20 ноября 1945 года в Нюрнберге начал свою работу Международный военный трибунал (МВТ), вынесший приговоры верхушке руководства гитлеровской Германии. Главный обвинитель от СССР Роман Андреевич Руденко в своей речи прямо призвал: "Да свершится же над фашистскими палачами суд народов - справедливый и суровый". Но насколько соответствовал этому приговор МВТ по итогам 403 заседаний Нюрнбергского процесса, оглашенный 1 октября 1946 года? Из 21 обвиняемого к смертной казни были приговорены только 12, трое вообще оправданы.

А официальный преемник Гитлера Карл Дениц (1891 - 1980), вставший 30 апреля 1945 г. во главе германского государства и вооруженных сил, был приговорен всего лишь к 10 годам тюремного заключения.

Нимица не послушались

В печально известном "Приказе о "Лаконии" 1 от 17 сентября 1942 г. не кто иной, как Дениц, запрещал командирам подводных лодок подбирать людей с потопленных кораблей - исключая капитанов и механиков, которые рассматривались как военнопленные. Этот документ был истолкован судьями как приказ расстреливать моряков, спасшихся с потопленных кораблей. В вину Деницу ставились военные преступления - нападение и уничтожение кораблей, в том числе мирных, в открытом море. Обвиняемый признал, что приказал топить и оказавшиеся в зоне боевых действий корабли нейтральных стран.

И тем не менее на процессе в Нюрнберге некоторые юристы и свидетели пытались оспорить виновность Деница. Американский судья Фрэнсис Бидди даже выступал за его оправдание, ссылаясь на то, что победители в войне также топили немецкие корабли. Давая письменные показания МВТ, главнокомандующий Тихоокеанским флотом США Честер Уильям Нимиц отметил: "Как правило, американские субмарины не занимались спасением моряков с вражеских кораблей, если при этом корабли подвергались ненужному или дополнительному риску или если субмарины для этого вынуждены были отвлечься от выполнения боевого приказа" 2 .

Однако международный суд признал удары по кораблям Германии обороной от агрессора, а Деница - преступником против мира и человечности. В этом были едины представители Великобритании и СССР. По вине Деница погибли тысячи ни в чем не повинных людей. Восстанавливая историческую правду о "подвигах" гросс-адмирала, западногерманская печать отмечала, что "чертов адмирал несет личную ответственность за гибель 27 494 моряков германского подводного флота и многих тысяч моряков союзнических флотов" 3 .

1 октября 1946 г., после того как Геринг и еще несколько высших нацистов были приговорены к смерти, Нюрнбергский трибунал огласил приговор Деницу. Гросс-адмирал был признан виновным по 2-му (преступление против мира) и 3-му (военные преступления) пунктам обвинения и приговорен к 10-летнему заключению. Однако смертной казни Дениц, по мнению судей, не заслужил. Советская сторона против приговора преемнику Гитлера возражать не стала.

Вожак "волчьих стай"

Когда Гитлер пришел к власти, Дениц служил в Вильгельмсхафене в штабе Североморского района, где занимался обеспечением внутренней безопасности флота. 1 февраля 1935 года Гитлер приказал начать строительство подводных лодок, а шесть недель спустя отказался выполнять статьи Версальского договора, ограничивавшие военные возможности Германии. 6 июня 1935 года Дениц был назначен "фюрером подводных лодок" и возглавил 1-ю подводную флотилию.

К 1938 году Дениц разработал тактику "волчьих стай" - групповых атак подводных лодок на суда противника 4 . И уже в октябре 1939 года был произведен в контр-адмиралы. 30 января 1943 г. Деницу было присвоено высшее на германском флоте звание гросс-адмирала. Во время операции "Оверлорд" - высадки англо-американских войск во Франции, начавшейся 6 июня 1944 г. - Дениц последний раз приказал атаковать союзников массированными силами. В бою участвовало 36 субмарин, из них уцелело менее половины. Но Дениц продолжал бросать в бой все новые лодки, видимо, надеясь таким образом переломить ход войны. Его упрямство и безрассудность стали причиной гибели многих: из 820 германских подлодок, участвовавших с 1939 по 1945 г. в "битве за Атлантику", 781 погибла; из 39 тыс. моряков-подводников кригсмарине погибли 32 тыс., из них большинство - в последние два года войны 5 .

Гросс-адмирал претворял в жизнь все, в том числе и самые бессмысленные, затеи своего фюрера, который ничего не смыслил в морской стратегии: для него, как писал Дениц, "война на море была чем-то далеким и не слишком понятным". Дениц не одобрял, но выполнял планы Гитлера при поддержке флота удерживать Тунис весной 1943 г. или защищать от Красной армии Курляндский котел. Гитлеровская группировка в Курляндии сражалась с октября 1944 г. по 15 мая 1945 г. Она сдалась лишь через неделю после капитуляции Германии.

Всю жизнь адмирал был верным и восторженным сторонником Гитлера. "Небеса послали нам лидерство фюрера!" - восклицал он, выступая перед матросами. Однажды, обращаясь к ликующей толпе в Берлине, он сказал, что Гитлер предвидел все и не совершил ни одного неправильного шага. "Мы - черви по сравнению с ним!" 6 .

Преемник

В апреле 1945 г. даже Деницу было ясно, что дни Третьего рейха сочтены. 19 апреля гросс-адмирал эвакуировал свою штаб-квартиру в пригороде Берлина. Через сутки туда ворвались советские танки. 20 апреля Дениц посетил Гитлера в бункере рейхсканцелярии и присутствовал на его 56м и последнем дне рождения.

В составленном 29 апреля "политическом завещании" Гитлер писал: "Перед смертью я исключаю из партии рейхсмаршала Германа Геринга и лишаю его всех прав... Вместо него я назначаю рейхспрезидентом и верховным главнокомандующим вооруженными силами гросс-адмирала Деница".

После 10 часов вечера 1 мая, когда Гитлер был уже мертв, тела Геббельса и его жены догорали в саду рейхсканцелярии, а обитатели "бункера фюрера" искали спасения в туннелях берлинского метро, радио Гамбурга прервало трансляцию торжественной Седьмой симфонией Брукнера. Раздался бой военных барабанов, и диктор заговорил: "Наш фюрер Адольф Гитлер, сражаясь до последнего дыхания против большевизма, сегодня днем пал за Германию в своем оперативном штабе в рейхсканцелярии. 30 апреля фюрер назначил своим преемником гросс-адмирала Деница. Слушайте обращение к немецкому народу гросс-адмирала и преемника фюрера" 7 .

После сообщения диктора раздался голос Деница, который повторил ложь о "героической" смерти Гитлера. "Немецкие мужчины и женщины! Солдаты германской армии! - взывал по радио Дениц. - Моя первая задача, - спасти немецких людей от наступающего большевистского врага. Только ради этой цели вооруженная борьба продолжается. И до тех пор, пока британцы и американцы будут препятствовать достижению этой цели, мы будем вынуждены продолжать защищаться от них и бороться с ними. В этом случае англичане и американцы продолжают борьбу не в интересах своих народов, а для распространения большевизма в Европе" 8 .

В приказе по войскам Дениц сообщил, что он принял командование всеми вооруженными силами Германии и "проникнут желанием продолжать борьбу против большевиков до тех пор, пока сражающиеся войска и сотни тысяч семей, проживающих в восточных районах германской территории, не будут спасены от порабощения и уничтожения" 9 .

Агония

На Нюрнбергском процессе Дениц откровенно врал, утверждая, что он якобы вообще не считал себя преемником Гитлера и чувствовал, что его выбрали для ведения переговоров о мире и подготовке капитуляции, потому что сделать это мог только далекий от политики человек. Якобы именно по этой причине Дениц принял свое назначение.

2 мая 1945 г. преемник Гитлера перенес свою штаб-квартиру в кадетский корпус в Мюрвике под Фленсбургом, на границе с Данией. Фленсбург, охраняемый батальоном военных моряков, стал временной столицей рейха. В условиях неизбежного поражения Германии Дениц пытался добиться скорейшего перемирия с западными союзниками и одновременно стремился вывести как можно больше войск и гражданского населения с территорий, которые могли быть заняты Красной армией. Для этого гросс-адмирал послал все имевшиеся в его распоряжении суда в балтийские порты, находившиеся еще в руках немцев, с приказом вывезти оттуда всех беженцев. В итоге за неделю, остававшуюся до полной и безоговорочной капитуляции Германии, на запад силами флота было вывезено 2 млн человек.

Две безоговорочные капитуляции

В 1.30 ночи 7 мая Дениц радировал, что генерал-полковнику Йодлю даются все полномочия подписать Акт о безоговорочной капитуляции, что тот и сделал 7 мая в 02.41. Однако Сталин заявил: "Договор, подписанный в Реймсе, нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия, - в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции" 10 . По согласованию между правительствами СССР, США и Великобритании была достигнута договоренность считать процедуру в Реймсе предварительной. Союзники согласились провести церемонию вторичного подписания акта о капитуляции Германии в поверженной столице рейха.

Это случилось 8 мая в 22.43 по среднеевропейскому времени (9 мая в 00.43 по московскому) в берлинском предместье Карлсхорст в здании бывшего военно-инженерного училища. От правительства Деница акт подписали: начальник верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Кейтель, командующий люфтваффе генерал-полковник Штумпф и командующий кригсмарине адмирал Фридебург. Безоговорочную капитуляцию приняли Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков и заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами маршал Артур Теддер (Великобритания). В качестве свидетелей свои подписи поставили генерал К. Спаатс (США) и генерал Ж. де Латр де Тассиньи (Франция). Вторая мировая война в Европе завершилась.

23 мая в 9.45 утра Дениц был доставлен на пароход "Патриа" к генерал-майору армии США Лоуэллу В. Руке. Деницу объявили, что он и члены его правительства отныне военнопленные. Так почему же преемник Гитлера избежал смертного приговора?

Десятилетнийсрок приговор был вынесен ему на основании особенностей судебного разбирательства. Гросс-адмирала пытались выгородить американцы, чью позицию можно объяснить из чисто прагматических соображений: человек, давший согласие на безоговорочную капитуляцию, не должен быть наказан слишком строго. В итоге предшественник Дёница на посту командующего германским флотом Рёдер получил пожизненный срок (правда, в январе 1955 г. был освобожден из тюрьмы по состоянию здоровья), а сменщик Гитлера получил срок скорее символический.

