Александр Минкин - журналист; родился 26 августа 1946 г. в г. Москве; окончил ГИТИС по специальности "театровед" в 1984 г.; 1968-1978 - аппаратчик ВНИИсинтезбелок; 1978-1979 Александр Минкин - обозреватель газеты "Московский комсомолец" ("МК"); 1987-1992 - обозреватель еженедельника "Московские новости"; 1990-1991 - театральный обозреватель журнала "Огонек"; 1991-1992 - обозреватель журнала "Столица"; 1992-1996 - политический обозреватель "МК"; с июля 1996 г. Александр Минкин - обозреватель еженедельника "Новая газета. Понедельник", прекратил работу в "Новой газете" в марте 1999 г.;

)

в сентябре 1997 г. Александр Минкин стал главным редактором журнала "Лица" Издательского дома "Совершенно секретно", выпустил два номера, затем стал обозревателем этого журнала; на фестивале масс-медиа "Гонг-94" признан "журналистом года"; владеет немецким и французским языками; женат. Автор ряда "Нашумевших" публикаций, в частности, записи беседы руководителя Национального фонда спорта Б. Федорова с Т. Дьяченко, В. Юмашевым и Б. Березовским, в которой Федоров обвинял руководителя охраны президента Ельцина А. Коржакова в попытке его убийства ("Новая газета, июль 1996 г.).

)
В январе 1997 г. Александр Минкин опубликовал сведения о налогах, невыплаченных вице-премьером А. Чубайсом "за лекции за рубежом". Публикация в "Новой газете" и выступление А. Минкина 12 ноября 1997 г. в эфире радиостанции "Эхо Москвы" о гонорарах А. Чубайса, А. Коха, М. Бойко, П. Мостового и А. Казакова за книгу "История приватизации в России" привело к отставке Бойко, Мостового и Казакова с занимаемых ими постов.

Александр Минкин

Подъём - важное слово. Люди привычно думают, будто это армейская команда, по которой солдаты прыгают вниз, с койки в сапоги. Но есть подъём на вершину - дело тяжёлое. А если это восьмитысячник - мучительное. А есть ещё подъём духа - тогда человек способен на всё; даже в ущерб себе. Вершина была обещана давно, промежуточные лагеря позади, пора.

Сенатор Мизулина не от большого ума, но от больших полномочий натравила полицию на журналиста "МК" Еву Меркачёву. Ева знаменита на всю Россию (и уж точно - на всю Русь сидящую) защитой прав заключённых. Поэтому наш долг предупредить Мизулину и напомнить ей русскую поговорку: не плюй в колодец - пригодится воды напиться.

Читатели (уважаемые и остальные), если помните, вам давно была обещана сияющая вершина. Она близка. Позади буреломы, пустыни, болота - мы плелись, спотыкались, сбивались с пути… Мы в дороге уже полтора года. Но сейчас мы добрались до подножия горы, и с теми, кто не сдался, начнём подъём.

Планете Земля (непонятно за что) достался новый шедевр. Спектакль «Медведь» поставил Владимир Панков по пьеске Антона Чехова.

В 1995-м я прилетел в Приднестровье для разговора с геройским генералом Лебедем - командующим 14-й армии. На аэродроме меня встретил майор Бергман, крепкий и абсолютно лысый мужик. Поняв мой взгляд, он буркнул: «Чернобыль». Оказалось - крутейший ликвидатор, комендант Чернобыля, светится в темноте… Прошли годы, появился сериал «Чернобыль», сильное кино, «Коммунисты России» (есть такая партия) требуют запретить, но ведь уже поздно - все посмотрели.

Журналисты вышли на улицу в защиту журналиста Голунова, а простой народ привычно обиделся: «Вот! За своего вы заступаетесь, а за простого человека - нет!» Да, простых людей сажают чаще, чем журналистов. Может быть, потому, что простых людей гораздо больше. И когда простого человека сажают несправедливо, хотелось бы спросить: - Граждане простые люди, вас 110 миллионов (взрослых, имеющих право голоса). Почему вы не заступаетесь за своего - за простого человека?

Важные чиновники создают документы, которые подписывает президент России. Можем ли мы этих чиновников назвать дураками? Нет. Во-первых, это теперь запрещено и наказуемо. Во-вторых, это было бы несправедливо. Ведь если люди сделали такую головокружительную карьеру, достигли таких высот, что их сочинения утверждает президент, то они, конечно, не дураки.

Россия постоянно сравнивает себя с другими странами. И президент сравнивает, и простые люди. Президент, например, спрашивает: «Вы что - хотите как в Париже?» - это же сравнение; он же даёт понять, что здесь лучше, дубинки, что ли, мягче… А народ обычно сравнивает зарплату, пенсии… Нет, в эту сторону мы сейчас не пойдём; свобода печати - вещь хорошая, конституционная, но ведь надо и меру знать.

