Медиаресурс «Виртуальный исследовательский институт культуры коренных малочисленных народов Сибирского федерального округа» создан в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012-2018 годы)» при поддержке Министерства культуры РФ (государственный контракт 6269-01-41/14-14 от19.12.2014 г. )

Рис.1. Женский шорский костюм. Из фондов Музея «Археология, этнография и экология Сибири» Кемеровского государственного университета.

Рис.2. Модели национальной шорской одежды (фото предоставлено О.А. Соловьяновой).

В произведениях устного народного творчества часто упоминается о том, что благополучно живущий человек – это тот, у кого есть хорошая одежда; счастливый человек – кто имеет про запас вторую одежду, а не имеющий в жизни удачи – тот, у кого через истертую одежду ветер холоди тело.

Мужская и женская одежда почти одинакова, состояли из рубахи, штанов и халата с вышивкой у ворота, на обшлагах и подоле. Зимой надевали несколько халатов. Обувью служили кожаные сапоги с длинными голенищами. Женщины носили платки, мужчины – шапки. Характерной особенностью шорского женского платья было наличие аппликаций – двух полосок контрастной ткани, которые пришиваются поперёк платья в разных местах.

Особое внимание обращается на материал, который определял предназначение зимней и летней одежды. Если повседневная одежда отличалась простотой и целесообразностью, то праздничная одежда женщин была очень сложной, многосоставной, с обилием различных украшений, с целым рядом приёмов драпирования фигуры. Многосоставность народной одежды определяет тот идеал прекрасного, которому женщина (девушка) соответствует в народной среде, т.е. одежда формирует её пластический образ.

Будничные платья – из ситца, сатина, фланели, для праздничных платьев используют дорогие шелка, украшают их однотонными полосками из другого материала. Эти изделия насыщены цветом.

Рис.3. Современная стилизация шорского национального женского костюма (фото И.А. Сечиной).

Рис.4. Кожаные сапоги. Из фондов музея Детского этнографического объединения «Тазыхан» (г. Новокузнецк).

Женский традиционный костюм состоял из бязевой рубахи синего цвета «кунек» длиною до пят, застёгивающейся на груди мелкими пуговицами. Полы были обшиты лентами из чёрной ткани. Бязевые синие штаны «штан» не имели разреза. Грудь плисового с подкладом халата «пантек» украшали двумя рядами раковин каури «чаланабаш» или вышивали геометрическим узором из цветных ниток. Отмечают преобладание синего и чёного цветов в одежде. На ногах были кожаные галоши «чарык» или сапоги «удук».

Традиционный фасон – спереди и сзади на кокетке; рукава – длинные; под мышкой вставляют четырёхугольник из той же или другой ткани; на спине под кокеткой делают крупные складки. Воротник обычно простой, как у рубашки. Ворот застёгивается на пуговицы. Манжеты на рукавах часто украшают узором, подол окантовывают тканью. Поверх платья надевают халат, сшитый из хлопчатобумажной ткани и богато орнаментированный аппликацией из другого материала.

Одним из наиболее орнаментируемых изделий является женская распашная одежда саки, халаты. У шорцев лёгкая верхняя одежда представлена коротким халатом кендырь, именуемым так по названию растения, из волокон которого делали ткань. Его покрой разрез прямой, полы сходящиеся, спинка и полочки из одного или двух перекинутых прямых полотнищ, в боках вшиты косые клинья. Халат этот шьётся без подкладки, длиною до колен. Он запахивается при подпоясывании левой полой наверх, но носятся и нараспашку. Ворот, а иногда и обшлага его обшиты какой-либо материей с весьма простой вышивкой шерстяными нитками.

Замужней женщине нельзя ходить с непокрытой головой даже у себя дома, чтобы не показаться в таком виде старшим мужским родственникам мужа и не нарушить старого обычая. Обычно голову повязывали платком, складывая его треугольником: один угол опускается на спину, а два других завязывают на затылке узлом. Другой способ: концы платка не завязываются сзади, а перебрасываются на лоб, где свиваются жгутом. Платок обычно ситцевый с узором размером 80х90 см или 65х86 см. В узоре платков преобладали красный и жёлтый цвета. В праздничные дни надевают старинную шапку порук, отороченную мехом соболя.

Рис. 5. Халат охотника. Из фондов музея Детского этнографического объединения «Тазыхан» (г. Новокузнецк).

Рис.6. Отделка женского платья. Из фондов музея Детского этнографического объединения «Тазыхан» (г. Новокузнецк).

Мужская одежда , так же как и женская, состояла из рубахи (кунёк), штанов (чембар, штан) и халата (шабур) с вышивкой у ворота, на обшлагах или подоле. На плечах нашивались полоски материи синего или зелёного цвета.

Мужская рубашка шьётся из той же хлопчатобумажной ткани, что и женские платья и халаты, по кокетке украшается мелким узором или полосками другой ткани, по подолу пропускается орнамент аппликацией по ткани. В целом утвердилась традиция дополнения аппликации всевозможными украшениями. Среди них такие, как бисер, разноцветные бусы, пуговицы различной формы и размера, монеты, кусочки меха и другие. Головные уборы мужчин разнообразны: картузы из ткани, кожи или бересты; круглые холщовые шапки в форме колпака с круглой тульей, на макушке собранной в сборки, иногда вышитой; охотники носили подобие капора с завязками; зимой – меховые шапки. Обязательным элементом мужской одежды являлся кисет «нанчик».

Зимой надевали несколько халатов. Их носили, запахивая слева направо и подпоясывая длинным поясом кур, который ткали на самодельном станке из шерсти нескольких цветов.

Южные шорцы делали одежду из кендыря (домотканый холст из волокон конопли или крапивы), северные – чаще из покупных тканей, зажиточные носили покупную одежду, зимой – овчинные шубы мехом внутрь, крытые материей. Обувью служили кожаные сапоги (одук, чарык) с длинными голенищами (у бедняков – из кендыря). Вместо портянок ноги обматывали мягкой травой «азагат».

Особой праздничной, ритуальной одежды у обычных людей не было, а вот костюм шамана отличался рядом деталей.

Костюм шорского шамана. В конце 19-начале 20 вв. шаманки камлали в обычной одежде. Мужчины-шаманы камлали в летнем халате, кафтане из чёрной материи, который опоясывали зелёной или синей опояской (опояска белого цвета не разрешалась!). Голову повязывали: мужчины – белым или красным платком, женщины – платком, концами спереди на лбу. Иногда вместо платка была шапка из шкурки филина с крыльями или матерчатая шапка в виде колпака с нашитыми на макушку перьями филина. В более поздние времена шаманы одевали во время камлания специально выполненные костюмы, которые обильно украшались шаманскими атрибутами: колокольчиками, жгутами, перьями птиц. На шаманских костюмах встречались различные виды подвесок и накладок:

• плоские металлические подвески прямоугольной формы, овалы и кольца;
• бубенцы, колокольцы;
• раковины каури или медные пуговицы, которые прочно прикреплялись или подвешивались к одежде.