Советская же сторона действовала в том числе и на основании сведений, полученных от самого Дёница. На допросе 17 июня 1945 г.. тот показал, что не участвовал в планировании боевых действий против СССР, что, действительно, было важным аргументом. Рассказал гросс-адмирал и о том, что он не был членом нацистской партии - то есть и за участие в идеологическом конструировании нацистского режима его привлечь было бы затруднительно.

Жизнь после Нюрнберга

10-летнее наказание Дениц отбывал в берлинской тюрьме Шпандау. В беседах с американским тюремным психиатром доктором Леоном Голденсоном мечтал: "Я куплю себе небольшую квартиру и буду жить там вместе с женой, закрывшись от остального мира, буду писать мемуары. Думаю, я должен сделать это для немецкого народа. Чтобы они сами могли понять, что происходило на самом деле и как мало кто из нас в руководстве страны знал о зверствах Гитлера и Генриха Гиммлера" 11 .

1 октября 1956 г., полностью отбыв срок заключения, Дениц вышел на свободу. В старости бывший гросс-адмирал стал ревностным католиком, каждое воскресенье посещал церковь, истово молился. И очень обижался на правительство Аденауэра, которое отказывалось выплачивать ему адмиральскую пенсию, ограничившись капитанской, мотивируя это тем, что пенсионер был пособником Гитлера.

Бывший "последний фюрер" требовал от правительства устроить ему торжественные похороны и положить в гроб в униформе гросс-адмирала. Однако, когда 24 декабря 1980 г. Дениц скончался, он был похоронен в штатском костюме без воинских почестей на кладбище "Вальдфридхоф" в Аумюле.

Примечания
1. Дениц К. Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 гг. М., 2004. Гл. 14 "Лакония".
2. U-Boot-Krieg. Sammelband 2 (1942-1945). Die Zeit der Abrechnung. Augsburg, 2004. S. 1000.
3. Nachruf. Karl Dnitz // Der Spiegel. 1981. N 1.
4. Dnitz K. Deutsche Strategie... S. 15.
5. Herzog B. 60 Jahre deutsche U-Boote. 1906-1966. Mnchen, 1968.
6. Энциклопедия Третьего рейха. М., 1996. С. 205.
7. Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха. Т. 2, М., 1991. С. 522.
8. Агония и смерть Адольфа Гитлера. М., 2000, с. 141.
9. Там же, с. 143.
10. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1989. С.522.
11. Голденсон Л. Указ. соч. С. 42.

Юность и молодость

Карл Дёниц родился 16 сентября 1891 года в Грюнау под Берлином и был вторым и последним ребенком инженера-оптика Эмиля Дёница, работавшего в знаменитой фирме Карла Цейсса в Йене. Дети рано остались без матери. Эмиль Дёниц понимал, что только хорошее образование обеспечит его сыновьям достойное будущее. Карл учился сначала в гимназии Цербста, а затем в реальном училище в Йене. 1 апреля 1910 года юный Дёниц начал обучение в военно-морском училище в Киле.

Зеекадет Дёниц был трудолюбивым и замкнутым молодым человеком, считавшим "преданность долгу главной моральной ценностью". Во время учебы он особенно не выделялся и не пользовался уважением товарищей. В 1912 году его перевели в военно-морское училище в Мюрвике, а затем, для завершения обучения, назначили вахтенным офицером на легкий крейсер "Бреслау". Осенью 1913 года Дёница произвели в лейтенанты цур зее. Во время Балканского кризиса "Бреслау" участвовал в международной блокаде Черногории.

Начало первой мировой войны застало "Бреслау" в Средиземном море. Ему удалось уйти от англичан в Турцию, где крейсер присоединился к флоту Оттоманской империи и воевал в Черном море против русских. Во время одного из рейдов "Бреслау" ворвался в гавань Новороссийска, потопил все находившиеся там корабли и разрушил нефтехранилища.

В июле 1915 года у входа в Босфорский пролив "Бреслау" подорвался на русской мине. Пока крейсер ремонтировали, Дёниц устроился в ВВС и в качестве стрелка и летнаба принял участие в боевых действиях у Галлиполи. В феврале 1916 года его произвели в обер-лейтенанты цур зее, а летом отозвали в Германию и отправили переучиваться на офицера подводного флота, на который возлагались большие надежды. С 1 октября 1916 года по январь 1917 года Дёниц прошел необходимую подготовку и продолжил службу в Адриатике, на U-39, которой командовал капитан-лейтенант Вальтер Фольстман, в качестве торпедного офицера. Здесь Карл Дёниц приобрел необходимые практические навыки. Он хорошо зарекомендовал себя, был вызван в Киль, закончил там курсы командиров подлодок и в январе 1918 года получил UC-25 водоизмещением 417 тонн, бывшую одновременно минным заградителем и торпедной субмариной. Дёниц получил приказ действовать в Средиземном море.

К тому времени, когда Дёниц вывел лодку в первое патрулирование, было ясно, что германская тотальная подводная война не оправдала надежд и потерпела поражение, так как англичане разработали надежную систему конвоев и обладали мощными глубинными бомбами. Тем не менее Дёниц отличился. Сначала он потопил пароход, а затем дерзко проник на внутренний рейд сицилийского порта Аугуста и потопил 5000-тонный итальянский угольщик, который принял за английскую плавучую мастерскую "Сайклопс". Даже несмотря на то что, возвращаясь на базу, Дёниц посадил лодку на мель, Кайзер наградил его орденом Дома Гогенцоллернов. К великому стыду Карла Дёница, с мели его снял австрийский эсминец.

UC-25 починили в июле, и Дёниц снова вывел ее в море. Он поставил мины в районе мыса Корфу и торпедировал 4 корабля. Один выбросился на берег, а другие, видимо, утонули. У Дёница не было времени следить за ними, ведь его мог уничтожить сильный эскорт. Этот поход был большим его достижением, особенно если учесть, что устаревшая UC-25 могла нести только 5 торпед. В награду Дёниц получил более быстроходную и большую субмарину UB-68. К несчастью, экипаж был неопытен, а лодка была неустойчива при погружении.

4 октября 1918 года Дёниц атаковал британский конвой, потопил транспорт "Упэк" (3883 т) и приказал погружаться. Неопытный механик растерялся, и субмарина, приняв опасный дифферент, камнем пошла ко дну. Опасаясь, что огромное давление раздавит корпус, Дёниц приказал продуть цистерны, дать полный ход и поставить рули в горизонтальное положение. Лодка остановилась на глубине 102 метров — на 32 метра ниже максимально допустимого предела погружения. Цистерны со сжатым воздухом треснули, и потерявшую управление субмарину вышвырнуло на поверхность моря. Выглянув из люка, Дёниц обнаружил, что находится в центре британского конвоя и к нему на полном ходу несутся изрыгающие огонь эсминцы. Он быстро задраил люк и приказал погружаться, но сжатый воздух кончился, и это оказалось невозможно сделать. Поскольку снаряды ложились уже в нескольких метрах от корпуса лодки, Дёниц отдал приказ экипажу покинуть ее. Механик открыл кингстоны, чтобы затопить субмарину, но замешкался и унесся с ней в морскую пучину. Картина его смерти преследовала Дёница до конца жизни. Кроме механика утонуло еще два человека. Остальных подобрали британцы.

Дёниц попал в лагерь для офицеров в Редмайере близ Шеффилда. Его шансы получить на родине работу по профессии были бы больше, если бы он успел репатриироваться раньше тысяч других офицеров. Для этого Дёниц симулировал сумасшествие. По свидетельству Вольфганга Франка, он, как ребенок, играл с пустыми консервными банками и маленькими фарфоровыми собачками, пока даже лагерное начальство не сочло его сумасшедшим. Много лет спустя его бывшие товарищи по лагерю возмущались, когда Дёниц, которого они помнили ненормальным, занял высшие посты в Кригсмарине. Карл Дёниц моментально излечился от своей "болезни" в июле 1919 года, как только вернулся в Германию.Он продолжил службу на военной базе в Киле, но в душе страстно желал вернуться на подводный флот, который должен был возродиться, несмотря на то что Версальский договор запрещал Германии иметь таковой.

Продвижение по службе
В 1920 году Дёниц перевелся на торпедные катера и стал командиром Т-157 на базе Свинемюнде на побережье Померании. В начале 1921 года он стал капитан-лейтенантом, а в 1923 году возвратился в Киль, на должность эксперта минно-торпедно-разведывательной инспекции и участвовал в разработке нового образца глубинной бомбы. Осенью 1924 года, после коротких курсов штабных офицеров, которые вел Редер, Дёница перевели в военно-морское командование в Берлин. 3десь он участвовал в разработке нового военно-морского устава и положений о воинских преступлениях и боролся с проникновением на флот большевизма. Дёниц по характеру своей работы вынужден был поддерживать постоянный контакт с рейхстагом, что выработало у него отвращение к политике.

Работая в штабе, Дёниц проявил себя старательным, самокритичным, требовательным служакой-трудоголиком. Он был прекрасно осведомлен о шагах, которые предпринимались руководством флота, чтобы обойти запретительные статьи Версальского договора. В августе 1927 года подобная информация просочилась в печать, что вызвало "скандал Ломана". Что знал Дёниц об этих нарушениях, осталось тайной, так как тот никогда не обмолвился об этом и словом. В 1928 году он продолжил службу на Балтике, штурманом крейсера "Нимфа".

Причастность к делу Ломана не помешала продвижению Дёница по службе. В ноябре его назначили командиром 4-й торпедной полуфлотилии, включавшей 4 торпедных катера и 600 человек под командованием 28 офицеров. Дёниц с головой ушел в работу, отрабатывая маневры, очень напоминавшие те, что использовали позже германские подводники во время атак из надводного положения. После того как на осенних маневрах 1929 года Дёниц отличился, "уничтожив" конвой условного противника, на него обратил внимание контр-адмирал Вальтер Гладиш, руководивший тайной подготовкой к подводной войне. С конца 1930 по 1934 год Дёниц служил в штабе Североморского района, в Вильгельмсхафене, где занимался обеспечением внутренней безопасности (борьбой с коммунистами). В начале 1933 года его направили в длительное загранплавание. Дёниц побывал в британских и голландских восточных колониях, на Мальте, в Красном море, на побережье Индии, на Цейлоне, Батавии, Яве, заходил в Сингапур. В октябре он получил звание фрегатен-капитана. В 1934 году, в целях совершенствования английского языка, Дёниц посетил Англию, а вернувшись, получил под команду легкий крейсер "Эмден".