Люди нередко покидают театр с чувством отвращения, даже ругаются вслух. Некоторые стараются подавить это чувство, убедить себя, что видели «необычное», «авангардное» и уж точно - «модное». Другие (возможно, не самые умные, но самые продвинутые) научились с искренним восторгом принимать любую дрянь, веря, что это «новое слово в искусстве».

Иногда Судьба дарит исторический шанс, а от человека (и от тысячи случайностей) зависит - сумеет ли он его использовать и как. Окажется ли достоин или пропьёт, продаст, втопчет в грязь.

Главное слово нашей эпохи - фейк. По частоте употребления фейк оттеснил главнейшие слова: патриотизм, народ, скрепы. О фейках даже закон приняли, а, скажем, скрепы остались вне закона (то есть никак юридически не оформлены).

В этой заметке о наших новых законах мы процитируем многих великих людей. Они высказались на эту тему давным-давно, ибо желание властей заткнуть рот подданным - желание очень старое, позорное и бессмысленное (поскольку даже виселицы и пушки оказываются бессильны).

Президент своё Послание послал кому? Все обсуждают, что он сказал - про зарплаты, пенсии, выплаты, доплаты; про миллионы, миллиарды, триллионы; про метры, кубометры, ясли, школьные туалеты; про информационные революционные технологии. И - рывок, рывок, рывок! Путин говорил про рывок осенью 2014-го, летом 2017-го, в январе 2018-го и ещё, и ещё. Стартовые выстрелы гремят регулярно, а где ж рывок? Кто всё это будет делать?

Однажды был в гостях у одноклассника, чья тётка работала в буфете ЦК КПСС (на Старой площади). Не забыть, как она остановила руку соседки по столу со словами: «Не ешьте эту колбасу! Это колбаса для населения».

	Запись голоса А.В. Минкина
	Из интервью «Эхо Москвы » 25 марта 2012
Помощь по воспроизведению

Алекса́ндр Ви́кторович Ми́нкин (род. 26 августа , Москва) - советский и российский журналист и театровед, автор публикаций о коррупции в России .

Биография

Добрые люди с большими ушами и чистыми руками время от времени дарят Минкину прослушки, а он воспламеняется и печатает их с гневными комментариями.

В своё время, помнится, Минкин в «МК» целые полосы прослушек публиковал. Выглядело это забавно: голая расшифровка, ни одного авторского слова, но как автор материала гордо значится: Александр Минкин. Когда он нам кагэбэшный слив приносил в «Столицу», мы брезговали это печатать.

Минкин уже предпринимал однажды попытку пройти в Думу, но не преуспел. Его можно назвать литератором лишь с большой натяжкой, поскольку главные его интересы связаны с педагогикой… Сложнее с Хинштейном: что забыл в Думе этот позор нашего цеха, угадает не всякий.

• В сентябре 1997 года назначен главным редактором журнала «Лица» ИД «Совершенно секретно», совмещая с должностью обозревателя «Новой газеты», тогда же в газете «Комсомольская правда » была опубликована статья, в которой журналист «указывался как владелец дачного участка на

Светлана Жужалева заявила, что журналист вместе с охранявшими его людьми ворвался к ней на квартиру и похитил их внебрачного сына. При этом пострадала мать Жужалевой. До этого Жужалева обратилась в суд с иском о лишении Минкина родительских прав. Прокуратура Юго-Западного округа начала рассматривать вопрос о возбуждении против А.Минкина уголовного дела о киднепенге. Минкин был признан законным отцом ребенка, а все происшедшее - семейным конфликтом, который должен решаться в гражданском суде. В октябре 1999 года Минкин подал заявление в прокуратуру, в котором просил возбудить уголовное дело против Людмилы Нарусовой , обвиняя её в шантаже, клевете и оскорблениях в связи с этой историей.

Гражданская позиция

Комментируя свою репутацию «сливного бачка» , журналист говорил :

Если бы эти политики, например, тот же Чубайс, обсуждали вопросы любовных связей или достоинства виски, это конечно… Но когда они по телефону обсуждают совершенно криминальные сделки, как, например, Кох, когда они обсуждают политические дела государства, как, например, Немцов сказал по телефону, что он на три дня задержал указ президента, потому что ему задержали 100 тысяч долларов

Нет, мы не победили.

Или так: победили, но проиграли.

А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер - Сталина?

В 1945-м погибла не Германия. Погиб фашизм.

Аналогично: погибла бы не Россия, а режим. Сталинизм.

Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б - в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных «бериевских» миллионов.

Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?