Эти гремящие и звенящие элементы призваны были отпугивать злых духов.

На шаманской одежде располагались узелки или шишечки, которые делались из кручёной верёвки, шнура или золотой нити и соединялись прямыми нитями из того же материала. С левого плеча до земли свешивается большой чёрный жгут, на верхнем конце которого изображена голова и белая пасть (как змея); 4 ноги и раздвоенный хвост. Это символ чудовища из подземного мира. С правого плеча до земли свешивается большой зелёный жгут – символ помощника. На жгуте изображается: вверху – голова с перьями совы, медный глаз; внизу – ноги и хвост из красного материала. На плече пришивали два пучка перьев беркута, на них будто шаман летел на «седьмое небо». На спине ниже ворота пришиваются 9 кукол с перьями филина, ниже – колокольчики (60-90 штук) и железные кольца с подвесками. На спине также висели 9 связок жгутов до земли. Впереди по линии груди и по талии пришиваются по 9 жгутиков.

.

Член Союза дизайнеров России, директор кемеровской компании «Камена » Виктория Агафонова совместно с региональной общественной организацией «Шорская национально-культурная автономия Кемеровской области » разработали модель национального женского шорского костюма.

«Шорианка » - это платье в пол из красной полушерстяной ткани, длинные рукава которого оторочены мехом сибирского соболя. Платье вручную расписано красками золотого цвета и инкрустировано черными и золотыми стразами. Причем рисунок выполнен по мотивам татуировок Укокской принцессы. Серьги, браслеты, нашейные и налобные украшения сделаны из бисера.

В пресс-службе добавили, что этот костюм шорская национально-культурная автономия области представит на ХI международной выставке-ярмарке «Сокровища Севера. Мастера и художники России-2016 », которая пройдет в Москве с 28 апреля по 2 мая 2016 года.

В планах у Виктории Агафоновой - создать целую коллекцию национальных шорских нарядов.

НГС.НОВОСТИ
Фото ako.ru

Последние новости Кемеровской области по теме:
В Кузбассе представили национальный костюм шорцев с мехом соболя (фото)

В Кузбассе разработали современный шорский национальный костюм «Шорианка» - Кемерово

НИА-Кузбасс Виктория Агафонова, член Союза дизайнеров России, директор кемеровской компании «Камена» совместно с региональной общественной организацией «Шорская национально-культурная автономия Кемеровской области» ра
14:51 01.04.2016 KuzzBas.Ru

В Кузбассе представили национальный костюм шорцев с мехом соболя (фото) - Кемерово

В Кузбассе разработали шорский национальный костюм с мехом соболя и золотыми стразами, сообщает пресс-служба областной администрации.
14:48 01.04.2016 Ngs42.Ru

Шорку Таяну ТОРЧАКОВУ (сценическое имя) из Междуреченска с детства интересовала культура и традиции своего народа. Поэтому она и поступила в педагогическую академию на кафедру шорского языка в Новокузнецке. Исследуя родную культуру, девушка увлеклась изучением национального костюма. Это так её затянуло, что она решила связать свою жизнь с созданием шорских нарядов. Таяна сама выступала как модель, а в 2006 г. организовала свой театр национальной моды «Алас». В него с удовольствием ходят шорские девочки, которых Таяна учит демонстрировать наряды и показывать самобытную шорскую культуру на праздниках и конкурсах.

Создавать костюмы Таяна начала с женских нарядов. А первое платье девушке приснилось. Во сне Таяна стояла и пела прямо на вершине горы Айган (священная родовая гора). На девушке был сказочно красивый костюм. Проснулась Таяна одухотворённая, с осознанием, что будет творить и прославлять свой народ. Творчество началось с того самого женского платья, а сегодня в её коллекции и мужская, и детская одежда. Её платья уже побывали на конкурсах в Москве, Турции, Норвегии и Америке. Кстати, на счету дизайнера уже не одна заслуга. В 2013 г. Таяна привезла из Москвы сразу два гран-при, в этом году на конкурсе этномоды «Полярный стиль» женщина заняла второе место в номинации «За инновации в пошиве современной этнической одежды».

«На самом деле очень сложно показать на сцене и уж тем более создать национальный костюм, ведь нужно передать дух и культуру народа. Шорский народ не был богатым, поэтому костюмы шорцев отличались простотой. Но я часто заимствую идеи из эпоса, добавляю «красок», чтобы ярче выразить художественные образы и настроение», - говорит Таяна.

Каждый дизайнерский наряд уникален. Фото: Из личного архива

Правда, как признаётся дизайнер, часто каждый свой костюм приходится буквально отстаивать, ведь не всегда старшее поколение готово принять новую трактовку национальной одежды. «Новая мода, авторское видение традиционной одежды для нашего народа ещё в новинку, не все могут это принять. И это понятно. Особенно тяжело было в первое время, когда театр только начинал свою работу. Тогда практически все мои костюмы подвергались жёсткой критике. Но дизайнер должен идти в ногу со временем, следить за модой. Тем более есть определённые требования для конкурсов, которые тоже нужно соблюдать. Поэтому трансформация традиционной одежды неизбежна. Я, например, часто играю с цветами, с кроем, с национальным орнаментом. Сейчас ругать стали меньше. Думаю, повлияли мои заслуги, ведь нашу одежду высоко оценивают на областных, российских и даже международных конкурсах», - рассказывает Таяна. Кстати, сама женщина часто и в повседневной жизни носит свою «осовремененную» национальную одежду.

Костюм для молодёжи

Светлана АЧОЛОВА, хореограф из Новокузнецка , руководит театром этнической моды и танца «Элерган», о создании которого задумалась ещё в 2014 г. До этого времени девушка руководила танцевальным ансамблем. «Я поняла, что у нас, шорцев, много хороших музыкальных и танцевальных коллективов, талантливых писателей и поэтов, поэтому о творчестве нашего народа все знают. И это здорово! Но мало кто знает о нашей национальной одежде. Так у меня и у нашего дизайнера Сергея Кискорова родилась идея создать этнотеатр», - рассказывает Светлана.

Кстати, название для театра выбрано неслучайно. «Элерган» в переводе с шорского - «гора, растущая вверх». Это как бы говорит о том, что театр - это ещё один шаг к созданию новой моды, к продвижению национальной идеи. Необычность этого театра в том, что здесь совмещены танцы и народные костюмы. Модели (прежде всего это шорские студентки) национальными танцами представляют национальные наряды. Но танец всегда рождается уже после рождения костюма. «Невозможно придумать танец до того, как мы увидим платья. Ведь каждое из них уникально, поэтому и представление для него нужно своё. Например, сейчас Сергей работает над новой коллекцией, которая будет основана на легендах и сказаниях. Только после того, как коллекция будет готова, мы сможем сделать номер. Его «продиктует» настроение одежды», - говорит Светлана.