1 февраля 1935 года Адольф Гитлер приказал начать строительство подводных лодок, а шесть недель спустя отказался выполнять статьи Версальского договора, ограничивавшие военные возможности Германии. 6 июня 1935 года Карл Дёниц был назначен "фюрером подводных лодок" (Fuerer der U-boote, FdU) и возглавил 1-ю подводную флотилию. В сентябре Германия имела уже 11 небольших (258 т) субмарин. 1 октября Дёниц стал капитаном цур зее.

Карл Дёниц оказался в невыгодном положении. В Берлине большую силу имели сторонники "больших кораблей", считавшие, что подлодки, побежденные в первой мировой войне, устарели и не представляли для Кригсмарине особой ценности. В отличие от Дёница, они не понимали, что с 1918 года возможности подводного флота шагнули далеко вперед. Все же ОКМ позволило Дёницу строить "его" подводный флот и не вмешивалось (хотя и не оказывало помощи) в его дела. К 1938 году Дёниц разработал тактику групповых подводных атак ("волчьих стай"). Теперь он нуждался в 620-тонных субмаринах (тип VII), способных действовать в Атлантике. Но адмиралы, склонные к гигантомании, замыслили строительство 2000-тонных подлодок, которые, по их мнению, были более износоустойчивы. Дёница в подводной лодке интересовали другие качества субмарин: незаметность, неуязвимость для глубинных бомб и малые затраты при производстве. В конце концов Дёницу позволили делать то, что он хотел. Вторая мировая полностью подтвердила его правоту.

Фюрер подводных лодок пользовался полной поддержкой командующего флотом Ральфа Карлса, но гросс-адмирал Редер планировал против Объединенного Королевства "войну крейсеров" и не уделял внимания строительству подводного флота. Дёниц засыпал Редера памятными записками, в которых заявлял, что 300 субмарин выиграют войну рейха с Британией. Гросс-адмирал, словно насмехаясь над ним, неизменно вежливо отказывал.

Снова война
В отличие от Редера, Дёниц понимал, что война начнется до 1944 года. Он чувствовал, что Польской кампанией Германии не отделаться. 3 сентября 1939 года, когда Великобритания и Франция объявили Германии войну, Дёниц находился на своем командном пункте, представлявшем собой группу небольших деревянных строений в пригороде Вильгельмсхафена. Весть о начале войны он встретил потоком непотребной брани. В это время в его распоряжении было всего 56 лодок, из которых только 22 были достаточно велики, чтобы вести подводную войну в океане. Тем не менее они уже патрулировали в море и ставили минные заграждения у берегов Англии. 4 сентября капитан-лейтенант Герберт Шульце, командир U-48, доложил о потоплении им у берегов Шотландии "Ройял Септр". Этот корабль стал первым из 2603 кораблей союзников, пущенных на дно германскими субмаринами. К концу месяца подводный флот Дёница потопил множество вражеских кораблей, общим водоизмещением 175000 т, доказав, что является весьма эффективным средством ведения войны на море. Однако производство лодок застыло на все том же уровне — 2 штуки в месяц.

Дальше - больше. Дёниц лично спланировал операцию в Скапа Флоу, "спальне флота Его величества", которую в ночь с 13 на 14 октября осуществил на U-47 капитан-лейтенант Гюнтер Прин. Был потоплен линкор "Ройял Ок", что является феноменальным результатом. Когда U-47 вернулась на базу, там уже был гросс-адмирал Редер. Он поздравил экипаж с успехом и тут же, на месте, произвел Дёница в контр-адмиралы.

Дёниц не мог обеспечить постоянный рост тоннажа потопленных судов противника. Когда его субмарины возвратились из первого боевого патрулирования в Атлантике, не нашлось других, чтобы отправить им на замену. К тому же осенние штормы, обычные для Северной Атлантики, затрудняли охоту на корабли союзников. Тоннаж потопленных германским флотом вражеских судов упал с 175000 т в сентябре до 125000 в октябре, 80000 в ноябре и 125000 в декабре. С 1 января по 31 марта потери союзников составили всего 108 судов (343610 т). Для Великобритании эти потери были вполне допустимы. Общий тоннаж всех ее кораблей составлял 24 млн. т, а в месяц со стапелей английских верфей сходило еще 200000 тонн.

Дёниц надеялся, что весной его лодки снова начнут громить морские торговые коммуникации, но Редер приказал ему поддержать вторжение в Норвегию. Дёниц пытался протестовать, но все было бесполезно. Апрель стал самым неудачным месяцем для германских подводников. Союзники понесли самые малые с начала войны потери — всего 20 кораблей (чуть больше 80000т).

Торпедный кризис отошел на второй план в июне 1940 года, когда падение Франции дало Дёницу новые базы, расположенные гораздо ближе к британским коммуникациям и позволявшие увеличить время боевого патрулирования. Для Великобритании наступили черные дни. В июне было потеряно 58 кораблей (284113 т), в июле-38 (195825 т), в августе — 56 (267618 т), в сентябре-59 (295335 т), в октябре — 63 (352407 т). Из-за погодных условий ноябрь и декабрь оказались для немцев менее "урожайными" — 32 корабля (146613 т) и 37 кораблей (212590 т) соответственно. Приведенные цифры попахивали для Британии катастрофой: за 7 месяцев ими потеряно 343 корабля общим водоизмещением 1754501 т.

Количество потопленных судов превышало количество построенных, несмотря на помощь, получаемую Черчиллем от своего "кузена" в Белом доме. Октябрь стал особенно тревожным месяцем. Как-то после войны Черчилль признался, что только во время "битвы за Атлантику" почувствовал настоящую угрозу для Англии.

Вызывает удивление в этой связи количество субмарин, находившихся в распоряжении Дёница. На 1 сентября 1941 года под его началом было всего 57 подлодок. Их состояние не поддавалось вообще никакой критике. Не хватало времени на ремонт повреждений, полученных от льда и глубинных бомб. Несколько субмарин вообще можно было использовать лишь в качестве плавучих мишеней. Только к концу 1940 года производство лодок было увеличено с 2 до 6 в месяц. Но даже теперь не хватало квалифицированных специалистов и материалов, брошенных на строительство больших кораблей. Ухудшало и то обстоятельство, что распределением ресурсов ведал Герман Геринг. В критический период "битвы за Атлантику" Деницу и его людям пришлось вести "войну бедняков".

В августе 1940 года Дёниц перенес свой командный пункт в Париж. Даже в роскошной столице Франции его штаб не содержал ничего лишнего и показного. Спартанский дух и самодисциплина ему этого не позволяли. Он никогда не переедал и не перепивал, ложился спать ровно в 10 часов (если позволяла служба), но не имел ничего против того, чтобы его люди устраивали "всенощные попойки". Дениц лично встречал каждую лодку, возвращавшуюся на базу, присутствовал на выпуске каждого класса школы подводников и устроил для своих людей специальные санатории, где те могли сбросить напряжение, накопившееся за длительные патрулирования. Он заботился о том, чтобы санатории исправно снабжались лучшей пищей и вином, которые продавались по сниженным ценам. Он также раздавал подводникам жалованье во франках, чтобы его подопечные могли по полной программе отдохнуть от моря в прекрасной Франции, что подводники и делали, покупая лучших женищин и лучшее вино. За все это его и любили подводники. Они за глаза называли его "Vater Karl" ("папа Карл") или "Der Loewe" ("Лев").

Как и предполагал Дёниц (уже вице-адмирал), британцы улучшили охрану конвоев и выработали приемы противолодочной борьбы. В марте 1941 года было потеряно 5 субмарин, а с ними несколько лучших экипажей. Вдобавок ко всему, у королевских ВВС появились "дальнобойные" противолодочные самолеты, и Дёницу пришлось перенести оперативную зону дальше на запад, в район между британскими базами в Канаде и Исландии, куда не долетали самолеты.

Стратегия подводной войны Дёница была предельно проста: потопить как можно больше судов противника и сделать это как можно быстрее. Если его субмарины смогут топить корабли быстрее, чем британцы смогут их строить, Объединенное Королевство окажется поставленным на колени. Дёниц разозлился, когда Гитлер решил переправить 20 подлодок в Средиземное море, где те должны были ослабить мертвую хватку британцев на линиях коммуникаций стран "Оси" в Северной Африке. Дёниц знал, что субмарина, вошедшая в Средиземное море, из-за сильных западных течений в Гибралтарском проливе обратно уже не вернется. Ему удалось отговорить фюрера от этого шага весной и летом, затем Гитлер снизил число лодок до 10, но осенью Дёницу пришлось выполнять приказ. Из-за этого он был вынужден свернуть масштабные действия в Северной Атлантике. Тем не менее до 7 октября 1941 года Дёниц не мог сказать, что год прошел неудачно. Союзники потеряли 1299 кораблей (4328558 т). Редер и его штаб установили, что канадские и британские верфи ежегодно производят только 1600000 т. Стало ясно, что Германия выигрывала "битву за Атлантику".

Все надежды похоронило нападение японцев на Перл Харбор. Гитлер совершил очень большую глупость, последовав 11 декабря примеру восточного союзника, объявив войну США. Теперь огромные производственные мощности американских промышленных предприятий работали против рейха.

Вступление США во вторую мировую войну означало для германского подводного флота только одно: скорое поражение.

Близость конца
В отличие от Гитлера, Геринга и большинства адмиралов, Дёниц не был склонен недооценивать огромный потенциал военной машины США. Но Америка еще наслаждалась миром и не была в полной мере готова к войне. Кроме того, антибритански настроенный американский адмирал Эрнст Дж. Кинг не спешил воспользоваться опытом, накопленным англичанами, в борьбе с германскими субмаринами. Американские корабли ходили в одиночку, без эскорта, с горящими огнями и без всяких мер противолодочной безопасности. 15 января 1942 года Дёниц приказал своим подводникам топить суда противника у берегов Америки. Только в январе они отправили ко дну 62 корабля (327357 т). К 10 мая было потоплено уже 303 корабля (2015252 т). Только в июле американцы начали формировать конвои. Веселым временам приходил конец. 22 января Гитлер и ОKM решили, что Норвегии угрожает вторжение, и приказали отправить все подлодки к ее берегам для разведки. Взбесившийся Дёниц смог уговорить Гитлера отменить приказ, но лишился 20 лодок.

