, разграблен и сожжен сам Чернигов. В 1246 г. в ставке Батыя был зверски убит черниговский князь Михаил Всеволодович. После его смерти началось дальнейшее дробление Северско-Черниговской земли, вследствие чего княжества, выделившиеся из ее состава, сами постепенно дробились и мельчали. Прежние центры - Чернигов, Переяславль и Новгород-Северский - также со временем утратили политическую роль. В XIV в. Черниговское княжество окончательно прекратило существование, а его основная территория была около 1320 г. присоединена Гедимином к Литве.

Список правителей

1024 - 1036 Мстислав Владимирович Храбрый Тмутараканский

1054 - 1073 Святослав II Ярославич Киевский

1073 - 1078 Всеволод I Ярославич Киевский

1078 - 1078 Борис Вячеславич Тмутараканский

1078 - 1093 Владимир II Всеволодович Мономах, вел.кн Киевский

1094 - 1097 Олег Святославич Гориславич Черниговский

1097 - 1123 Давыд Святославич Черниговский

1123 - 1127 Ярослав (Панкратий) Святославич Муромский

1127 - 1139 Всеволод II Ольгович Киевский

1139 - 1151 Владимир Давыдович Черниговский

1152 - 1154 Изяслав III Давыдович Киевский

1154 - 1155 Святослав Ольгович Новгород-Северский

1155 - 1157 Изяслав III Давыдович Киевский

1157 - 1164 Святослав Ольгович Новгород-Северский

1164 - 1177 Святослав III Всеволодович Киевский

1177 - 1198 Ярослав Всеволодович Черниговский

1198 - 1202 Игорь Святославич Новгород-Северский

1202 - 1204 Олег Святославич Черниговский

1204 - 1210 Всеволод III Святославич Чермный Киевский

1210 - 1214 Рюрик II Ростиславич Киевский

1214 - 1214 Всеволод III Святославич Чермный Киевский

1214 - 1214 Рюрик (Константин) Ольгович Черниговский

1214 - 1219 Глеб Святославич Черниговский

1219 - 1224 Мстислав Святославич Черниговский

1224 - 1224 Олег Святославич Курский

1224 - 1236 Михаил II Всеволодович Святой Киевский

1236 - 1239 Мстислав Глебович Черниговский

1240 - 1243 Ростислав Михайлович Черниговский

1243 - 1246 Михаил II Всеволодович Святой Киевский

1246 - 1246 Андрей Мстиславич Рыльский

1246 - 1261 Всеволод Ярополкович Черниговский

1261 - 1263 Андрей Всеволодович Черниговский

1263 - 1288 Роман Михайлович Старый Брянский

1288 - Олег (Леонтий) Романович Брянский

Нач. XIV в. Михаил Дмитриевич Черниговский

1 пол. XIV в. Михаил Александрович Черниговский

- 1370 Роман Михайлович Брянский

1393 - 1401 Роман Михайлович Брянский

Генеалогия русской знати

С по 1503 год - в составе Великого княжества Литовского , затем - Русского государства .

История

До Любечского съезда

Воспользовавшись ослаблением Святополка и Владимира Мономаха и вступив в союз с половцами, Олег в 1094 году восстановил самостоятельность Черниговского княжества, изгнав из Чернигова Владимира Мономаха. В 1096 году он предпринял поход по маршруту Стародуб - Смоленск - Муром - Суздаль - Ростов - Муром (Муромский поход (1096)), после которого был созван Любечский съезд.

При Святославичах (1097-1127)

Поход закончился поражением в 3-дневном сражении и временным пленением участвовавших в нём князей. Ответное вторжение половцев на Русь было успешно остановлено на Днепре и Сейме.