Кстати, «Элерган» - ещё совсем молодой театр. Дебют его состоялся в феврале этого года на фестивале «Звуки Шории». Коллекция театра тогда заняла первое место. «Мы стараемся придерживаться традиций. Например, используем традиционный орнамент, обязательные элементы - головной убор, пояс. Сохраняем цветовую гамму, соблюдаем её символику. Например, белый цвет символизирует чистоту, синий - здоровье и добрые помыслы. Но, конечно, добавляем и современные мотивы. Например, в свадебное платье Сергей добавил пышности и венчиков, в вечернее платье - шлейф для грациозности. Платья наши обычно бывают в пол, хотя в повседневной жизни шорки такие наряды, конечно, не носили. Это было неудобно. Часто у жюри бывают к нам вопросы о «нововведениях». Но мы всегда говорим, что мы - молодое поколение, нам нужна новая мода», - уверена Светлана.

Придём к национальной моде

Виктория Агафонова

Виктория АГАФОНОВА, член Союза дизайнеров России, директор кемеровской компании «Камена», хоть и не шорка по национальности, но тоже увлечена национальной шорской одеждой. В этом году совместно с региональной общественной организацией «Шорская национально-культурная автономия Кемеровской области» она разработала модель национального женского костюма. «Ко мне обратилась представитель организации Анна Тунекова и попросила сшить ей костюм для участия в Международной выставке-ярмарке «Сокровища Севера. Мастера и художники России-2016».

Времени для творчества у меня было много. Анна меня не торопила, за что я ей благодарна. Мы обсуждали с ней каждый элемент. В итоге получился прекрасный наряд, который высоко оценили в Москве. Правда, в самом конкурсе поучаствовать не удалось, потому что она вошла в состав жюри», - рассказывает Виктория.

«Шорианка» - сплетение традиций и современности. Фото: Из личного архива

Название для нового наряда придумали сразу: «Шорианка». Это платье в пол из красной полушерстяной ткани, длинные рукава оторочены мехом сибирского соболя. Виктория вручную расписала платье красками золотого цвета и оформила чёрными и золотыми стразами. Рисунок для оформления дизайнер выбрала по мотивам татуировок Укокской принцессы. Серьги, браслеты, нашейные и налобные украшения сделаны из бисера. Теперь в планах у Виктории Агафоновой - создать целую коллекцию национальных шорских нарядов. «Конечно, традиционная национальная одежда сегодня меняется. Но это, на мой взгляд, не страшно, ведь есть современность, в которой живём мы, в которой растут наши дети. Было бы странно, если бы они одевались так, как одевались их предки несколько веков назад. Наоборот, даже хорошо, что этническая мода не стоит на месте, ведь только в развитии она будет жить. Уверена, что совсем скоро мы придём к тому, что не только шорки или телеутки, но даже и русские девушки будут повседневно носить одежду в этностиле. Кстати, уже сегодня он набирает обороты», - уверена дизайнер.

Шо́рцы - тюркоязычный народ, живущий в юго-восточном углу Западной Сибири, главным образом на юге Кемеровской области (в Таштагольском, Новокузнецком, Междуреченском, Мысковском, Осинниковском и др.

районах), а также в некоторых смежных районах Хакасии и Республики Алтай. Общая численность около 14 тыс. человек. Делятся на две этнографические группы: южную, или горнотаёжную (в начале XX в. область проживания южных шорцев получила название «Горная Шория »), и северную, или лесостепную (так наз. «абинцы »). По антропологической классификации шорцев принято относить к уральскому типу большой монголоидной расы; в то же время по ряду морфологических и краниологических признаков шорцы выходят за рамки как уральского, так и южносибирского антропологических типов. По языку шорцам наиболее близки чулымцы и алтайцы , по культуре - алтайцы и хакасы .

В XIX - начале XX вв. у шорцев были сильны родовые отношения. Границы административных единиц (волостей) совпадали с границами расселения отцовских родов (сo;ок), они управлялись выборными родовыми старейшинами (паштык). Члены рода называли себя карындаш ("единоутробный"). За родами были закреплены охотничьи и земледельческие угодья, в XIX веке они перешли в пользование больших семей (тoль). Внутри рода раскладывались ясак и подати. Большие семьи включали 2-3 поколения.

Духовная культура и традиционные верования.

Верующие шорцы официально считались православными христианами (и носили русские, т.е. христианские имена), но наряду с православием у них прочно сохранялись традиционные верования: культы духов (хозяев) природы - гор, рек, промысловый культ, почитание верховных божеств - Ульгеня и Эрлика, родовых и личных покровителей. Сохраняли свое значение в жизни шорцев шаманы (камы), была развита мифология.

С середины 1980-х годов идет процесс возрождения духовной культуры шорцев, которое подчас выражается в возобновлении традиционных культовых обрядов, в праздновании особых «национальных» праздников - праздника мифологического прародителя Ольгудека, весеннего Пайрама и др., сопровождаемых исполнением эпоса.
Традиционные культы - промысловые, родовые, шаманизм , культы духов-хозяев гор (таг-эзи) и рек (суг-эзи). Духам-хозяевам приносили в

жертву лошадей. Определённые обряды были связаны с охотой на медведя. Шаманство шорцев имело родовой характер: шаманы наследовали свой дар и духов-покровителей в рамках рода. Атрибутами шамана были бубен и колотушка. Традиционные верования и мифология, поминально-погребальные обряды, камлания частично сохраняются у современных шорцев . С 1985 возобновляются традиционные праздники - праздник прародителя Ольгудека, весенне-летний праздник Пайрам и др., сопровождающиеся исполнением эпоса и песен, спортивными состязаниями и т. п.

Принципы охотничьего промысла шорцев

Принцип иноговорения действовал и во время охотничьего промысла. Живя в тайге, люди соблюдали ряд правил, регламентировавших их быт и речевое поведение: ведь они временно находились на территории, закрепленной за родом, но одновременно являющейся собственностью могущественного духа, владельца всех промысловых зверей, хозяина гор и лесов. В этом мире нельзя было употреблять имена собственные для обозначения диких существ, природных объектов, орудий охоты и т. п. Требовался особый язык, а привычные обозначения на время как бы забывались. Согласно хакасскому обычаю, охотники, разговаривая друг с другом, называли животных «секретными» именами: медведя - тир тон "овчинная шуба"; волка - узун кузрук "длинный хвост" и т. д.

Удаляясь от жилища хотя бы на время, человек обретал статус иного существа. Преодолевая силу притяжения мира культуры, охотники для оставшихся дома людей временно превращались в чужаков. Чтобы не причинить промысловикам вреда, близкие остерегались произносить их имена. Нельзя было играть, веселиться, ругаться из опасения, что артель останется без добычи.

Инаковость охотников, отринутых от мира культуры (а порою «связанных» с хозяевами тайги брачными узами), проявляется также в ритуале возвращения с промысла. Как сообщает Л. П. Потапов, «самый момент прихода с промысла у шорцев имел ряд особенностей. Например, охотник сразу не заносил добычу в дом и сам туда не заходил, пока, пот не высохнет”. В это время нельзя было разговаривать с женщиной. Женщине нельзя было встречать своего мужа». Примерно так же регламентировалось пересечение границы миров человеком, побывавшим в запредельном, чужом мире. Возвращение с охоты как бы с противоположным знаком повторяло исходную ситуацию перемещения в иной мир.