У американских берегов могли теперь охотится только 10 — 12 лодок. Дёниц чувствовал свое полное бессилие. Чтобы утешить его, в марте 1942 года Гитлер сделал его полным адмиралом.

Число германских подлодок продолжало расти медленно. В 1942 году каждый месяц со стапелей должны были сходить 20 субмарин. Но производство отставало от графиков.

Летом 1942 года лодки Дёница снова стали нападать на конвои в Северной Атлантике. Но делать это стало труднее, чем раньше, поскольку союзники разработали новую противолодочную тактику и обзавелись новой техникой. Самолеты, оборудованные радаром, противолодочные самолеты, запускавшиеся с корабельных катапульт, новый радар, который не могли засечь германские субмарины, НFDF (High Frequensy Direction Finder — высокочастотный определитель направления, или "Хафф-Дафф"), должны были расправиться с германским подводным флотом к маю 1943 года.

В январе Редер вышел в отставку и назначил двух возможных своих преемников — генерал-адмирала Рольфа Карлса и адмирала Карла Дёница. Гитлер остановил выбор на втором. При дворе фюрера Дёниц вскоре заимел могущественных друзей — министра вооружений Альберта Шпеера и адмирала Путткамера, военно-морского адъютанта Гитлера. Дёницу присвоили звание гросс-адмирала и 30 января 1943 года назначили главнокомандующим Кригсмарине. Он получил дотацию в 300000 рейхсмарок. Первое, что сделал Дениц на новом посту, — немедленно уволил Карлса,бывшего покровителя, ставшего потенциальным соперником, а также многих назначенцев Редера.

Карл Дёниц, всего за 3 года выросший от капитана цур зее до гросс-адмирала, оказался на вершине власти. Но он был и на краю самого сильного поражения. Он отговорил Гитлера от расформирования надводного флота, доказав, что последний свяжет непропорционально большое количество кораблей союзников, которые в противном случае смогут использовать их для усиления конвоев и борьбы с Японией.

Дёниц переехал в Берлин, но фактически сохранил командование подводным флотом (номинально фюрером подводных лодок был неизменный начальник штаба Дёница адмирал Эберхард Гот). В марте 1943 года германские субмарины, действуя "волчьими стаями", потопили 120 кораблей (627300 т), и воодушевленный этим успехом Гитлер наградил Дёница Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту. Но потери подводников тоже были велики: 11 лодок не вернулись на базу. Германские субмарины, возвращавшиеся на базы, расположенные в Бискайском заливе, теперь подвергались постоянному нападению американских стратегических бомбардировщиков, взлетавших с авианосцев, переоборудованных торговых кораблей и всего, с чего они могли взлететь. Дёниц ввел в действие новые подлодки. В апреле союзники потеряли 64 корабля (344680 т), но на базы не вернулось 15 субмарин. Потери уже превысили темпы производства, но Дениц продолжал расширять зону боевых действий в Атлантике. В мае союзники, используя очередные технические новинки, набросились на германский подводный флот. Они потерпели поражение, потеряв 56 судов (299428 т). Но погибла 41 немецкая субмарина. Карл Дёниц вынужден был вывести потрепанные "волчьи стаи" из Атлантического океана.
Стратегия Дёница в последние годы войны заключалась в следующем: 1. Строительство как можно большего количества подводных лодок. 2. Продолжение подводной войны в более безопасных районах, например, в Карибском море или юго-западнее Азорских островов. 3. Ускорение научных исследований, способных перетянуть чашу весов в сторону рейха. Его подлодки продолжали топить в Северной Атлантике корабли союзников, но столько же их не возвращалось на базы. С июня по август 1943 года было потоплено 60 торговых судов союзников, против 79 погибших германских субмарин.

Германская промышленность все-таки "родила" субмарину, способную сокрушить союзническую систему конвоев (тип XXI), но она Дёницу уже не понадобилась.

В дни высадки союзников во Франции Дениц последний раз приказал атаковать их массированными силами. В бою участвовало 36 субмарин, но менее половины их уцелело. Но Дёниц не успокоился. Он продолжал бросать в бой все новые и новые лодки, видимо, надеясь таким образом переломить ход войны. Его упрямство и безрассудность стали причиной гибели сотен германских моряков. В период с 6 июня по 31 августа 1944 года немцы потопили 5 кораблей эскорта, 12 грузовых судов (58845 т) и 4 десантные баржи (8400 т), потеряв 82 субмарины.

Из 820 германских подлодок, участвовавших с 1939 по 1945 год в "битве за Атлантику", 781 погибла. Из 39000 моряков-подводников погибли 32000. Большинство — в последние два года войны.

Во время своего пребывания у власти Карл Дёниц был верным и восторженным сторонником Гитлера, поддерживая его по каждому удобному случаю. Он оправдывал все самые бессмысленные военные решения фюрера: решение удерживать Тунис весной 1943 года и решение о защите Курляндского котла (октябрь 1944 — апрель 1945 года) силами группы "Север". Дёниц иногда делал пропагандистские заявления в стиле Геббельса и Геринга, призывал к решительному наступлению и заботился о том, чтобы Кригсмарине были идеологически "чистыми" (т. е. пронацистскими). 19 апреля 1945 года Дёниц эвакуировал свою штаб-квартиру, находившуюся в пригороде Берлина. Через сутки туда ворвались советские танки. 20 апреля Дёниц посетил Гитлера и присутствовал на его 56-м и последнем дне рождения. Через 10 дней фюрер покончил с собой. К всеобщему удивлению, своим преемником он назначил Карла Дёница.

2 мая Дёниц был вынужден перенести свою штаб-квартиру и столицу рейха в кадетский корпус в Мюрвике под Фленсбургом. Здесь он проводил политику, заключавшуюся, во-первых, в попытках как можно быстрее прекратить войну с Западом, во-вторых, в стремлении спасти как можно больше немцев от советской оккупации. Для этого Дёниц посылал все имевшиеся в его распоряжении суда в балтийские порты, находившиеся еще в руках немцев, с приказом вывезти оттуда всех беженцев. Войскам предписывалось прикрывать эвакуацию, а затем отступать на запад. По приблизительным оценкам, за 8 дней, пока продолжались боевые действия, от советской оккупации было спасено 2 млн. человек.

Карл Дёниц делал вид, что правит Германией, до 9.45 утра 23 мая, когда его вызвал на пароход "Патриа" генерал-майор армии США, член контрольной комиссии союзников Лоуэлл В. Руке. Никакого приема с военными почестями, как прежде, не было. Офицеры-союзники объявили, что впредь они считаются военными преступниками. В то же самое время войска 11-й британской танковой дивизии заняли Мюрвикский анклав и оккупировали резиденцию временного правительства. Военные силы были значительны, опасались, что гросс-адмирал со своим батальоном охраны может начать последнюю битву на суше. Наступил последний час и открылся путь в плен.Многие соратники-адмиралы Дёница предвидели это и ушли из жизни, приняв яд. Гросс-адмирал перенес все это со стоическим достоинством. Британские солдаты не постеснялись неприятной процедуры личного обыска, а охота за так называемыми сувенирами часто приводила к пропаже личной собственности, как, например, случилось с маршальским жезлом гросс-адмирала.

Нюрнбергский процесс
Вскоре Дёниц предстал перед Нюрнбергским трибуналом. Его заставили пройти тест на интеллектуальный коэффициент (IQ), который у него оказался равным 138 (почти гений). Возможно, если бы Карл Дёниц не стал "последним фюрером", он и не был бы включен в список главных военных преступников. 9-10 мая 1946 года, давая показания, он заявил, что просто выполнял приказ. Геринг сказал окружающим: "Первый раз за 3 недели я почувствовал себя превосходно. Наконец-то мы услышали, что в таких случаях должен говорить настоящий солдат".

К чести Карла Дёница следует сказать, что он сохранил в конце войны архивы германского ВМФ. Дениц считал, что флоту нечего скрывать. Его мрачная репутация была в основном порождена знаменитым "Приказом о "Лаконии" (Nicbtrettungsbefebl) от 17 сентября 1942 года. Он был истолкован как хладнокровный приказ расстреливать моряков, спасшихся с потопленных кораблей. Чтобы понять, что это был за приказ, и почему он появился, необходимо вернуться назад, в третий год войны, когда по залитым кровью просторам Атлантики рыскали волчьи стаи германских субмарин.

12 сентября капитан-лейтенант Хартенштейн, командир U-156, патрулировал примерено в 250 милях северо-восточ-нее острова Вознесения. Вечером он заметил британский вооруженный войсковой транспорт "Лакония" (19695 тонн). У него на борту находились британские солдаты, гражданские лица, женщины, дети и большое количество итальянских пленных, захваченных в Северной Африке. Хартенштейн атаковал траснпорт и выпустил 2 торпеды. "Лакония" начала тонуть. Были спущены спасательные шлюпки, масса людей попрыгала в воду. Хартенштейн подошел ближе к своей жертве.

Через несколько минут он поднялся на поверхность и услышал крики людей, пытающихся удержаться на воде. Он немедленно вызвал на палубу всю команду лодки и подошел еще ближе к тонущему судну, после чего начал подбирать спасшихся. Из перехваченного сигнала SOS он узнал название судна. В 1.25, когда "Лакония" уже скрылась под водой, он послал сообщение в штаб подводных сил:
"Потоплен Хартенштейном. Британский корабль "Лакония" в квадрате 7721, к несчастью вместе с 1500 итальянских пленных. К настоящему моменту спас 90. Требую указаний".