Прежде подобные пораженческие рассуждения (если и возникали) сразу прерывал душевный протест: нет! уж лучше Сталин, чем тысячелетнее рабство у Гитлера!

Это - миф. Это ложный выбор, подсунутый пропагандой. Гитлер не мог бы прожить 1000 лет. Даже сто. Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы меньше.

(Конечно, это жестокие аморальные рассуждения. Но только рассуждения, только слова; от них никто не погибнет. А когда Советская Армия два месяца стояла рядом с восставшей Варшавой, хладнокровно ожидая гибели сотен тысяч ненужных поляков; а когда сотни тысяч своих солдат погубили, чтобы взять Берлин к празднику 1 мая - это и слово, и дело.)

Награды

Лауреат премий «Золотое перо России », премии Артёма Боровика и др.

Сочинения

• «Письма президенту». АСТ, АСТ Москва, 2008 г. ISBN 978-5-17-047231-4 , ISBN 978-5-9713-6841-0 .
• «Нежная душа». АСТ, Астрель, 2009 г. - 4 000 экз. ISBN 978-5-17-060738-9 , ISBN 978-5-271-24443-8 .
• «Письма президентам». - АСТ-Астрель. 2010. - 7 000 экз.
• «Президенты RU». - Астрель, 2011. - 11 000 экз.

Напишите отзыв о статье "Минкин, Александр Викторович"

Примечания

Ссылки

• Марина Леско // Музыкальная правда : газета. - Москва, 2002. - № 07 марта . - С. 02-03 .

Отрывок, характеризующий Минкин, Александр Викторович

– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.

Личное дело

Александр Викторович Минкин (70 лет) родился в Москве, в еврейской семье. По собственному признанию , «кое-как окончил школу».

С 1968 по 1978 год работал аппаратчиком на ВНИИсинтезбелке — всесоюзном институте биосинтеза белковых веществ. Институт занимался получением пищевого белкового продукта из непищевого сырья — нефти. Также перепробовал должности курьера и бетонщика (строил Останкинскую телебашню).

В 1978—1979 годах писал статьи для газеты «Московский комсомолец». Рассказывал: «Мне было 33 года, когда я написал первую заметку. От абсолютного отчаяния и безденежья, и не умеючи фарцевать, я зашел с улицы в "Московский комсомолец" <…> и сказал: Давайте я вам что-нибудь напишу. Они спросили, где я работаю, я сказал: "Вот там-то". Они: "Ой, как интересно, напишите нам об этом". Написал. Они меня пригласили в штат».

Менее чем через год Минкин ушел из издания: «Я понял, что то, что я хочу писать, печатать они не хотят. А то, что они хотят печатать, мне не интересно писать. И я ушел на вольные хлеба. И стал тем самым тунеядцем». Чтобы не быть арестованному по закону о тунеядстве, вступил в литературный союз при издательстве «Советский писатель», предъявив комиссии рекомендации от Булата Окуджавы, Бориса Васильева и Михаила Рощина. В начале 1990-х, когда принимался в Союз писателей России, предъявил там уже новые рекомендации от Васильева и Окуджавы.

В 1984 году окончил ГИТИС, получив специальность «театровед». Писал театральные рецензии, на некоторое время «подался в диссиденты» — сочинял «политические» заметки и посылал их нелегально на Запад. «Я понимал, что меня вычислят, хотя печатался там под псевдонимом», — говорил Минкин.

В 1987—1992 годах — штатный обозреватель еженедельника «Московские новости», в котором у Минкина была полоса «Афиша»: театр, кино, живопись, музыка. Журналист, по собственным словам, пользовался полной автономией в работе, условием было лишь не касаться политики.

С 1990 по 1991 год — обозреватель самого многотиражного в СССР журнала «Огонек». Прославился статьей «Хлопкораб», про то, как в Узбекистане детей заставляли собирать остатки хлопка, неубранного комбайном, а растения были предварительно обработаны химикатами.

С 1992 по 1996 годы — политический обозреватель «Московского комсомольца». В газету его взяли после интервью журналисту «МК» Александру Аронову, в котором Минкин назвал Бориса Ельцина «уральским гауляйтером», имея в виду, что выходец из ЦК КПСС не может быть проводником демократии.

В «МК», а затем в «Новой газете» прославился публикацией прослушек российских чиновников и бизнесменов — Березовского, Чубайса, Коржакова и многих других. Писательница Татьяна Толстая («Кысь») рассказывала об этом: «Добрые люди с большими ушами и чистыми руками время от времени дарят Минкину прослушки, а он воспламеняется и печатает их с гневными комментариями».