Брачные отношения Шорцев
Экзогамность брака в прошлом была нормой у всех народов Саяно-Алтая. Она не просто имела характер императива, но относилась к основным ценностям культуры, создавала некую «избыточность» защитного механизма рода. Возникнув на определенной ступени развития общества, экзогамный брак, разумеется, эволюционировал, но почти неизменными сохранились запреты и предписания, придававшие отношениям в браке роль символов. Здесь можно вспомнить и о тех элементах свадебной обрядности (именуемых по традиции пережитками), которые символизируют объединение в брачном союзе двух чужих родов, инаковость которых по отношению друг к другу гипертрофирована согласно законам мифопоэтического сознания. Умыкание невесты, ее сокрытие и появление, состязания, восходящие к ритуальному соперничеству,- все это так или иначе инсценирует переход человека из одного рода (мира) в другой. При патрилокальном браке женщина попадала в иной мир, тоже человеческий и хорошо ей известный в реальности, но в плане мифологического осмысления - все-таки «чужой». Большинство запретов, которыми было окружено ее поведение во время сватовства и свадьбы, постепенно снимались. Но оставался тот минимум символов, который на протяжении всей ее жизни на земле мужа подчеркивал особый статус женщины-пришелицы, единственного существа «со стороны», находившегося в роде. Она не имела права произносить вслух имена своих старших родственников. Для нее их имен словно бы не существовало, равно как и имени мужа. Об этом очень хорошо сказал С. П. Швецов: «Предполагается, что она как бы не знает его имени».

Домашний очаг

Традиционно покровительницей домашнего очага шорцы считали богиню Умай, а также орекеннеров и тор-кижи - предков по женской линии, родоначальниц. Выходя замуж и покидая родительский дом, девушка брала с собой изготовленные матерью изображения орекеннеров - простые мешочки, сшитые из кендырной ткани. Орекен в переводе с шорского - "старуха", "почтенная". Эти изображения бережно хранились в берестяной коробке в доме или амбаре. Они должны были охранять благополучие семьи, скот и покровительствовать охотникам.
Вообще большинство почитаемых шорцами божеств было связано с основным занятием шорцев - охотой. Общение с духами происходило через шамана (кама). На выставке представлен традиционный костюм кама "шабынчи" (считавшегося слабым). Такой шаман обычно камлал веником и мог только лечить больных соплеменников. Более сильный, общающийся с

духами шаман имел колотушку и бубен с изображением трех миров: неба, земли и подземелья.

Обряды

Все шорские обряды делятся на 3 части:

• Скотоводческие
• Земледельческие
• Охотничьи

Также существуют отдельные обряды: обряд, посвященный Ульгеню, родовые обряды.

Большая часть этих обрядов называется шачиг.

Шачиг - обряд совершаемый весной перед ледоходом. Этот обряд проводится на высоком берегу, для всего рода. Люди приходят с туеском горячительных напитков (самогон, брага, абыртка), чтобы духи тайги, реки, гор послали людям благополучие во всем. Старейшина брызгал на березу, называя духов, а затем он брал абыртку и давал отпить глоток каждому при этом, произнося «Пью то, что осталось от абыртки».

На охотничьем обряде присутствуют только мужчины, и обряд проводится у пушистого кедра, если обряд артельный.

МАЛЫЕ НАРОДЫ РОССИИ. ШОРЦЫ

Шорцы («шор-кижи» или «тадар-кижи», «кижи» - «человек» ), малый народ Сибири, живущий в юго-восточной части Западной Сибири, на юге Кемеровской области (в Таштагольском, Новокузнецком, Междуреченском, Мысковском, Осинниковском и др. районах), а также в некоторых районах Республики Хакасия, Республики Алтай, Красноярском и Алтайском крае.

Первые письменные свидетельства о степных шорцах («кузнецких татарах») относятся к началу XVII веку, к периоду освоения русскими верховьев реки Томи.

Шорцев ранее называли кондомские татары, мрасские татары, томско-кузнецкие татары, кузнецкие татары, черневые татары, шоры.

ЭТНОГРАФИЯ

Шорцы делятся на две этнографические группы: южную, горнотаёжную, проживающую в Горная Шории, и северную, лесостепную («абинцы»). Антропологически шорцы - монголоиды, их относят к уральскому типу монголоидной расы, но, в то же время, по ряду признаков шорцы выходят за рамки как уральского, так и южно-сибирского антропологических типов.

Считается, что шорцы - это потомки древних местных самодийских и угорских племен, которые смешались с группами тюркоязычных племён, в основном уйгурских и енисейско-кыргызских племен, которые мигрировали на территорию современной Кемеровской области в период господства тюрок в Центральной Азии и на Алтае-Саянском нагорье в середине VI - начале Х веков (Тюркский, Уйгурский, и Кыргызский каганаты), а позже, вплоть до ХVIII века, с тюркизировавшимися местными племенами так называемых «кузнецких татар», смешиваются пришедшие с Алтая группы телеутов.

В составе этноса шорцев выделяются две этнографические группы: северная, или лесостепная («абинская») и южная, или горно-таежная («шорская»).

До 1926 г. общим самоназванием всех родовых групп шорцев (абинцев, шорцев, каларцев, каргинцев и др.) было тадар-кижи . Сам этноним «шорцы» предложен этнографом В.В. Радловым в 1861 году, и это название было закреплено властями во всех официальных документах, а в дальнейшем, уже в советское время, было признано всеми современными шорцами.

По этнографическим, антропологическим и лингвистическим особенностям исследователи выделяют десять локальных групп шорцев со своими своеобразными говорами, элементами материальной и духовной культуры, хозяйственными занятиями: верхнекондомскую, пызасскую, верхнемрасскую, среднемрасскую, кабыр-зинскую, нижнекондомскую, вверхнетомскую, мундыбашскую, нижнемрасскую, антропскую, которые объединяли семнадцать сеоков (родов) - «челей», «калар», «кый», «шор» и т.д.

«Сердце» Горной Шории - это среднее течение реки Мрассу, притока Большой Томи. Здесь находятся небольшие посёлки, на реке Анзас - небольшая чистая речка – Верхний Анзас, За-Мрасс, Ближний Кезек и Дальний Кезек, а ниже по течению – Суета, Парушка, Челей, Усть-Ортон. Наиболее известный посёлок - Усть-Анзас, вероятно одно из самых старых мест поселения шорцев в Горной Шории. Напротив Усть-Анзаса - святая гора Айган, или «Девятиголовый Айган», с девятью вершинами.

В Приенисейском крае шорцы жили главным образом в юго-западных районах Хакасии и сопредельных с территорией Горной Шории Кемеровской области.