Деница подняли с постели в 3.45, и он сразу послал радиограмму:
"Группе "Полярный медведь": Шахту, Вюрдеманну и Виламовицу немедленно следовать полным ходом к Хартенштейну, квадрат 7721".
Через 15 минут он запросил Хартенштейна:
"Использовало судно радио? Спасшиеся в шлюпках или на плотах? Радируйте детали потопления".
Хартенштейн ответил:
"Судно точно передало свою позицию по радио. Имею на борту 173 человека, из которых 21 англичанин. Примерно 100 человек плавают рядом на личных спасательных средствах. Предложите дипломатический нейтралитет района. Перехвачена радиограмма находящегося недалеко парохода. Хартенштейн".

В 6.00, когда над морем поднялось солнце, Хартенштейн передал открытым текстом по радио на волнах 25 и 600 метров:

"Всем судам, которые могут помочь спасти терпящий бедствие экипаж "Лаконии". Я не атакую вас, если сам не буду атакован кораблями или самолетами. Я подобрал 193 человека.
Командир германской подводной лодки"

Немного позднее появились U-506 и U-507, получившие приказ Дёница. Они присоединились к Хартенштейну, занимавшемуся спасательными работами. Германские лодки собрали разбросанные спасательные шлюпки и помогли британским и итальянским офицерам, женщинам и детям забраться в них. Всего они подобрали около 1500 человек, которые разместились в страшно переполненных шлюпках и на спасательных плотах. Несколько шлюпок имели парусный рангоут. Часть шлюпок при спуске набрала много воды, и сейчас они раскачивались, как бельевые корыта. Немцы подтащили их к борту подводных лодок и откачали воду.

Тем временем Дёниц предупредил командиров подводных лодок, чтобы они соблюдали особую осторожность в отношении вражеских самолетов и надводных кораблей. Он разрешил принять на борт только такое количество людей, которое не ухудшит маневренности лодок под водой. Одновременно штаб подводных сил, находящийся в Париже, обратился к правительству Виши с просьбой послать из Дакара крейсер и несколько шлюпов, чтобы они подобрали спасшихся. Была выбрана точка встречи, и германские лодки пошли на север, оставив позади плавающие обломки "Лаконии". Хартенштейн шел первым, буксируя за собой караван из 4 нагруженных до предела шлюпок. Лодки медленно продвигались против встречной волны. Однажды ночью 16 сентября лопнул буксировочный конец, и Хартенштейну пришлось несколько часов собирать потерявшиеся шлюпки.

А на утро произошел неприятный инцидент. U-156 находилась в 200 милях северо-восточнее острова Вознесения, когда наблюдатель заметил патрульный бомбардировщик. Хартенштейн немедленно развернул двухметровый флаг Красного Креста на рубке и передал по-радио открытым тестом:

"Откуда?"
Чуть позднее:
"Имеются ли поблизости корабли?"

Ответа не последовало. Самолет пролетел на северо-запад и исчез. Через 30 минут прилетел еще один такой же самолет и начал кружить над лодкой, временами спускаясь до высоты 100 метров. Он пролетел над носом лодки и сбросил 2 бомбы.

Отдать швартовы! - закричал Хартенштейн.

Самолет вернулся и сбросил еще одну бомбу, которая взорвалась глубоко в воде и опрокинула одну из шлюпок. Десятки людей оказались в воде. Четвертая бомба упала довольно далеко. После этого самолет набрал высоту и исчез. Потом он вернулся и сбросил на U-156 еще 2 бомбы. Они взорвались почти прямо под рубкой лодки, подняв большое облако брызг. Флаг Красного Креста был сорван, а лодка завертелась, как щепка в водовороте. Зенитный перископ, петля приемника радарного излучения и гидрофоны были повреждены. Однако лодка осталась цела и разозленный и разочарованный Хартенштейн увел ее под воду.

Позднее все, спасшиеся с "Лаконии", были подобраны, и этот печальный инцидент был занесен в анналы истории. Однако прежде чем войти в историю, Хартенштейн сообщил о бомбардировке Дёницу. Командующий подводными силами немедленно запретил всем командирам подводных лодок пользоваться флагом Красного Креста в качестве международного сигнала. Он также указал, что не следует ждать от противника никакого снисхождения по отношению к лодкам, занятым спасательными работами. 17 сентября Дёниц издал свой "Приказ о "Лаконии" в котором запрещал командирам подводных лодок впредь подбирать людей с потопленных кораблей, исключая капитанов и механиков, которые рассматривались как военнопленные.

В отличие от других судебных разбирательств, защита приводила свои доказательства первой. После этого она могла подавать возражения в письменном виде, а суд имел право их не рассматривать, делая совершенно бесполезными. Дёницу удалось провести защиту на высоком уровне. Будучи спрошен, был ли он заинтересован в использовании рабского труда на предприятиях, работавших на флот, он вообще отрицал, что знал о его использовании, и добавил, что его интересовала только сама продукция, а не то, как ее делали. Подсудимый отрицал, что имел какое-либо отношение к концлагерям, но признал, что приказал топить оказавшиеся в зоне боевых действий корабли нейтральных стран. Дёниц считал этот приказ правильным. "Ведь их предупреждали, чтобы они держались подальше, — говорил он. — Но уж если они входили в зону, преследуя какие-то свои цели, то винить им оставалось только себя". Даже Ф. Д. Рузвельт признавал это, заявив, что владельцы торговых судов не имеют права рисковать жизнью членов экипажей, отправляя их в зону боевых действий ради получения сиюминутной выгоды.

Дёниц также обвинялся в планировании оккупации Испании (чтобы завладеть ее портами) и Гибралтара. Он не отрицал этого, а свои пронацистские высказывания оправдывал тем, что они были необходимы для укрепления боевого духа солдат. В отличие от других подсудимых, Дёниц не стал поносить Гитлера.

Обвинение строилось на признании нелегитимности тотальной подводной войны. По этому вопросу Дёница поддержал адмирал ВМФ США Честер А. Нимиц. Он привел доказательство того, что этот метод ведения морской войны использовался Тихоокеанским флотом США с 8 декабря 1941 года, так что следует судить и его, Нимица. Действительно, если в действиях американских подводников на Тихом океане и подводников "Кригсмарине" на Атлантике и можно усмотреть какую-то разницу, то она будет не в пользу американских моряков. Про англичан и русских вообще упоминать не стоит. Англичане вели самую беспощадную подводную войну на Средиземном море (уничтожение "Океании" и "Нептунии" с несколькими тысячами погибших), а советские подводные лодки топили набитые до отказа беженцами суда, покидавшие Восточную Пруссию ("Вильгельм Густлоф" держит мрачный рекорд по количеству погибших в ходе одной морской атаки).

Во время заседаний Нюрнбергского трибунала многие подводники прибыли, чтобы выступить в защиту Дёница. Одним из них был капитан 1 ранга Винтер, бывший командир 1-й флотилии подводных лодок. Он подготовил письмо, которое подписали многие командиры лодок. Бывшие офицеры призывали суд следовать велениям "человеческой и воинской совести". В письме говорилось, что гросс-адмирал Дёниц никогда не отдавал приказа убивать моряков с торпедированных судов. Он только приказал командирам лодок после атаки оставаться под водой, чтобы уклониться от вражеских противолодочных сил. "В течение 5 лет самой жестокой войны мы узнали, что за человек Дёниц. Никогда он не требовал от нас чего-то бесчестного."

Теперь, 50 лет спустя, кажется, что обвинение Деница было построено на песке, но в то время страсти были накалены до предела. Британцы и русские жаждали заполучить скальп Дёница, но американский судья Френсис Бидди требовал его оправдания по всем пунктам обвинения.

1 октября 1946 года, после того, как Геринг и еще несколько высших нацистов были приговорены к смерти, перед Нюрнбергским трибуналом предстал Карл Дёниц. Он узнал, что приговорен к 10-летнему заключению в тюрьме Шпандау.

Приговор стал компромиссом. Но даже этот, самый мягкий из вынесенных в Нюрнберге приговор возмутил генерал-майора Дж. Ф. К. Фуллера, выдающегося военного теоретика и историка, который назвал его "вопиющей пародией на правосудие, проистекавшей из лицемерия".

Старость
Наказание Дёниц отбывал в Шпандау. Воспитанный в спартанском духе, он легче других переносил тяготы заключения.Его отношения с Редером были прохладными, а былая дружба с Альбертом Шпеером выродилась в плохо скрываемую ненависть. Полностью отбыв срок, 1 октября 1956 года Дёниц вышел на свободу. Он разыскал свою жену в маленьком городке Аумюле, выхлопотал себе адмиральскую пенсию и зажил в достатке (в другой версии - только капитанскую пенсию. Западногерманское правительство отказалось выплачивать адмиральскую,поскольку Дёниц служил Гитлеру)

Почти все свое время Дёниц посвятил литературной работе. Он написал книги: "Mein wechselvoltes Leben" ("Моя захватывающая жизнь") — 1968 год, "Deutsche Strtegie zur See in zweiten Weltkrieg" ("Германская военно-морская стратегия во второй мировой войне")- 1968 год, "10 Jahre und 20 Tage" ("10 лет и 20 дней") — 1958 год.

2 мая 1962 года умерла его жена, и остаток жизни Дёниц прожил в одиночестве. Он стал ревностным католиком, каждое воскресенье посещал церковь, а на могиле жены поставил огромный крест. Дениц любил захаживать в гости к старым друзьям и принимать их в своем доме. К концу жизни Дениц стал более погружен в себя и вспыльчив. Он очень обиделся на правительство, которое отказывалось устроить ему после смерти торжественные похороны и положить в гроб в униформе. Человек, переживший свое время, Карл Дениц умер в канун Рождества. Он был последним из германских гросс-адмиралов. На его похоронах, в Аумюле, 6 января 1981 года присутствовали десятки старых товарищей по оружию.Иностранные военно-морские офицеры также пришли на его похороны, чтобы отдать ему дань уважения. Однако им не было разрешено присутствовать в военной форме на похоронах.