Походы 1180-1181 годов

Поход, в течение которого Святослав и его союзники последовательно столкнулись со всеми своими политическими противниками, был предпринят Святославом в момент, когда почти одновременно обострились его отношения со смоленскими князьями, продолжавшими держать под своим контролем всю Киевскую землю и претендовать на Витебск вместе с союзниками Святослава - полоцкими князьями, а также с Всеволодом Большое Гнездо, развернувшим наступление на рязанских родственников Святослава и при этом пленившего его сына Глеба . Повод к войне подал сам Святослав, напавший на Давыда Ростиславича на днепровских ловах и сразу уехавший из Киева в Чернигов на военный сбор с братьями. Оставив часть сил в Чернигове, Святослав с половцами и новгородцами вторгся во Владимиро-Суздальское княжество и безрезультатно простоял с Всеволодом, на стороне которого выступили рязанцы и муромцы, по двум берегам реки Влены, а уходя оттуда весной 1181 года, сжёг Дмитров . Затем соединился с частью черниговских сил под Друцком , в котором осадил Давыда смоленского и заставил его уйти из города. Однако, Киевскую землю Святославу пришлось признать за Ростиславичами, поскольку Рюрик разбил Ольговичей и половцев на Днепре, а Новгород (как и влияние в Рязани) уступить Всеволоду, захватившему Торжок после ухода Святослава.

Походы 1196 года

После смерти Святослава Всеволодовича и вокняжения Рюрика Ростиславича в Киеве Всеволод Большое Гнездо разрушил союз южных Мономаховичей , потребовав у Рюрика данную перед этим Роману Мстиславичу волынскому волость в Киевской земле и передав её затем сыну Рюрика Ростиславу . Роман развёлся с дочерью Рюрика и вступил в союз с Ольговичами (). Зимой 1196 года Ольговичи в союзе с полочанами провели поход в Смоленскую землю. Осенью 1196 года Роман приказал своим людям разорять земли Рюрика, который, в свою очередь, вскоре организовал нападение войск Владимира Галицкого и Мстислава Романовича на Перемиль , Ростислава Рюриковича - на Каменец . Одновременно Рюрик, Давыд и Всеволод атаковали Черниговское княжество и, хотя не смогли преодолеть обороны Чернигова и засек на северо-востоке княжества, вынудили Ярослава Всеволодовича отказаться от претензий на Киев и Смоленск.

Начало XIII века

«Великий князь черниговский» как титул брянских князей

В первые годы XIV века в Брянске посредством династического брака утвердилась смоленская княжеская династия, и вплоть до захвата в 1357 году великим князем литовским Ольгердом происходила борьба между смоленскими и брянскими князьями, осложняемая вмешательством татар. Под властью Литвы в течение нескольких десятилетий княжество сохраняло автономное управление. В XIV веке продолжалось образование уделов: кроме названных выше, возникли княжества: Мосальское , Волконское , Мезецкое , Мышецкое , Звенигородское и другие; Новосильское княжество распадается на Воротынское , Одоевское и Белёвское .

Последним князем брянским и великим князем черниговским был Роман Михайлович . Впоследствии он был литовским наместником в Смоленске , где в 1401 году был убит восставшими горожанами. К концу XV века большая часть удельных княжеств в Черниговско-Северской земле была ликвидирована и соответствующие территории принадлежали непосредственно Великому князю Литовскому, который ставил в города своих наместников .

Владельцы мелких черниговских княжеств в разное время лишились самостоятельности и стали служилыми князьями под властью великого княжества Литовского. Крупнейшие из них (Новосильские князья) сохранили полную внутреннюю автономию от Литвы и их отношения с Вильно определялись договорами (докончаниями), более мелкие потеряли часть княжеских прав и приближались по статусу к обычным вотчинникам.

Потомки многих из удельных чернигово-северских князей на рубеже -XVI веков перешли вместе с землями на московскую службу (Воротынские , Одоевские , Белёвские , Мосальские и другие), сохранив при этом свои владения и пользовались (до ликвидации уделов в середине XVI века) статусом служилых князей. Многие из них стали родоначальниками существующих поныне русских княжеских родов.

Левобережье Днепра

Уже в IX веке Южная Русь включала в себя, помимо племенного княжения полян, также и часть днепровского левобережья с позднейшими городами Черниговом и Переяславлем. Точно определить её восточную границу затруднительно. Академик Рыбаков Б. А. относит сюда среднее течение Десны и бассейн Сейма. В договоре Олега с греками в 907 году главные центры днепровского левобережья Чернигов и Переяславль упомянуты среди русских городов соответственно на втором и третьем месте после Киева и сказано, что в них сидят князья, подвластные киевскому.

Первое упоминание людей той стороны Днепра как представителей особого территориального образования относится к 968 году. Во главе этих людей упомянут воевода Претич, который мог быть должностным лицом киевского князя. Однако, решающим доводом в пользу вмешательства их в осаду Киева печенегами является опасение мести со стороны киевского князя, а затем Претич заключает с печенежским ханом мир, когда тот снял осаду Киева, но при этом не ушёл в степь. И только вернувшийся с Дуная Святослав изгнал печенегов.