ЯЗЫК

Шорцы - тюркоязычный народ, по языку к шорцам наиболее близки алтайцы и хакасы, а по культуре - алтайцы и чулымцы. Большинство шорцев говорят на шорском языке, который относится к хакасской подгруппе уйгуро-огузской группы восточно-хунской ветви тюркских языков. Лингвисты выделяют в нем два диалекта - мрасский, распространенный по р. Мрас-Су и в верховьях р. Томь, и кондомский, - на р. Кондома и в среднем течении р. Томь, примыкающий к северным диалектам алтайского языка. Каждый из диалектов в свою очередь распадается на говоры, причём границы диалектов и говоров одновременно являются и границами отдельных этнографических групп в составе этноса. Но свыше 40 % шорцев родным считают русский язык.

ВЕРОВАНИЯ

Шорцы формально считались (а некоторые и до сих пор считаются) православными, но фактически у них сохранялись шаманизм и анимизм (культ предков, промысловые культы и иные верования).

Согласно традиционному мировоззрению шорцев, всё мироздание разделено на три сферы - на «землю Ульгена» («Ульген чер»), «нашу землю» и «землю злых духов», или подземный мир. Во владениях Ульгена имеется 9 небес, на седьмом небе находятся луна и звезды, на восьмом - солнце, а на девятом живёт сам Ульген - доброе верховное божество. Наш мир и человека сотворили, по представлению древних шорцев, Ульген вместе со своим братом Эрликом (олицетворением злого начала).

Традиционная духовная культура шорцев имеет особенности, связанные с различиями этнокультурных контактов с русскими в XVII - начале XX вв. и влиянием модернизаций советского периода.

К началу XX века большинство шорцев стараниями Алтайской духовной миссии были крещены и официально исповедовали православие. Православные календарные обряды вытесняли шаманистские или сочетались с ними, через миссионерские школы распространялись знания русского языка, библии и жития святых, истории России. Однако значительное место в духовной жизни продолжало занимать шаманство и более архаичные культы огня, гор, воды (реки) и охоты.

Духи гор - «таг-эзи», в отличие от охотничьих покровителей шорцев не получили «материального воплощения», хотя их образ довольно отчетливо представлен в мифологии шорцев. Обычно они являлись охотникам во сне в образе молодой голой женщины или девицы с большими грудями, закинутыми за плечи или заложенными под мышки.

У шорцев также не известны и изображения духа огня - «от-эзи», хотя жертвоприношение ему во время похорон и поминок сохранилось до сегодняшнего дня.

Охота, охотничий промысел был для шорцев священным, и, по дороге на охоту, охотники останавливались у подножия гор и «кормили» духа «таг-эзи», разбрызгивая по кругу жертвенный напиток «абыртку», а переваливая через хребет, выбрасывали собранные пихтовые ветки, обращаясь к горам с просьбой об удачном промысле. На промысловом участке кропили «абырткой» охотничий балаган (обычно берестяной шалаш), а во время вечерней трапезы бросали кусочки мяса в костер духу огня «от-эзи». На промысел обязательно брали сказителя «кайчи», который рассказывал охотникам и духам сказки, сопровождая свой рассказ игрой на двухструнном музыкальном инструменте «комысе» или дудке.

На промысле существовали строгие запреты: нельзя было шуметь, кричать и ругаться, так как считалось, что звери в тайге понимают человеческую речь, и общаться между собой можно было только знаками, иносказательно называя промысловых животных. Соболя вместо «алба» называли - «аскыр», т.е. «красивый», медведя вместо «апилак» - «улуг кижи», т.е. «старый человек» и т.д.

Считалось, что душа промыслового зверя находится в кончике его носа, поэтому последний отрезали и хранили, как амулет. Такими же амулетами служили различные части убитого медведя: коготь или лапа, подвешенные над дверью служили оберегом от злых духов «айна». Бывали случаи, когда на пасеке вешали на кол медвежью голову и поворачивали ее по направлению к чужой пасеке, чтобы пчелы летели туда воровать мед.

Ежегодно, перед большой охотой, наряду с почитанием духов-владельцев промысловых зверей, устраивались моления и другим духам, способствующим охоте, которых обычно изображали одноголовыми или двухголовыми. Изображения с большой овальной головой с налепленными на нее кусочками меха и с короткими выступами по бокам вместо рук, считались «мужчинами», они имели длинный прямой и широкий нос, и круглые медные глаза. Второе изображение, в виде двух одинаковых по размеру овалов, соединенных короткой и тонкой перемычкой, считалось женским.

На Кондоме почитали духа охоты «шалыг» - он изображался в виде вырезанных из дерева «мужа» и «жены», причем одна нога мужского изображения делалась короче другой, отчего «шалыг» считался хромым. Хранили изображения духов в холщовом мешке или берестяной коробке в амбаре, а перед промыслом их заносили в дом и оставляли там до возвращения охотников, угощая аракой и талканом. На Кондоме покровителем охоты считался и дух «сарыс», который изображался в виде шкурки колонка или небольшой холщовой тряпочки прямоугольной формы, вывешивался на сучьях деревьев за улусом и по пути на промысел его «кормили»

Каларцы осенью перед охотой поклонялись духу «тер-кижи» - «человеку переднего угла». Обычно это было изображение человеческого лица из бересты с прикрепленным деревянным носом и глазами из свинцовых бляшек, с приклеенной бородой и усами из беличьего хвоста. «Тер-кижи» приносили из амбара в дом, помещали в передний угол, и ставили перед ним берестяной двухведерный туес с абырткой и тарелку каши. «Кормление» «тер-кижи» сопровождалось камланием и обильной пирушкой.

У шорцев, кроме духов-хозяев и покровителей охотников, на земле обитали ещё и духи предков, покровители домашнего очага, причём их изображения делали только женщины.

«Покровители очага и детей», родоначальницы женщин - «орекеннер» или «тер-кижилер», были в каждой семье изображались в виде упрощенного изображения человека - тряпичных кукол (холщовых мешочков 15-20 см длиной, набитых куделью, реже волосами, срезанными с головы умершей шаманки), или либо в виде полос из ткани. Чаще всего «орекеннер» были безруки и безноги, иногда без шеи, носа, рта, но обязательно с глазами из бисера. Нередко фигурки соединялись попарно - «муж и жена».

Когда девушка покидала родительский дом, она получала «орекеннер» от своей матери и перевозила в дом мужа. Родовые духи заботились о благополучии семьи, увеличении рода, охраняли здоровье детей, родовой огонь. Но если к этим духам относились небрежно, то они посылали болезни, поэтому не реже одного раза в год их угощали салом и маслом. Хранились изображения в мешке или берестяной коробке на печи или под крышкой амбара.

В пантеоне домашних духов покровителей особое место занимало божество Умай или Умай-иче, покровительница детей. Верования о богине Умай широко распространены среди всех тюркоязычных народов Саяно-Алтая и возникли, видимо, в древнейшую древнетюркскую эпоху. По воззрениям шорцев, Умай живет одновременно и в верхнем мире, и на земле, рядом с новорожденным ребенком.