Супруга: Ингеборг Вебер Дети: трое детей Партия: НСДАП (1944-1945) Военная служба Годы службы: 1910-1945 Принадлежность: Германская империя Германская империя
Веймарская республика Веймарская республика
Третий рейх Третий рейх Род войск: Кайзерлихмарине
Рейхсмарине
Кригсмарине Звание: гросс-адмирал Командовал: Подводный флот Германии
Кригсмарине
Вермахт (апрель - май 1945) Сражения:

• Первая мировая война :
• Вторая мировая война :

Автограф: Награды:

	: неверное или отсутствующее изображение

В декабре 1916 г. Дёниц возвращается в Германию, проходит курс офицера-подводника. Служил вахтенным офицером на U-39. 1 марта 1918 года назначен командиром ПЛ - UC-25 (тип UC-II). За время его командования ПЛ добилась 4 побед (16 тыс. брт). Затем был переведён на UB-68 (тип UB-III), на которой совершил один боевой поход. 3 октября 1918 года ПЛ атаковала охраняемый конвой, добилась попадания в транспорт Oopack , но была контратакована глубинными бомбами , получив повреждения, всплыла, после чего была расстреляна корабельной артиллерией. Экипаж покинул тонущую лодку и попал в плен (7 человек из экипажа погибло).

Между войнами

Карл Дениц лично осуществлял планирование операции против британской военно-морской базы Скапа-Флоу на Оркнейских островах : 13-14 октября 1939 года немецкая подводная лодка U-47 под командованием Гюнтера Прина , специально отобранного для атаки на Скапа-Флоу Дёницем, проникла в гавань Скапа-Флоу через пролив Кирк-Саунд, перегороженный тремя блокшивами . В результате трёх торпедных залпов с подлодки был потоплен британский линкор «Ройял Оук ». U-47 благополучно вернулась в Вильгельмсхафен 17 октября.

Карлу Дёницу приписывается спасение Восточной Пруссии весной 1945 года (во многом на основании его собственных мемуаров). Исследователь Г. Швендеман обвиняет его в обратном. Только 6 мая 1945 Дёниц присвоил эвакуации мирного населения важнейший приоритет и отдал для нужд эвакуации резервы горючего подлодок (с апреля транспортные суда стояли без горючего), и за 2 дня было эвакуировано около 120 000 человек . А с 23 января по 1 мая (то есть почти за 100 дней) было эвакуировано только 800 000 беженцев, 355 000 раненых и 215 000 солдат, но при этом в полном соответствии с концепцией «войны до победного конца» эвакуировалось вооружение, транспортные средства и т. д.

В качестве президента

Перед тем, как покончить жизнь самоубийством, А. Гитлер в политическом завещании от 29 апреля 1945 года назначил находившегося тогда на севере Германии Дёница своим преемником на посту президента и верховного главнокомандующего. Став главой страны, 2 мая 1945 года Дёниц перенёс свою резиденцию в здание военно-морского училища во Фленсбург-Мюрвике на севере Шлезвиг-Гольштейна . В тот же день Дёниц выступил с «Воззванием к немецкому народу», в котором сообщил о гибели Адольфа Гитлера и о том, что он стал его преемником , и тогда же сформировал новое правительство Германии во главе с графом Л. Шверином фон Крозигом . В условиях неизбежного поражения Германии Дёниц предпринимал попытки добиться скорейшего заключения перемирия с западными союзниками и вывести как можно больше войск и гражданского населения с территорий, которые могли бы быть заняты советскими войсками. 7 мая представители Дёница подписали в Реймсе Акт капитуляции Германии перед представителями Англии, США и СССР. 8 мая повторно по требованию советской стороны в Карлсхорсте фельдмаршал Кейтель подписал акт безоговорочной капитуляции.

главные инженеры маты

– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит! – То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком. – Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар. Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска. «Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты. На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта. – Кто там кланяется? Юнкег" Миг"онов! Hexoг"oшo, на меня смотг"ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном. Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного. – Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем. – Чог"т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г"остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался. И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера. Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему. – Ваше пг"евосходительство! позвольте атаковать! я их опг"окину. – Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон. Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону. Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения. Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда. – Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь. – Кто велено? – угрюмо спросил полковник. – Уж я и не знаю, полковник, кто велено, – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост». Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий. – Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь. Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому: – Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили. – Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили? – Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт… – Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову. – Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму. – Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном… – Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел. Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился. – Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно. Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту. «Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он. Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда. – Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов. Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями. – Носилки! – крикнул чей то голос сзади. Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие. – По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом. Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него: – Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста. – Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник. – Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле. Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия. «Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями. – Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь. – Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер. – И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы. – Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает. – Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь! Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали. На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий. – О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал! – Два, кажется? – Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь. Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять. – Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.

Карл Дёниц родился 16 сентября 1891 года в местечке Грюнау, неподалеку от Берлина. Карл, с братом, рано остались без матери, но отец постарался дать детям хорошее образование. Карл учился сначала в гимназии, затем в реальном училище города Йена. Трудно сказать, что заставило сына инженера-оптика знаменитой фирмы Карла Цейса выбрать морскую стезю. Вероятно, сказалась практичность, присущая немцам вообще и Карлу в частности.

Дело в том, что в кайзеровском флоте, людям не имеющих дворянских корней, было гораздо легче сделать военную карьеру, чем в сухопутных частях, где царили вековые прусские традиции. Хотя и на флоте было немало потомков родовитых немецких фамилий, но все же представители буржуазии и интеллигенции легче прокладывали себе дорогу в такой сфере как флот, ибо карьера флотского офицера требовала определенного образования и необходимых технических знаний.

Тот же создатель германского флота гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц (1849 – 1930), несмотря на аристократическую приставку «фон», происходил из богатой буржуазной семьи. Начальник Морского кабинета кайзера адмирал Георг фон Мюллер (1851 – 1940) был сыном профессора химии. Эта традиция соблюдалась и в дальнейшем, из 19 гитлеровских фельдмаршалов – двенадцать могли похвастаться дворянским происхождением, а у главы гитлеровской Кригсмарине гросс-адмирала Редера — отец преподавал иностранные языки в частной школе, у командующего флотом адмирала Гюнтера Лютьенса папаша был простой торговец.

Итак, юный Карл сделал свой выбор, поступив в апреле 1910 года в военно-морское училище в Киле. Зеекадет Дёниц был весьма трудолюбивым и замкнутым молодым человеком, не имевшим близких друзей и посвящающим все свое время учебе, хотя звезд с неба он явно не хватал. Таких людей ценят в армии и на флоте, и не только немецком.

В 1912 году Дёница переводят в морское училище в Мюрвике, и практику он проходит вахтенным офицером на только что, вступившим в строй, легком крейсере «Бреслау».

«Бреслау» имел водоизмещение 4 480 т, мощность турбиной установки 29 904 л. с., и развивал скорость до 27,6 узлов с запасом хода до 5800 миль. Крейсер был вооружен двенадцатью 105 мм орудиями и 2 торпедными аппаратами и располагал экипажем в 373 человека.

Осенью 1913 года Карлу Дёницу присваивают первое офицерское звание лейтенанта цур зее.

«Бреслау», где продолжал служить Дёниц, бороздил просторы Средиземного моря, когда разразилась Первая мировая война. Уйдя от преследования англичан, средиземноморская эскадра немцев в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау» под командованием Вильгельма Сушона, оказалась в Турции, готовящейся вступить в войну на стороне Германии. Немецкие крейсера влились в состав флота Османской империи, где «Гебен» получил наименование «Султан Селим», а «Бреслау» превратился в «Мидилли».

Энергичный адмирал Сушон стал командовать турецким флотом, (а затем и болгарским) который в виду явного преимущества русских кораблей на Черном море, предпочитал тактику лихих набегов и беспокоящих обстрелов российских берегов.

Немецкие крейсера под турецким флагом были головной болью русских моряков. Совершив набег, немцы умело уклонялись от схваток с русскими кораблями и укрывались в Босфоре, который Дёниц называл «естественной норой, сулившей защиту».

Так во время одного из дерзких рейдов «Бреслау» ворвался в Новороссийский порт, где потопил несколько судов, уничтожив при этом нефтехранилище.

Но, в июле 1915 года в очередной раз, прячась в «естественную нору» крейсер подорвался на русской мине. Пока «Бреслау» ремонтировали, Дёниц не терял времени – он устроился в ВВС в качестве стрелка и воздушного наблюдателя и принял участие в боевых действиях на полуострове Галлиполи, где англо-французские войска проводили широкую десантную операцию с целью контроля над Дарданеллами, взятия Стамбула и соединения с русскими войсками. К сожалению, плохо подготовленная операция провалилась, союзники потеряли свыше 25 тысяч человек.

В феврале 1916 года командование присвоило Дёницу звание обер-лейтенанта цур зее, и откомандировало его в Германию, переучиваться на подводника.

После курсов переподготовки Карл Дёниц получает назначение в Адриатику на подлодку «U-39» в качестве торпедного офицера. Прекрасно зарекомендовавшего моряка вскоре вновь отправляют на переподготовку, на этот раз на курсы командиров подлодок.

В январе 1918 года Дёниц получает под свое командование устаревшую субмарину «UC-25» водоизмещением 417 тонн и приказ действовать в Средиземном море.

Новоиспеченный командир подлодки сразу потопил пароход, а затем ловко проник на внутренний рейд сицилийского порта Аугуста и пустил на дно итальянский угольщик. Радость победы омрачило лишь то, что, возвращаясь на базу, лодка села на мель, с которой ее стащил австрийский эсминец. Кайзер удостоил Дёница орденом Дома Гогенцолеров, почетной наградой отмечавшей личную храбрость офицера.

После ремонта «UC-25» снова вышла в море и вновь продолжала охоту за кораблями противника. Вскоре Дёница назначили командиром более современной субмарины, «UB-68».

4 октября 1918 года подлодка Дёница атаковала британский конвой и потопила транспорт «Упэк». Оторвавшись от судов эскорта, немецкая субмарина предприняла попытку второй атаки с перископной глубины, но, как пишет сам Дёниц «из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину». При этом из аккумуляторов вылился весь электролит, и в полной темноте субмарина опускалась на дно, которое в этом районе находилось на глубине 2500-3000 метров, причем корпус подлодки этой серии «Германия» В-III выдерживал давление лишь на глубине до 60-70 метров.

Лодка опустилась на глубину свыше 90 метров. За это время команде удалось продуть весь балласт и дать задний ход, переложив рули. Затем субмарину как пробку выбросило на поверхность, и она оказалась в центре британского конвоя. Из-за неисправностей лодка потеряла способность к погружению, и под артиллерийским огнем британских кораблей Дёниц отдал приказ покинуть лодку. Лодка затонула, семеро немецких подводников погибло, а остальных подобрал британский миноносец. На этом военно-морская карьера Карла Дёница в Первую мировую войну закончилась.