До окончательного покорения вятичей в XI веке сообщение с Муромской землёй происходило через Смоленск, а не через Чернигов, и княжеский центр в Муроме возник раньше черниговского. Точное представление о разграничении владений князей левобережья с владениями князей правобережья восточнее Днепра дают переговоры Олега Святославича в 1096 году с Изяславом и Мстиславом Владимировичами: Муром считается вотчиной черниговских князей, Ростов - киевских. Смоленская земля также не относилась к владениям черниговских князей. Хотя сам Смоленск и находился на правом берегу Днепра, подвластная ему территория включала верхнее течение Десны на юге и бассейн Протвы на востоке.

К 1024 году относится эпохальный раздел Русской земли по Днепру между Ярославом и Мстиславом Владимировичами, просуществовавший до смерти Мстислава в 1036 году. Причём в этот период киевский князь Ярослав жил в Новгороде. В 1024 же году к Черниговскому княжеству присоединилось Тмутараканское - первоначальный стол Мстислава. С 1054 года в Переяславле на левобережье образовался новый княжеский центр, который впоследствии не относился к владениям черниговской династии. При старших Ярославичах в Чернигове и Переяславле существовали отдельные православные митрополии. В 1097 году за потомками Святослава Ярославича была признана вся Черниговская земля, однако, они при этом лишились права занятия киевского престола. Это право было восстановлено в 1139 году Всеволодом Ольговичем, женатым на дочери Мстислава Мономаховича, и из всех Ольговичей только потомки Всеволода впоследствии претендовали на Киев. Однако, это право оспаривалось Мономаховичами, которые пытались закрепить за собой не только Смоленск и Киев, но и все киевские волости на правобережье. Претензии черниговских князей на Переяславль существовали параллельно с их претензиями на Киев.

Экономика

Большая часть княжества (кроме лесостепного Посемья) была покрыта лесами, причём западная часть (окрестности столицы) была болотистой, восточная (верховья Оки) - холмистой. Торговый путь по Десне связывал средний Днепр с верховьями Волги через систему волоков на верхнем Днепре, торговый путь по Сейму связывал средний Днепр с верхней Окой и Северским Донцом в районе Курска, также на восток шёл сухой путь между Киевом и Булгаром.

Уделы Черниговского княжества

• Тмутараканское княжество (Краснодарский край , Крым) - потеряно в конце XI века.
• Муромское княжество (Рязанская и Владимирская область) - обособилось в 1127 году.
• Вщижское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Стародубское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Сновское княжество (Черниговская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Новгород-Северское княжество (Черниговская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Трубчевское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)

Посемье

• Курское княжество (Курская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Рыльское княжество (Курская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Путивльское княжество (Сумская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Липецкое княжество (Липецкая область)

Верховские княжества

• Карачевское княжество (тер. Калужской , Липецкой и Орловской областей)
• Глуховское княжество (Сумская область)
  • Одоевское княжество (Тульская область)
  • Новосильское княжество (Орловская область)
• Тарусское княжество (Калужская область)
  • Оболенское княжество (Калужская область)
• Мезецкое княжество (Калужская область)
• Спажское княжество (Тульская область)
• Конинское княжество (Тульская область)

Русские княжеские роды, происходящие из Черниговского княжества

См. также

	в Викитеке

Напишите отзыв о статье "Черниговское княжество"

Примечания

Литература

• Зотов Р. В. О Черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в Татарское время. - СПб., 1892.
• Зайцев А. К. Черниговское княжество X-XIII вв. : избранные труды / Алексей Зайцев; Подготовка карт В. Н. Темушев . Государственный Исторический музей . Государственный военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле ».. - М .: Квадрига, 2009. - 226 с. - (Историко-географические исследования). - 1 000 экз. - ISBN 978-5-91791-006-2 . (в пер.)
• Шеков А. В. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2008. № 3 (33). С. 106-114.
• .

Ссылки

• Николаев В. В. . УНПК Орловский Государственный Технический Университет . Проверено 30 апреля 2009.
• Зотов ,

Переломные события истории Летописные племена Киевские правители до распада Древнерусского государства (1132) Значимые войны и битвы Основные княжества в XII-XIII веках Общество Ремёсла и экономика Культура Литература Зодчество

Отрывок, характеризующий Черниговское княжество

– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.

Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.

Черниговское княжество - Под именем Ч. княжества в обширном смысле следует разуметь всю Северскую землю, в более же частном смысле - собственно Черниговский удел. Судьба последнего также тесно связана с судьбой всей Северской земли. Северщина, Северское удельное княжество - одно из наиболее обширных в Древней Руси. В первоначальный состав его вошли земли северян, занимавших бассейн р. Десны и Сулы, радимичей, живших по р. Соже, и вятичей, обитавших по р. Оке. На нынешней географической карте оно бы заняло губ. Черниговскую, часть Полтавской, Курской, Могилевской, Калужскую, часть Орловской, Тульской, Московской и Смоленской. Можно полагать, однако, что население этой области не удерживалось в этих пределах, обозначенных летописцем, а в благоприятные моменты выходило за них. Северяне, напр., распространили свои владения далеко к Ю. за р. Сулу, а также по Пслу и по Ворскле. К Ю. - к Черному и Азовскому морям - вели пути из С. земли; там основана была русская колония Тмутаракань, находившаяся в теснейшей связи именно с Чернигово-С. землею. С появлением в южно-русских степях половцев Тмутаракань была затерта ими и северянское население должно было подвинуться к северу. Вятичи развили обширную колонизацию в соседние финские территории и положили начало Муромскому и Рязанскому княжествам, скоро совершенно обособившимся. Северяне впоследствии послужили одною из основ для образования малорусской народности (в пределах Черниговской и Полтавской губ.), радимичи - белорусской, вятичи - великорусской. Города северян - Чернигов, Переяслав, Любеч - славились торговлей с Византией, наравне с Киевом и Смоленском. Северяне - наиболее культурное из трех племен, вошедших в состав С. земли. Археологические данные (преимущественно из раскопок проф. Самоквасова) удостоверяют, что они не жили "зверинским" образом, а наоборот, стояли на довольно высокой степени культуры. Им же принадлежала руководящая роль и в политическом отношении. Уже при сыне Владимира св., Мстиславе Тмутараканском, положено было начало С. земле как особой области, но настоящим основателем этого княжества был сын Ярослава Мудрого Святослав. При нем из области северян выделилось особое Переяславское княжество на Посулье. Потомство Святослава утвердилось в С. земле, которая состояла из Черниговского, Новгород-Cеверского и Муромо-Рязанского княжеств. Последнее обособилось в семье младшего сына Святослава Черниговского, Ярослава, Чернигов перешел к старшему сыну его, Давиду, а Новгород-Северск - к известному противнику Владимира Мономаха Олегу, прозванному Гориславичем. К Олегу очень недружелюбно относится летописец-киевлянин, но С. население его поддерживало, равно как и других князей этой своей излюбленной княжеской ветви. Между Мономаховичами и Ольговичами, между землями Киевской и С. существовал постоянный антагонизм, находивший себе выражение в политике С. князей, всегда поддерживавших противников киевских князей; вместе с тем они и сами выступали претендентами на киевский великокняжеский стол и несколько раз захватывали его благодаря географической близости к Киеву. Главною причиною, двигавшею С. князей на эти предприятия, было размножение княжеской семьи, почувствовавшей тесноту в собственной области. Эта же причина вызвала их авантюру в Галицком княжестве, где их постигла тяжкая участь: галицкие бояре выпросили себе у угров трех пленных С. Игоревичей - Романа, Святослава и Ростислава - и повысили их. Стоя на рубеже со степью, С. земля должна была вести постоянную борьбу с половцами. Во время Батыева нашествия прославился геройскою обороною С. городок Козельск; Чернигов после поражения княжеской рати был взят и сожжен. Черниговский князь Михаил Всеволодович с боярином Федором был замучен в Орде. После монголо-татарского нашествия княжества, на которые распалась С. земля, еще более измельчали; прежние центры - Чернигов, Новгород-Северск, Переяслав - утратили свою политическую роль; значение приобрел лежавший далее на север Брянск, сохранивший свою самостоятельность до половины XIV стол., а затем перешедший под власть Литвы. Вече в С. земле не достигло особенного развития, но оно энергично поддерживало свою княжескую ветвь в ее оборонительных войнах. Христианство рано распространилось в С. земле. Самостоятельная епархия (в Чернигове) была открыта в 922 г.; первым епископом был Неофит. В Чернигове старейший из всех русских соборных храмов - Спасо-Преображенский: он старее киевского и новгородского Софийских; начат постройкою при Мстиславе Тмутараканском, до 1034 г.; в нем похоронены многие князья черниговские. Подле Чернигова два монастыря княжеского периода - Елецкий и Ильинский; подле Новгород-Северска - знаменитый Спасо-Преображенский м-рь. Из Северщины вышел преп. Антоний, основатель Киево-Печерской лавры; по всей вероятности, из Северщины происходил и Даниил Паломник. С. земля славилась промышленностью и торговлей; многие князья ее были очень богаты. Из городов выделялись Чернигов, сохранивший доселе многое из старины, Новгород-Северск, Курск, Путивль, Рыльск, Любеч, Остер, Переяслав. В этой области была своя монетная единица - гривна особого типа. Несмотря на потерю самостоятельности, С. земля или, точнее, ее области выступают в качестве территориальных единиц и в московско-литовский период нашей истории, то в виде Ducatus Severia, то в виде С. украйны; особенно выдающуюся роль они играют в Смутную эпоху, являясь очагом окраинных элементов; связь населения с прежним северянским находит себе выражение в этнографическом термине севрюки. С половины XVII до 2-й половины XVIII в. ядро бывшей С. земли - Черниговщина и Полтавщина - превращается в гетманскую Малороссию левого берега Днепра, а этнографически делается центром малорусской народности, в основу которой легла здесь С. ветвь русско-славянского племени. См. Д. Багалей, "История С. земли до половины XIV стол."; И. Голубовский, "История С. земли до половины XIV в."; Ляскоронский, "История Переяславской земли до половины XIII в."; Зотов "О Черниговских князьях по любецкому синодику и Черн. кн. в татарское время".