Мрасские, кондомские и верхнеабаканские шорцы (улус Балыкташ) одновременно почитали добрую покровительницу детей Умай и злое божество Кара-Умай, с которым связывали болезнь и смерть грудных детей.

Умай, покровительница детей, олицетворяется с душой ребенка, кроме того, словом «умай» именовали и душу ребенка с момента рождения примерно до трех лет, также называлась у шорцев и пуповина младенца. Символическое изображение Умай – оберег в виде лучка со стрелкой, прикрепленной с кусочком заячьей шкурки к куску бересты – прибивалось к стене юрты или над колыбелью ребенка, как знак присутствия женского божества.

У мрасских шорцев известно было и другое изображение Умай – маленькая берестяная колыбель, выстланная заячьей шкуркой и проткнутая либо стрелой (для мальчика), либо веретеном (для девочки) и прикрепленная к стене юрты. В качестве самого простого оберега могла служить и короткая деревянная стрела с железным наконечником, уложенная на дно колыбели ребенка.

Если в семье болели и умирали дети, мать обращалась за помощью к шаману, и тот заставлял женщину тайно от всех свернуть из тряпок куклу - «пала куду начах», т.е. детскую душу маленького ребенка, имитирующую младенца. Это камлание «Умай тытарга» устраивалось тайно, глубокой ночью в годовщину смерти последнего ребенка, а предварительно, по совету шамана, женщина бросала в реку колыбель, чтобы вместе с ней уплыла вниз по течению реки, в царство мертвых, и Кара-Умай. Во время камлания женщина держала в руках у груди, словно ребенка, изготовленную куклу.

Фигурки Кара-Умай тщательно прятали от постороннего глаза, закапывали после удачного камлания в земляной пол юрты неподалеку от того места, где обычно помещалась колыбель с новорожденным или отправляли куклу в маленьком деревянном гробике на плотике вниз по течению реки.

Таежные шорцы изготовляли и почитали изображения духов, одновременно являвшихся и покровителями домашнего очага, и охотничьего промысла, так как без удачной охоты не мыслилось благополучие семьи.

У шорцев среднего течения Мрассу и в верховьях Томи почитался «каннатыг» или «канатулар» («крылатый»), изображавшийся в виде развилки ветки березы с неорнаментированной тряпочкой посредине, обрамлённой птичьими перьями.

В низовьях Мрассу «каннатыг» называлась Ухут-кан, в низовьях Кондомы - Учугат-кан. Это идол покровительствовал как охотничьему промыслу, так и охранял дом от злых сил, обитая в печной трубе.

У шорцев низовьев Кондомы аналогичное изображение в виде небольшого лоскут холста или шкурки колонка, вывешивали на матицу избы на время охоты хозяина.

Охотничьи духи «сарае», «колунак», «каннатыг», «канатулар» были у разных родов шорцев, их изображения хранили в амбаре или под крышей вместе с другими духами и «угощали» жирной пищей – маслом и кашей без соли. За «непочтение» дух мог насылать болезни, мешал охотникам прицеливаться в зверя, мелькая перед глазами.

Более поздние по происхождению духи территориально-этнических групп шорцев имели уже антропоморфную форму, почитались целыми группами шорских родов и назывались «тайгамы», «шалыги» и «курмуши».

По всей долине Мрассу, в верховьях Томи и Абакана шорцы почитали охотничий дух «тайгам», имевший как одноголовые, так и двухголовые изображения. Двухголовые деревянные «тайгамы» имели форму двух овалов, соединенных тонкой перемычкой. Верхний овал изображал лицо с намеченными чертами: длинный двухгранный расширяющийся книзу нос, глаза узкие, из проволоки, или круглые, из медных заклепок, рот вырезан в виде углубления. На нижнем овале некоторых фигур обозначен знак пола или ступни ног. У некоторых «тайгамов» из кусочков меха прикреплены усы, брови и борода.

У шорцев среднего течения р. Кондомы охотники перед промыслом камлали «шалыгу», также духа домашнего очага и охоты. Изображение духа вырезалось из кедра или сосны в виде плоской антропоморфной фигуры с овальной готовой, глазами из кусочков свинца или меди, рельефно вырезанным ртом и носом, расчлененными ногами разной длины и руками в виде коротких выступов, причём изображение «шалыга» часто делалось в двух экземплярах: одно считалось женой, другое – мужем.

Были также и идолы из бересты, в виде человеческого лица с глазами из округлых свинцовых бляшек, деревянным носом, с бородой и усами из беличьего хвоста, напоминающие маски, они также символизировали духов, покровителей охоты и домашнего очага.

У шорцев широко представлены верования и о магической силе амулетов, иногда это была прикрепленная к веревке детской колыбели кость животного, или медвежья лапа, укрепленная перед входом в юрту.

Изображения домашних и охотничьих духов чаще всего хранили вместе в укромном уголке в берестяном туесе или просто в мешке. Такие туеса украшали незатейливым орнаментом: зигзагом из двух параллельных линий, ромбами, выполненными техникой процарапывания.

Шорский фольклор составляют героические поэмы («алыптыг ныбактар» - «сказания о богатырях»), исполняемые «каем» - горловым пением или речитативом, сказки, рассказы и легенды, загадки, пословицы и поговорки, охотничьи, свадебные, любовные, хвалебные, исторические песни, которые исполнялись они под аккомпанемент щипкового двухструнного инструмента «комус». Шорский фольклор отражает, в основном, охотничий образ жизни и героический эпос.

ОХОТА И БЫТ

Первоначально у шорцев преобладала загонная охота на крупного копытного зверя (олень, лось, марал, косуля), позднее - пушной промысел (белка, соболь, лисица, колонок, выдра, горностай, рысь) - до 19 века с луком, затем и с ружьями, полученными от русских купцов. Охотой занимались от 75 до 90 % шорцев. Промышляли зверя в пределах родовой охотничьей территории артелями по 4-7 человек (первоначально - из родственников, потом - из соседей).

Жили в сезонных жилищах из ветвей и коры (одаг, агыс). Пользовались лыжами (шана), подшитыми камусом. На ручной нарте (шанак) или волокуше (суртке) тащили груз. Добычу делили между всеми членами артели поровну.

Основным источником питания служило и рыболовство, в низовьях рек оно было основным занятием, в других местах им занималось от 40 до 70 % шорцев. По реке передвигались с помощью шестов на лодках-долблёнках (кебе) и берестянках.

Дополнительным занятием было и собирательство. Весной женщины собирали клубни, корни, луковицы и стебли сараны, кандыка, дикого лука, черемши, пиона, борщевика. Корни и клубни выкапывали корнекопалкой - «озуп», состоявшей из изогнутого черенка длиной 60 см с поперечной перекладиной-педалью для ноги и железным лезвием-лопаткой на конце. Собирали много орехов и ягод, в 19 веке уже и на продажу.