В лагере для военнопленных офицеров близ Шеффилда Дёниц много размышлял, и как человек практичный хорошо понимал, какое будущее ждет Германию. В результате поражения Германия находилась в глубочайшем экономическом кризисе, и 28-летний моряк знал, чем он быстрее окажется на родине, тем у него больше шансов получить работу. Поэтому Карл симулировал сумасшествие и был отправлен в Германию «по болезни» в первую очередь. Этот поступок вызвал осуждение со стороны его коллег, так как в то время понятие «честь офицера» еще имело определенный вес. Это было наподобие побега Тухачевского, отпущенного на прогулку из немецкого лагеря под честное слово. Вроде бы молодец, утер нос врагу, но осадок остался.

В итоге практичный Карл выиграл, оставшийся, в числе немногих счастливчиков, в кадрах германских ВМФ.

Согласно Версальскому договору Военно-морской флот Германии мог иметь:

6 линкоров (водоизмещением не более 10 000 т.);

6 легких крейсеров (водоизмещением не более 6000);

по 12 эсминцев и миноносцев, а также некоторое количество вспомогательных судов. Подводные лодки и военно-морская авиация были запрещены. Количество моряков ограничивалось 15 тысячами человек. При этом число офицеров не должно было превышать 1 500 человек.

Дёниц, который за годы войны, по его собственным словам, «стал ярым подводником», вынужден был служить на военно-морской базе в Киле, затем командиром торпедного катера на побережье Померании. В 1921 году он получает звание капитан-лейтенанта и через два года возвращается в Киль, в качестве эксперта минно-торпедно-разведывательной инспекции.

В 1924 году Дёниц оканчивает курсы штабных офицеров и переводится в Берлин, в военно-морское командование. Он принимает живейшие участие в работе по воссоздание германского флота, в обход запретительных статей Версальского договора.

В 1927 году сведенья об этом просочились в печать, что вызвало большой скандал и потребовало парламентского расследования. «Скандал Ломана», названный так по имени капитана цур зее Вальтера Ломана, в чьем распоряжение находились секретные денежные фонды вызвал отставку министра обороны, а также стоил поста главе военно-морского командования адмиралу Хансу Адольфу Ценкеру. Новым командующим военно-морскими силами Германии стал адмирал Эрих Редер.

Карл Дёниц, причастный к «делу Ломана», был переведен на Балтику, штурманом крейсера «Нимфа». Когда шум, вызванный скандалом, поутих. Дёница назначают командиром 4-й торпедной полуфлотилии. Ярый служака и трудоголик, Дёниц отличился в маневрах 1929 года и вскоре был переведен в штаб Североморского района. В начале 1933 года Дёниц совершает длительное загранплаванье. Он побывал на Мальте, в Красном море, Индии, Цейлоне, Батавии, Яве, Сингапуре.

Силы, жаждущие реванша, 30 января 1933 года привели к власти Гитлера, и милитаризация страны пошла полным ходом. Война с Британией не за горами, и в 1934 году Карл Дёниц отправляется в Англию, совершенствоваться в английском языке. По возвращению он получает под свое командование легкий крейсер «Эмден», и вновь готовиться к заграничному походу, планируя посетить Японию, Китай, Голландскую Индию и Австралию.

Но летом 1935 года Гитлер отказывается выполнять статьи Версальского договора и подписывает англо-германское морское соглашение, согласно которому Германия обязывалась ограничить свое морское вооружение 35 процентами английского. Для подводных лодок было установлено соотношение в 45 процентов.

И в сентябре 1935 года фрегатен-капитан, что соответствовало званию капитана 2-го ранга в советских ВМФ, Карл Дёниц, вместо заграничного похода, принял под свое командование, только что созданную 1-ю флотилию подводных лодок «Веддиген». Свое название флотилия получила в честь капитан-лейтенанта Отто Веддинга, который, командуя подлодкой «U-9», в сентябре 1914 года потопил три британских крейсера.

Конечно, флотилия возникла не на пустом месте, секретные разработки по созданию подводного флота велись весь период между двумя мировыми войнами. Поскольку вся подготовительная работа была проведена заранее, то после отказа Гитлера от условий Версальского договора, первые немецкие подлодки быстро сошли со стапелей. В сентябре 1935 года Германия уже располагала 11 небольшими подлодками, которые и составили костяк будущего подводного флота третьего рейха.

Дёниц, повышенный в чине до капитана-цур-зее, что соответствовало званию капитана 1-го ранга в советских ВМФ, стал во главе подводных сил рейха. Он именовался фюрером подводных лодок – Fuerer der Unterseebote (FdU), с началом войны его должность была переименована в командующего подводными силами.

Руководство немецких ВМФ, впрочем, как и флотское командование других морских держав, предпочитало уделять внимание строительству крупных корабле, считая подводные лодки малоэффективным оружием.

Но Дёниц, ясно представлял какую роль могут сыграть подводные лодки в предстоящей войне и, разместив свой штаб на плавучей базе «Хай» в Киле, приступил к активной работе по созданию подводного флота.

Обладая боевым опытом в действиях как подводных, так и надводных кораблей, капитан-цур-зее разработал новую тактику применения подлодок. В годы Первой мировой войны субмарины в одиночку нападали на конвои противника, и затем долго уходили от кораблей охранения, не всегда имея возможности повторить атаку. По замыслу Дёница теперь подводные лодки должны были действовать группами, и подобно волчьим стаям нападать на караваны судов. Пока корабли охранения, как сторожевые псы, отгоняли одни лодки, другие, выбирали добычу пожирней, и пускали ее на дно.

Через год создается 2-я флотилия подводных лодок с базой в Киле, на следующий год ещеодна, и в итоге перед Второй мировой войной под командованием фюрера Дёница находилось 7 флотилий, насчитывающих в своем составе 57 подводных лодок разного типа.

К этому времени Британия располагала также 57 подлодками, Франция – 78 субмаринами, у фашистской Италии их было 68 штук, у Японии – 63.

Советский Союз, согласно данным, приведенным в книге Адмирала флота Н. Г. Кузнецова «Курсом к победе», к лету 1941 года имел: на Балтике – 20 подлодок, на Черном море – 47, на Северном флоте – 15 субмарин. Еще какое-то количество подлодок находилось на Тихоокеанском флоте, откуда 6 субмарин с началом войны были отправлены на Северный флот.

3 сентября 1939 года Англия и Франция объявили войну Германии, а уже 4 сентября командир «U-48» Герберт Шульце у берегов Шотландии отправил на дно корабль «Ройял Септр», который стал первым из 2603 (по другим данным 2759) кораблей союзников потопленных немецкими субмаринами. «Ройял Септр» открыл личный счет Шульце, который за войну потопил 26 судов, общим водоизмещением 171 122 т., и стал шестым по результативности подводником третьего рейха.

Но на самом деле первым пострадавшем судном стал английский лайнер «Атения» торпедированный 3 сентября в 9 часов вечера в двухстах милях к западу от Гебридских островов. На судне находилось 1400 пассажиров, из которых погибло 112 человек, в том числе 28 американцев.

Гибель «Атении» вызвала серьезную озабоченность командования военно-морского флота и лично Гитлера. Смерть граждан США могла привезти к вступлению в войну Соединенных Штатов, что Гитлер считал преждевременным, а адмиралы, лучше представляющие экономическую мощь США, крайне нежелательным.

И вообще подводные лодки против торговых судов должны были действовать соответственно правилам призового права, заключенного в 1936 году в Лондоне и положений Гаагской конвенции. Согласно этим правилам судно должно быть остановлено и подвержено досмотру, вследствие его национальной принадлежности или характера груза допускалось потопление судна, при этом подводная лодка должна была обеспечить безопасность экипажа, причем априори считалось, что спасательных шлюпок самого суда недостаточно.

Немцы официально заявили, что не имеют к гибели «Актинии» ни какого отношения, а затем нагло обвинили англичан в потоплении собственного лайнера, с тем, чтобы спровоцировать вступление в войну США. Но «Актинию» пустила на дно субмарина «U-30» под командованиемобер-лейтенанта Лемпа.

Вернувшуюся на базу «U-39» встречал Дёниц, который на самолете доставил Лемпе в Берлин.Дело решили хранить в строжайшей тайне. Все записи в вахтенном журнале были уничтожены по личному указанию Дёница. Командира субмарины, вместе с частью экипажа, взяв подписку о неразглашении, перевели на подлодку «U-110», которая погибла 9 мая 1941 года.

Довольно быстро о правилах борьбы против торговых судов воюющие стороны забыли, так как останавливать торговые суда идущие в плотном охранении было чистым самоубийством. Да и одиночные суда успевали радировать о всплывшей субмарине противника, и вызывали корабли и самолеты противолодочной авиации, и подлодка из охотника превращалась в добычу. Поэтому, вместо замысловатых статей благородных конвенций подводники руководствовались простым и ясным принципом: — «Топи всех».

Немецкая подводная лодка U-218 выходит из Киля

В результате действий немецких подлодок против торгового судоходства за период с 3 сентября 1939 года по 28 февраля 1940 года было потоплено 199 судов общим водоизмещением 701 985 тонн.

В октябре 1939 года за успешно спланированную и проведенную операцию в Скапа-Флоу Дённиц становится контр-адмиралом.

Скапа-Флоу, прекрасная гавань у берегов Шотландии с акваторией свыше 120 квадратных миль была главной базой британского королевского флота. Гавань тщательно охранялась, но подводной лодке «U-47» под командованием капитан-лейтенанта Гюнтера Прина в ночь с 13 на 14 октября 1939 года удалось найти проход в боновых заграждениях, и торпедировать линкор «Ройял Ок» водоизмещением 30 тысяч тонн. Через 23 минуты линкор развалился на части и затонул. Из 1 280 членов экипажа погибло 834 человека во главе с командующим флотом метрополии адмиралом Блэнгроувом.

Благополучно вернувшуюся домой подлодку встречал сам глава Кригсмарине гросс-адмирал Редер, который вручил каждому члену экипажа Железный крест 2 класса. Команду и ее командира принял Гитлер, лично наградивший Прина Рыцарским крестом. Впоследствии подводники стали награждаться Рыцарским крестом, когда общий тоннаж потопленных ими судов достигал 100 тысяч тонн.