Черниговское (или Чернигово-Северское) княжество было одним из самых значительных государств, на которые распались изначально единые владения Рюриковичей. В княжестве постоянно усиливалось сразу несколько городов, потому в итоге оно распалось на более мелкие уделы. В XIV веке включило в число подвластных земель Чернигово-Северское княжество.

Природные условия и территория княжества

Основные территории этого княжества располагались в бассейне Десны и Сейма, распространялись до восточного берега Днепра. С Дона купцы волоком добирались до Сейма, из него попадали в Десну, а из неё - в Днепр. Именно на торговле по этим рекам и основывало своё могущество Чернигово-Северское княжество. Занятия населения были типичными для земель средней полосы России в то время. Большая его часть обрабатывала землю, вырубая и выжигая для этого леса.

В разные десятилетия Чернигово-Северское княжество включало разные территории. Бóльшую часть его истории на западе оно ограничивалось землями Чернигова, на востоке в период расцвета включало даже Муром. Самым значительным его городом после Чернигова большую часть истории оставался Новгород-Северский, в последние десятилетия независимого существования центром этого государства стал Брянск.

Княжество становится независимым

Впервые Чернигов стал центром отдельного княжества после сражения при Листвене 1024 года. Это последняя и самая крупная битва между сыновьями Владимира Святого. В ходе битвы Мстислав Владимирович Удалой наголову разбил Ярослава Владимировича (впоследствии Мудрого), но не стал продолжать борьбу, а предложил брату разделить подвластные земли. Главным городом доставшейся Мстиславу части как раз и оказался Чернигов. Но Чернигово-Северское княжество не получило в лице этого недаром прозванного Удалым князя основателя своей династии - единственный его сын Евстафий умер раньше отца и собственных наследников не оставил. Потому, когда в 1036 году Мстислав погиб на охоте, его владения оказались под властью Ярослава.

Ярослав Мудрый, как известно, разделил перед смертью своё государство между сыновьями. Чернигов достался Святославу. Тогда и стало окончательно независимым будущее Чернигово-Северское княжество. Князья его династии стали называться Ольговичи по имени сына Святослава Олега.

Борьба наследников Ярослава Мудрого за княжество

Ярослав Мудрый завещал троим своим сыновьям жить в мире. Эти сыновья (Изяслав, Всеволод и Святослав) так и поступали почти 20 лет - они составили союз, который сегодня называют Триумвират Ярославичей.