За кедровыми орехами отправлялись семьями и артелями, живя в тайге по нескольку недель. В лесу строили временные укрытия, из дерева и бересты делали орудия и приспособления для сбора орехов - колотушки (токпак), тёрки (паспак), сита (элек), веялки (аргаш), лукошки. Издавна было известно бортничество, у русских заимствовано пчеловодство.

До прихода русских на южных пологих склонах было распространено подсечно-огневое мотыжное земледелие. Для этого семья поселялась во временном жилище на пашне на несколько недель. Землю взрыхляли мотыгой (абыл), боронили суком. Сеяли ячмень, пшеницу, коноплю. Возвращались на пашню осенью для уборки урожая. Зерно молотили палкой, хранили в берестяных чанах на сваях, мололи на ручных каменных мельницах. С развитием контактов с русскими на севере в степных и горных районах распространились пашенное земледелие и русские земледельческие орудия: соха, иногда плуг, борона, серп, водяная мельница. Засевали значительные площади, главным образом пшеницей. От русских же шорцы усвоили стойловое разведение лошадей, а также упряжь, телегу и сани.

Первоначально основными продуктами питания шорцев были мясо зверей и птиц, рыба, дикорастущие растения. Мясо жарили на костре, варили, рыбу варили. Лук, черемшу, кандык ели сырыми, сарану, кандык варили в воде или молоке, сарану также пекли в золе, черемшу ели солёной. Корни дикого пиона сушили и варили несколько раз, чтобы уничтожить их ядовитость, растирали на ручной мельнице и готовили кашицу или лепёшки. С развитием земледелия распространились мука и крупа из ячменя. Муку (талкан) ели с чаем, молоком, мёдом, маслом, сметаной, из неё варили кашу (саламат), крупу (шырак) добавляли в суп, кусочки пресного пшеничного теста (тутпаш) варили в воде, иногда с рыбой или мясом, либо в молоке. Пресные лепёшки (тертпек) варили в воде, ели с супом или ухой. Хлеб (калаш) был распространён на севере, в основном у зажиточных.

Степные шорцы употребляли молочные продукты: кислое молоко, пресный сыр (пыштак), творог, масло, зажиточные покупали конину. Из ячменной муки делали брагу (абыртка) и водку (арагы). Весьма распранён был и чай.

Ремесло у шорцев до начала XX века носило домашний характер - ткачество, гончарное дел, плетение сетей, обработка кожи и дерева, изготовление сёдел, лыж, лодок-долблёнок, мебели, берестяной посуды и др. вещей домашнего обихода.

У северных шорцев издавна большое значение имело кузнечное дело, добыча и плавка железной руды (отсюда и русское наименование северных шорцев - «кузнецкие татары»). Именно поэтому и появилось название «Земля Кузнецкая», а затем и Кузбасс.

Изделия из железа, сделанные шорскими кузнецами, славились на всю Сибирь, ими платили дань (албан) джунгарам и енисейским киргизам.

Женщины ткали на примитивных станках ткани из конопли и крапивы, выделывали кожи, изготавливали утварь из дерева и бересты, мужчины были заняты промыслами, обработкой дерева, рога и кожи. Как народные промыслы были широко развиты художественная резьба и выжигание по кости (на табакерках, черенках ножей, пороховницах, вышивка. По течению реки Томь и в низовьях Мрас-Су было известно и изготовление лепной керамики.

Мужская и женская одежда состояла из рубахи (кунек), штанов (чембар) и халата (шабур) с вышивкой у ворота, на обшлагах и на подоле. Зимой одевали несколько халатов, их носили запахивая слева направо и подпоясывая кушаком. Женская рубаха была длиннее мужской, с вырезом на груди.

Южные шорцы делали одежду из волокон конопли и кендыря, северные - чаще из покупных тканей. Зажиточные шорцы носили зипуны, овчинные шубы. Обувь шорцев - кожаные сапоги с длинными голенищами (одук или чарык). Женщины носили платки, мужчины шапки - картузы из ткани, кожи, бересты или круглые холщевые шапки, в форме колпака.

В XVII веке Южная Сибирь была покорена русскими казаками, и русские воеводы вначале выдавали шорским паштыкам (старостам) владельные грамоты и указы, признающие и закрепляющие права шорцев на те или иные земли, но после полного покорения Южной Сибири, все земли были объявлены собственностью царя, а владельные грамоты были отобраны. Шорцы платили дань (ясак) русскому царю пушниной, а охотничьи территории были поделены между родами.

После прихода русских шорцам было запрещено заниматься металлургией и кузнечеством, чтобы их противники - джунгары и кигризы - не могли заказать у шорцев военные доспехи и оружие.

Поселения шорцев (улусы на севере и аилы на юге) были небольшими и состояли из нескольких низких четырехугольных срубных домов (юрт) с берестяной крышей, отапливались глинобитным очагом типа чувала. Временным жилищем служили: летом – «одаг», коническая постройка из бревен, жердей или из молодых деревьев и веток, прислоненных к дереву, крытая берестой; зимой – «агыс», каркасное жилище в форме усеченной пирамиды из бревен, досок, жердей, крытое ветвями или берестой, с очагом в центре.

В настоящее время шорцы в селах живут в срубных домах, но сохраняются и охотничьи жилища, а юрты используются как летние кухни.

В середине ХIХ века часть шорцев переселилась в Хакасию; впоследствии большинство этих переселенцев перешли на хакасский язык, и сегодня их потомки к шорцам обычно не относятся.

ШОРЦЫ В ХХ – XXI ВЕКЕ

После Октябрьской революции шорцы утратили большинство форм традиционного хозяйства, но с середины 1920-х гг. важную роль в формировании единого шорского самосознания сыграло всеобщее распространение грамотности в связи с созданием шорского литературного языка на основе мрасского диалекта (функционировал в 20-30-х гг.).

Тем не менее, в 1940-х гг. начался продолжающийся и по сей день процесс ослабления этнической специфики и ассимиляции шорского этноса. В первой половине ХХ века значительно изменилась обстановка в Северной Шории, когда началась интенсивная разработка угольных месторождений, возникли города и рабочие поселки, а также лагеря ГУЛАГА и поселения ссыльных, со смешанным этническим составом.

В 1926 году на территории, где проживали шорцы, был создан Горно-Шорский национальный район. За годы его существования многое было сделано в области образования шорцев, развития культуры, появилась национальная интеллигенция, стали выходить книги и учебники на шорском языке. Но Горная Шория богата полезными ископаемыми - углем, железной рудой, золотом, и в конце 30-х годов в Шорию стало прибывать население из других мест для работы на горнодобывающих предприятиях.

В 1939 году Горно-Шорский национальный район был ликвидирован, и с этого времени начался этнический регресс шорцев - перестали выходить книги на шорском языке, прекратилось преподавание шорского языка, а во время репрессий 1937-1953 годов были уничтожены лучшие представители шорцев.