Прин, в чьем послужном списке уже числились торпедированные французский пароход и два английских торговых судна, стал героем рейха. Но в марте 1941 года британские глубинные бомбы прервали карьеру этого удачливого подводника, потопившего с начала войны 28 судов.

Подвиги подводников Кригсмарине, благодаря усилиям Дёница, геббельсовская пропаганда превозносила наряду с ассами Геринга. Дёниц, которого подводники «за глаза» звали «папа Карл», проявлял поистине отеческую заботу о своих подчиненных. Он старался встречать каждую лодку, вернувшуюся из похода, ходатайствовал о награждениях отличившихся, отправлял подводников на отдых в лучшие санатории. И хотя сам адмирал вел вполне размеренную жизнь, подчиненную строгой самодисциплине, он не имел ни чего против шумных пирушек вернувшихся моряков.

Влияние Дёница, благодаря успехам подводного флота заметно выросло. Не будучи членом нацистской партии, он фактически разделял национал-социалистические убеждения и являлся ярым сторонником Гитлера. Радость от успехов омрачало лишь производство подводных лодок – две штуки в месяц.

Летом 1940 года в связи с падением Франции подводный флот рейха получил новые базы, расположенные гораздо ближе к коммуникациям британского флота. И потери англичан заметно возросли – в июне 1940 года – 58 кораблей (284113 т), в июле – 38 (195825 т), в августе – 56 (267618). Всего за семь месяцев Британией было потеряно 343 корабля общим водоизмещением 1754501 тонн.

Торговые суда, перевозившие десятки тонн груза, созданного усилиями тысяч рабочих оказались беспомощными перед «волчьими стаями». Самолеты, танки, пушки, стрелковое оружие, военное снаряжение, горючие, тысячи тонн продовольствия в считанные минуты шли на дно благодаря одному удачному торпедному залпу. С такими потерями Великобритании грозила катастрофа.

После войны Уинстон Черчилль писал: «Единственная вещь, которая по настоящему тревожила меня в ходе войны – это опасность, исходящая от немецких подводных лодок. Дорога жизни, проходившая через границы океанов, находилась в опасности».

Во время заседаний Нюрнбергского трибунала многие подводники прибыли, чтобы выступить в защиту Деница. Одним из них был капитан 1 ранга Винтер, бывший командир 1-й флотилии подводных лодок. Он подготовил письмо, которое подписали многие командиры лодок. Бывшие офицеры призывали суд следовать велениям «человеческой и воинской совести». В письме говорилось, что гросс-адмирал Дениц никогда не отдавал приказа убивать моряков с торпедированных судов. Он только приказал командирам лодок после атаки оставаться под водой, чтобы уклониться от вражеских противолодочных сил. «В течение 5 лет самой жестокой войны мы узнали, что за человек Дениц. Никогда он не требовал от нас чего-то бесчестного.»

Свои десять лет гросс-адмирал отбыл в Шпандау «от звонка до звонка». Выйдя на волю, он разыскал жену, выхлопотал себе адмиральскую пенсию и зажил безбедно, пописывая мемуары. В последующие годы вышли его книги: «Десять лет и двадцать дней» (1958), «Моя захватывающая жизнь» (1963). «Германская военно-морская стратегия во 2-ой мировой войне» (1968).

Он ни в чем не раскаялся – скандалил, требуя от немецкого правительства похоронить себя с воинскими почестями. После смерти жены в 1962 году, Дёниц стал ярым католиком и зачастил в церковь. Престарелый адмирал умер в возрасте 89 лет в местечке Аумюль близ Гамбурга, известное тем, что здесь провел последние годы «железный канцлер» Отто Бисмарк.

В последний путь гитлеровского гросс-адмирала провожали такие же обломки третьего рейха.

После второй мировой войны Черчилль высказал как-то такую мысль, что если бы немцы все поставили на одну карту, а именно на подводную войну, то Англия могла бы и проиграть ее. Адмирал сэр Эндрю Каннингем подтверждал, что если бы немцам удалось выиграть битву за «Western Approaches», то его страна могла бы проиграть войну. Что еще раз подтверждает правоту гросс-адмирала Карла Деница.

Воспитанник кайзеровского ВМФ, выходец из буржуазно-консервативной семьи, Дениц был не в состоянии даже подумать о том, что глава государства склонен к преступлениям, что он даже сам приказывает их совершать. Из лучших побуждений он требовал от своих офицеров и матросов, часто переходя в пафос, обязательной верности фюреру, государству, требовал не жалеть своей жизни за родину. Исходя из принципа главенства политики, он продолжал пребывать в убеждении, что ведение войны — это дело солдата, а когда ее начинать и заканчивать — это вопросы политического руководства.

http://www.warfleet.ru/doniz.html

Библиография:

Бишоп К. Подводные лодки Крисмарине 1939 – 1945. Справочник-определитель флотилий. /Пер. с англ./ — М.: Эксмо, 2007.

Дёниц К. Подводный флот рейха. /Пер. с немец./ – Смоленск: Русич. 1999.

Залесский К. А. Вожди и военачальники третьего рейха. Биографический энциклопедический словарь. – М.: Вече, 2000.

Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003.

Кузнецов Н. Г. Курсом к победе. – М.: «ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир», 2003.

Митчем С., Мюллер Дж. Командиры «Третьего рейха». /Пер. с англ./ - Смоленск: Русич, 1997.

Ширер У. Крах нацистской империи. /Пер. с англ./ — Смоленск: «Русич», 1999. Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Любопытный момент из попыток создать внешний образ Карла Деница в кинематографе.

Это гросс-адмирал Карл Дениц, командующий ВМС Третьего Рейха

И так что мы видим на этом фото?
Перед нами мужчина в возрасте 50 лет в мундире высшего офицерского состава ВМС Германии времен Третьего рейха. Китель двухбортный, на правой части в районе груди золотой орел - символ ВС Рейха,на левой орденские планки, а под ними четыре награды - Знак подводника Третьего Рейха, неизвестный мне знак орла (возможно кто поправит на счет него), Железный крест времен 1-й степени времен Первой мировой и Знак Подводника Первой Мировой. О, забыл отметить про Рыцарский Крест Железного креста и Дубовыми листьями к нему, носящихся на шее на трехцветной ленте. Так обычно выглядит Дениц на фото времен войны. Иногда к его внешнему образу еще добавляется почетный золотой знак члена партии нацистов, который Гитлер вручил Деницу 30 января 1944. Поэтому, если вы видите на фото Деница золотой знак "партийца", то это признак того, что фото сделано после этой даты. Мундир всегда сидел на Денице, как влитой, адмиралу весьма шла форма, ну и как ветеран флота, он умел ее носить. Что касается внешних данных, то адмирал был высокого роста, весьма худощав, имел длинные руки, голова была крупной, очень высокий лоб, залысины и узковатое лицо, которое заужалось у подбородка. Адмирал имел немного оттопыренные уши.

Теперь когда мы знаем, как выглядел в реальности адмирал Дениц,обратимся к паре примеров из кинематографа, где была сделана попытка произвести его внешне.

1. "Потопление "Лаконии"
Этот фильм был снят по реальным событиям, произошедшим в сентябре 1942 года,когда подводная лодка U 156 В. Хартенштайна потопила британский войсковой транспорт "Лакония" в Атлантике. Вероятно, это единственный фильм, где роль Деница является одной из главных и режиссеру пришлось пытаться раскрывать образ адмирала на экране очень глубоко По моему мнению, это вышло неудачно. Роль Деница исполнял актер Томас Кретчман. Вот как выглядел его герой на экране




Не смотря на абсолютное внешнее различие Кретчмана с оригиналом, стоит отдать должное костюмерам и консультантам - внешний вид Деница они воспроизвели с минимальными ошибками. В фильме герой Кретчмана не носит орденских планок, но и Дениц носил их на кителе далеко не всегда. Награды расположены в почти верном порядке. Единственное, что я отметил, так это отсутствие на реальных фото Деница ленты в петлице кителя ленты ЖК 2-го класса. Он практически ее не носил именно таким образом.

2. Телесериал "Конвой PQ-17" (2004)
Сериал снят по книге В. Пикуля. Образ Деница там эпизодичен. Роль Карла Деница там исполняет актер Евгений Меркурьев (ныне уже покойный).

На этом кадре из фильма присутствуют командир подлодки Зиггерс (актер А. Девотченко) и адмирал Дениц (Е. Меркурьев)
Если за создание внешнего вида адмирала создатели "Потопление "Лаконии" заслуживают "пятерки с минусом", то костюмеры и консультанты "Конвоя" ничего получить кроме "кола" (в одно место) не могут. Китель адмирала в фильме напоминает елку у папуасов больше, чем мундир адмирала времен Третьего рейха. Во-первых, адмирал какой-то "мятый", китель болтается на актере, как на вешалке. Цвет кителя почему-то черный, а не темносиний. На лацкан ему повесили золотого "клопа", которого у него в 1942 году не было. Орденская планка - это вообще шедевр. Дениц никогда не носил "яичницу" - орден Немецкий крест (в серебре или золоте), который висит на Меркурьеве. У него его просто не было. Ну самый мощный ляп - это знак "За дальний поход", который выдавали членам экипажей линкоров и крейсеров в Кригсмарине. С ним абсолютный и истинный подводник Карл Дениц выглядит неописуемо глупо. Однако, стоит отметить, один положительный факт. Меркурев действительно имеет с Деницем физическое сходство - он похож на него лицом. Правда не на того 50-летнего Деница, а на Деница после Шпандау. На момент сьемок сериала актеру было почти 70 лет.

Как подведение итогов разбора образа Деница в указанных фильмах.
Оба фильма в создании внешнего образа адмирала были допущены ошибки. Если в "Лаконии" Кретчман совершенно не похожий на Деница, практически не имеет ляпов с точки зрения внешнего вида адмирала, то в "Конвое" очень схожий с пожилым Деницем Меркурьев, с точки зрения исторического внешнего вида, выглядит исключительно нелепо. Получается, что в западном фильме вышла накладка с подбором актера с точки зрения внешнего сходства, а в нашем сериале вышло наоборот - актер похож на своего героя внешне, но его внешний вид (одежда, награды) не имеют к исторической реальности никакого отношения.