Но в 1073 году Святослав при поддержке Всеволода изгнал Изяслава и стал великим князем, объединив под своей властью Киевское и Чернигово-Северское княжества. Через три года Святослав умер оттого, что ему неудачно пытались удалить опухоль. Тогда Всеволод помирился с вернувшимся из Польши Изяславом, уступил ему киевский престол и в награду получил от него Чернигово-Северское княжество.

Политика братьев по переделу земель лишила сыновей Святослава Чернигова. Они с этим не смирились. Решающим сражением на данном этапе стала битва на Нежатиной Ниве. В этот раз Всеволод победил, Чернигово-Северское княжество осталось за ним (как и Киевское, потому что Изяслав погиб от вражеского копья).

Нелёгкая судьба Олега Святославича: за морем

Как уже было сказано выше, в итоге род Чернигово-Северских князей пошёл именно от Олега Святославича. Но путь его к наследству отца был очень нелёгким.

После поражения в битве на Нежатиной Ниве Олегу и Роману удалось бежать в удел второго - Тмутаракань. Но вскоре Романа убили предавшие его союзники, половцы, а Олега захватили хазары и передали в Константинополь.

Неизвестно, какие планы были у византийского императора насчёт внука Ярослава Мудрого, в любом случае они кардинально изменились после бунта знаменитой Варяжской гвардии, которую тогда составляли выходцы из русских земель.

Политической подоплёки у этого события не было: просто воины, будучи в нетрезвом состоянии, напали на императорскую спальню. Выступление провалилось, его участники были прощены, но высланы из столицы, а с этого времени состояла из англосаксов, бежавших из Англии после того, как эту страну покорил Вильгельм Завоеватель. Нет сведений про участие Олега в бунте, но его также сослали - на остров Родос.

На Родосе дела Олега постепенно стали налаживаться. Он женился на представительнице местной влиятельной семьи Феофано Музалон. В 1083 году он, видимо, не без помощи Византийского отряда, изгоняет хазар и становится в Тмутаракани не то князем, не то византийским наместником.

Нелёгкая судьба Олега Святославича: возвращение в Чернигов

В 1093 году Всеволод Ярославич умер и половцы обрушились на русские земли, включая Чернигово-Северское княжество, географическое положение которого вполне позволяло кочевым народам из Причерноморских степей его достичь. Именно половцы поддерживали Олега Святославича в борьбе за наследство отца. Против кочевников выступил знаменитый сын Всеволода Владимир Мономах.

В следующем году Святославич получил Чернигово. Он стал присоединять к нему другие города княжества, пошёл походами на Муром, Ростов и Суздаль, но потерпел поражение от сыновей Владимира Мономаха Мстислава и Вячеслава и половцев (которые теперь действовали на стороне Владимира).

Чтобы установить наконец мир между русскими князьями, в 1097 году состоялся знаменитый съезд в Любиче. Считается, что он закрепил тенденцию к распаду наследия Владимира Святого на уделы. Но для этой статьи важно то, что Чернигово-Северское княжество, несмотря на поражения Олега, перешло к этому князю окончательно.

Новгород-Северский отделяется от княжества

Удельная раздробленность - время постоянных войн между князьями. Почти все они стремились расширить свои владения и многие - занять великокняжеский престол в Киеве. Активно участвовало в этих войнах и Чернигово-Северское княжество. Географическое положение (близость к Киеву и контроль над частью Днепра) этому способствовало. Потому княжество много раз разорялось.

Крупные княжества распадались на более мелкие уделы. Новгород-Северский стал центром отдельного княжества ещё по решению съезда князей в Любече в 1097 году, но долгое время его правителем был наследник престола в Чернигове. В 1164 году, после смерти Святослава Ольговича, был заключён договор между его сыном Олегом и старшим из двоюродных братьев Олега - По нему первому достался Чернигов, а второму - Новгород-Северский. Таким образом, в этих городах стали править самостоятельные династии.

Постепенно продолжалось дробление и этих княжеств на более мелкие уделы.

Батыево нашествие

Распавшиеся на мелкие уделы княжества не смогли победить татаро-монгольские войска во главе с Бату-Ханом (в русской традиции Батыем). Существует много объяснений этому, одно из основных - города не сплотились перед лицом общего врага. Чернигово-Северское княжество - наглядное тому подтверждение.