После войны началось бурное промышленное освоение Горной Шории, возник большой приток пришлого населения, началась ассимиляция шорцев, утрата языка и традиций.

Горная Шория была покрыта сетью исправительно-трудовых колоний, что отрицательно сказалось на нравственном состоянии шорцев, и, как и для многих малых народов Сибири, серьезной проблемой для шорцев стал алкоголизм. Но в настоящее время сами шорцы стараются бороться с этим злом, так, например, совсем недавно жители таежного поселка Эльбеза в Горной Шории ввели «сухой закон» на «отдельно взятой территории» и на сельском сходе решили запретить торговлю спиртными напитками территории посёлка.

После решения Кемеровского облисполкома от 20 июня 1960 года «О ликвидации колхозов Горной Шории, как нерентабельных» началась массовая миграция шорцев в города и крупные поселки Кемеровской области, в итоге сейчас там проживает около 74 % всех шорцев, а в целом на долю горожан у шорцев приходится 69 %, поэтому и наблюдается постепенное исчезновение традиционной шорской культуры.

Тем не менее, начиная с 1985 года, возобновились традиционные праздники шорцев - праздник прародителя Ольгудека, весенне-летний праздник Пайрам, сопровождающиеся исполнением эпоса и песен, спортивными состязаниями.

В настоящее время основная масса шорцев занята в сельском хозяйстве, а также на традиционных промыслах - охоте, рыболовстве, сборе кедровых орехов.

В конце 80-х - 90-х годов началось движение за возрождение шорского народа, его языка и культуры. Были созданы общественные организации в городах и Ассоциация шорского народа, в городских администрациях были введены должности заместителей глав администраций по национальному вопросу, был создан и областной комитет по национальному вопросу, и в 1993 году шорцы были отнесены к малочисленным народам Севера. Государственная программа развития экономики и культуры малочисленных народов Севера в 1991-1995 годы дала свои плоды - была открыта кафедра шорского языка, стали проводиться традиционные шорские праздники Пайрамы, а в школах стали преподавать шорский язык. Но шорцы считают, что самый главный вопрос - это вопрос о земле, о территориях традиционного природопользования, о выплате компенсации за нарушенные земли и уклад жизни. К сожаленю, пока власти не желают решать этот вопрос.

Важнейшей проблемой для современных шорцев является безработица, часто шорцы, живущие в сёлах, официально считаются безработными, хотя и заняты в сельском хозяйстве, или традиционными промыслами. Существуют и проблемы с сельскими школами и больницами (медпунктами), не хватает учителей, особенно владеющих шорским языком и врачей.

Шорская литература оформилась в 1930-е годы ХХ века, когда были опубликованы первые литературные произведения шорских авторов, в том числе и на шорском языке. Значительный интерес представляют литературные произведения первого шорского писателя, представителя шорской интеллигенции первого поколения И.М. Штыгашева (1861-1905).

На шорском и русском языке писали шорские писатели Ф.С. Чиспиякова, С.С. Торбокова и С.С. Тотыш, а И.Я. Арбачакова в 1941 году опубликовал перевод на шорский язык «Капитан­ской дочки» А.С.Пушкина.

Возобновление деятельности шорских писателей произошло после большого перерыва, в 1960 - 1970-е годы. Но в те времена было не принято обращать внимание на национальность, поэтому говорили о «литературе Кузбасса».

Начиная с середины 1980-х годов ХХ века шорская литература вновь активно заявила о себе, в чем нашло выражение и подъем этнического самосознания шорцев.

Первым шорским поэтом нового времени стал Н.Е. Бельчегешев (Койа Бельчек), вернувшийся в Шорию с Украины, где до выхода на пенсию он служил военным лётчиком. В 1992-1993 гг. он опубликовал 3 сборника своих стихотворений (два - на шорском языке).

1995 году публикуется хрестоматия по шорской литературе (на шорском языке) «Ульгер», куда вошли лучшие произведения старого и нового времени, первое стихотворение на родном языке первого шорского писателя И.М. Штыгашева (1885 г.), первая повесть («Шолбан») на шорском языке, написанная и опубликованная Ф.С. Чиспияковым (1940 г.), три сказки, обработанные разными писателями, стихотворения того же Ф.С. Чиспиякова, З.А. Майтаковой (30-ые гг.), рассказы писателей нового времени: М.П.Амзорова и А.И. Чудоякова, а также стихотворения поэтов нового временя Н.Е. Бельчегешева, Г.В. Косточакова, А.В. Кусургашева, А.С. Каташевой, Л.Н. Арбачаковой.

В 2000 году выходит 2 книги стихотворений: «Наа-эски чурт» («Небесная Мрассу») Н.Е. Бельчегешева и «Поющие стрелы времен» молодого поэта Т.В. Тудегешевой, а в 2001 году выходит первая книга поэта Л.Н.Арбачаковой «Онзас черим» («Тернии души» с параллельными текстами на шорском и русском языках.

Медиаресурс «Виртуальный исследовательский институт культуры коренных малочисленных народов Сибирского федерального округа» создан в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012-2018 годы)» при поддержке Министерства культуры РФ (государственный контракт 6269-01-41/14-14 от19.12.2014 г. )

Рис. 1. Тканый и вязаный орнамент

Рис.2. Орнамент вышивок

Орнамент – декоративный узор, образуемый путём ритмического чередования геометрических (точки, линии, круги и т.д.) и изобразительных (зооморфных, антропоморфных и др.) элементов. С давних времён у разных народов орнамент служил не только украшением, но и защитой от злых духов. На рукавицах, чулках, вороте рубашек делались вышивки, которые выполняли охранную магическую функцию.

Шорский орнамент носит преимущественно геометрический характер (см. рис.1.). Он состоит из полос, горизонтальных линий, зигзага, покрытых сеткой или вписанных треугольников, квадратов, диагонально пересечённых квадратов, шевронов, ромбов, звёзд, крестов, косых линий, сетки, чередующихся между собой светлых и тёмных прямоугольников, разнообразных узоров, составленных из ломаных линий.

Рис.3. Образцы вышивок

Рис.4. Виды швов

Наряду с прямолинейным встречается и криволинейный орнамент: кружки, кружки с точкой в центре, дуги, овалы, «волна», простейшие розетки (рис.2, 5).

При изготовлении тканых поясов выбирался геометрический орнамент: это обусловлено технологией ткачества, при которой очень сложно добиться плавных волнистых линий.

Рис.5. Орнаменты вышивок на шорской одежде

Более сложный орнамент на одежде может создаваться посредством аппликации (нашивание на текстиль, мех, кожу элементов орнамента из материалов различной фактуры и цвета), пришиванием раковин каури, металлических элементов. Для украшения праздничной одежды использовались золотые галуны, шнуры. Но основным способом орнаментации одежды является вышивка. Как правило, использовались счётные швы: роспись или полукрест; набор, счётная гладь, косая стёжка, крест, гобеленовый шов (рис.4). Для вышивки использовались шерстяные нитки чистых, ярких цветов: красного, синего, зелёного.