Сам Минкин о записях, слитых спецслужбами, говорил: «Если бы эти политики, например, тот же Чубайс, обсуждали вопросы любовных связей или достоинства виски, это конечно… Но когда они по телефону обсуждают совершенно криминальные сделки, как, например, Кох, когда они обсуждают политические дела государства, как, например, Немцов сказал по телефону, что он на три дня задержал указ президента, потому что ему задержали 100 тысяч долларов».

Александр Викторович Минкин (род. 26 августа 1946, Москва) - советский и российский журналист и театровед, автор публикаций о коррупции в России.

Александр Викторович Минкин
Дата рождения: 26 августа 1946
Место рождения: Москва
Гражданство (подданство): СССР Россия
Род деятельности: журналистика
Годы творчества: с 1978 года
Направление: публицистика, театр
Язык произведений: русский

В 1968-1978 гг. - аппаратчик ВНИИсинтезбелок;
В 1978-1979 гг. - обозреватель газеты «Московский комсомолец»;
В 1984 г. окончил ГИТИС
В 1987-1988 гг. - обозреватель еженедельника «Московские новости»;
В 1989-1991 гг. - театральный обозреватель журнала «Огонёк»;
В 1992-1996 гг. - обозреватель газеты «Московский комсомолец»; Татьяна Толстая на страницах еженедельника «Новая газета» отмечала, что имя себе журналист сделал на сотрудничестве со спецслужбами:
Добрые люди с большими ушами и чистыми руками время от времени дарят Минкину прослушки, а он воспламеняется и печатает их с гневными комментариями.

Андрей Мальгин вспоминал:
В свое время, помнится, Минкин в «МК» целые полосы прослушек публиковал. Выглядело это забавно: голая расшифровка, ни одного авторского слова, но как автор материала гордо значится: Александр Минкин . Когда он нам кагэбэшный слив приносил в «Столицу», мы брезговали это печатать.

С июля 1996 г. по 2000 г. - обозреватель еженедельника «Новая газета». Принимал участие в избирательной кампании 1999 года со своим коллегой Александром Хинштейном. Дмитрий Быков писал об этом:
Минкин уже предпринимал однажды попытку пройти в Думу, но не преуспел. Его можно назвать литератором лишь с большой натяжкой, поскольку главные его интересы связаны с педагогикой… Сложнее с Хинштейном: что забыл в Думе этот позор нашего цеха, угадает не всякий.

В сентябре 1997 года назначен главным редактором журнала «Лица» ИД «Совершенно секретно», совмещая с должностью обозревателя «Новой газеты», тогда же в газете «Комсомольская правда» была опубликована статья, в которой журналист «указывался как владелец дачного участка на
Рублевском шоссе».

В декабре того же 1997 года разразился конфликт с бывшей гражданской женой:
Светлана Жужалева заявила, что журналист вместе с охранявшими его людьми ворвался к ней на квартиру и похитил их внебрачного сына. При этом пострадала мать Жужалевой. До этого Жужалева обратилась в суд с иском о лишении Минкина родительских прав. Прокуратура Юго-Западного округа начала рассматривать вопрос о возбуждении против А. Минкина уголовного дела о киднепенге. Минкин был признан законным отцом ребенка, а все происшедшее - семейным конфликтом, который должен решаться в гражданском суде. В октябре 1999 года Минкин подал заявление в прокуратуру, в котором просил возбудить уголовное дело против Людмилы Нарусовой, обвиняя её в шантаже, клевете и оскорблениях в связи с этой историей.

С 2000 г. по настоящее время - обозреватель газеты «Московский комсомолец».
Владеет немецким и французским языками. Женат третьим браком. Имеет сына. Наставник Александра Хинштейна, в прошлом друг и соратник Владимира Гусинского.

Гражданская позиция Александра Минкина

Комментируя свою репутацию «сливного бачка», журналист говорил:
- Если бы эти политики, например, тот же Чубайс, обсуждали вопросы любовных связей или достоинства виски, это - конечно… Но когда они по телефону обсуждают совершенно криминальные сделки, как, например, Кох, когда они обсуждают политические дела государства, как, например, Немцов сказал по телефону, что он на три дня задержал указ президента, потому что ему задержали 100 тысяч долларов

В 2005 г. опубликовал в «МК» статью «Чья победа?»:
Нет, мы не победили.
Или так: победили, но проиграли.
А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер - Сталина?
В 1945-м погибла не Германия. Погиб фашизм.
Аналогично: погибла бы не Россия, а режим. Сталинизм.
Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б - в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных «бериевских» миллионов.
Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?
Прежде подобные пораженческие рассуждения (если и возникали) сразу прерывал душевный протест: нет! уж лучше Сталин, чем тысячелетнее рабство у Гитлера!
Это - миф. Это ложный выбор, подсунутый пропагандой. Гитлер не мог бы прожить 1000 лет. Даже сто. Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы меньше.