Оно стало целью основного вражеского удара в 1239 году, хотя первые его уделы были разгромлены ещё в предыдущем, 1238-м. После первого удара князь Михаил Черниговский никак не подготовился к отражению удара основного. Он бежал в Венгрию, через несколько лет вернулся, отправился в Орду и принял смерть за то, что отказался исполнять языческие обряды (канонизирован как святой мученик), но на поле боя против татаро-монгол так и не вышел.

Оборону Чернигова возглавил ранее претендовавший на княжеский престол в этом городе Мстислав Глебович. Но сопротивлялся Чернигов без поддержки остального княжества и потерпел поражение, Мстислав бежал опять же в Венгрию.

Чернигово-Северское княжество прославилось и обороной одного из небольших своих городов - Козельска. В городе правил малолетний князь (ему было всего 12), но зато построен он был неприступным. Козельск находился на холме между двумя и Другусной) с обрывистыми берегами. Оборона продолжалась 7 недель (дольше защищаться удалось только мощному Киеву). Показательно то, что Козельск сражался в одиночку: основные силы Чернигово-Северского княжества, в 1238 году ещё практически не затронутого нашествием, не пришли ему на помощь.

Под татаро-монгольским игом

Вскоре после завоевания русских земель татаро-монгольская держава распалась. Бату-Хан активно участвовал в борьбе потомков Чингисхана друг с другом. В итоге он стал правителем одного из осколков его державы - Золотой Орды (которой подчинялись и русские земли).

Под властью Золотой Орды князья не утратили своей власти, но им нужно было подтверждать право на неё, для чего они ездили в Орду и получали так называемый ярлык. Захватчикам было выгодно управлять русскими землями руками самих русских.

Управление Чернигово-Северского княжества строилось по тому же принципу. Но центр его сместился. Теперь Черниговские стали править из Брянска. Он значительно меньше Чернигова и Новгород-Северского пострадал от нашествия.

Ольговичи, которые не смогли организовать оборону княжества, потеряли этот титул. Со временем его получили князья из Смоленска.

В составе Великого княжества Литовского

В 1357 году Брянск захватил великий князь литовский Ольгерд. Вскоре и остальные уделы Чернигово-Северского княжества оказались в составе Великого княжества Литовского. Стоит сказать несколько слов об Ольгерде, усилиями которого Чернигово-Северское княжество вышло из-под власти татаро-монгол.

Ольгерд не был старшим сыном предыдущего великого князя литовского Гедемина, но через 4 года после смерти отца именно он при поддержке своего брата Кейстута получил верховную власть. Из его сыновей самый известный - Ягайло. Таким образом, потомками именно Ольгерда были Ягеллоны - династия, которая правила в нескольких государствах Восточной и Центральной Европы.

Когда Ольгерд и Кейстут получили верховную власть в Великом княжестве Литовском, они разделили полномочия. Кейстут занялся обороной западных границ, главным его противником были крестоносцы. Ольгерд же взял на себя восточную внешнюю политику. Главным его противником была Золотая Орда и зависимые от неё государства (одним из которых в то время было Ольгерд преуспел. Он разбил татар в 1362 году в крупной битве на Синих Водах и присоединил к Великому княжеству Литовскому многие древние владения Рюриковичей. Стал он хозяином и столицы первой русской династии - Киева.

В составе Великого княжества Литовского долгое время сохранялась автономия, значит, и особенности Чернигово-Северского княжества, потому что формально оно оставалось независимым, просто его правитель назначался из Вильно. Последним таким князем был Роман Михайлович, который позже правил Смоленском, где в 1401 году его убили разгневанные жители города. В XV веке уделы бывшего Чернигово-Северского княжества потеряли свою самостоятельность.

Послесловие

Среди государств, на которые распалась некогда единая держава Рюриковичей, одним из весьма значительных было Чернигово-Северское княжество. Характеристика его истории относительно типична для многих бывших владений Ярослава Мудрого, но имеет и свои яркие интересные страницы.

Оно обособилось, распалось на уделы, не смогло оказать сопротивления нашествию татаро-монголов и подчинилось им, а позже Великому княжеству Литовскому. В 1569 году его земли были переданы в состав Польского королевства.

Из уделов Чернигово-Северского княжества происходили многие влиятельные роды Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Самый известный из них - князья Новосильские.