Бунд

БУНД м. [идиш Bund - союз] Националистическая партия "Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России" (1897 - 1921), поддерживавшая "экономистов" и меньшевиков.

◁ Бу́ндовский, -ая, -ое. Б-ая печать.

Бунд

(на идише Bund - союз) («Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России»), социал-демократическая организация, объединяла еврейских рабочих и ремесленников западных областей Российской империи; основан в 1897 в Вильно. Лидеры: Р. А. Абрамович, И. Л. Айзенштадт, А. И. Кремер и др. В 1898-1903 и с 1906 автономная организация в РСДРП, стояла на позициях меньшевиков. После Октябрьской революции произошёл раскол в организации: часть Бунда выступила против советской власти, часть вошла в РКП(б). В 1921 Бунд в России самоликвидировался, в Польше существовал до конца 1930-х гг.

БУНД

БУНД (идиш Bund - союз; полн. Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) - социал-демократическая еврейская организация, действовавшая в Восточной Европе с конца 19 до середины 20 века. Придерживаясь социалистической идеологии, Бунд выступал за национально-культурную автономию для еврейского населения западных регионов Российской империи (см. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ) , создание самостоятельной светской системы просвещения евреев, поддерживал развитие культуры на языке идиш. Бундовцы полагали, что эти меры позволят еврейскому населению избежать ассимиляции и сохранят его национальную самобытность. Выступая с антирелигиозных позиций, Бунд был против сионистских идей переселения евреев в Палестину.
С начала 1890-х годов в западных губерниях Российской империи стали возникать просветительские кружки и стачечные кассы еврейских рабочих и ремесленников. Значительная часть их участников оказалась под влиянием марксистских идей. Евреи-марксисты (Т.М. Копельзон, А.И. Кремер, И.Л. Айзенштадт, Ю.О. Мартов) проводили агитационно-пропагандистскую работу, трактуя учение Маркса (см. МАРКС Карл) применительно к традиционным представлениям об особой миссии еврейского народа. Они выдвинули идею о специфическом положении еврейского пролетариата, крайне бесправного и гонимого, и о необходимости создания в связи с этим самостоятельной еврейской рабочей организации. Политическое обоснование этим взглядам дал Ю.О. Мартов в речи на первомайском собрании в Вильно (1895) под названием «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения» (опубликовано в 1900, Женева).
25-27 сентября 1897 года в Вильно (см. ВИЛЬНО) прошел съезд представителей групп еврейских социал-демократов Вильно, Минска, Белостока, Варшавы, Витебска, который основал Бунд, избрал его Центральный комитет, редакционные коллегии центральных печатных органов - газеты «Арбейтер штимме» («Рабочий голос», издавалась нелегально в России) и журнал «Идишер арбейтер» («Еврейский рабочий», издавался в Женеве заграничным комитетом Бунда). В 1898 году Бунд участвовал в подготовке и проведении Первого съезда Российской социал-демократической рабочей партии и вошел в РСДРП как самостоятельная организация, представляющая интересы еврейского пролетариата. С 1901 года Бунд издавал за границей информационный листок «Последние известия» (до января 1906 вышло 256 номеров). Четвертый съезд Бунда (апрель 1901) выдвинул план переустройства РСДРП на началах федерации.
Будучи сугубо национальной организацией, Бунд претендовал на исключительную роль представителя интересов еврейского пролетариата (см. ПРОЛЕТАРИАТ (рабочий класс)) в социал-демократическом движении. На практике это означало, что все еврейские социал-демократы должны были, так или иначе, подчиняться политической воле Бунда. Однако многие евреи-революционеры активно участвовали в российском социал-демократическом движении вне всякой организационной связи с Бундом. И хотя Пятый съезд Бунда (июнь-июль 1903) ультимативно выдвинул требование признания Бунда «единственным представителем еврейского пролетариата», Второй съезд РСДРП отклонил этот ультиматум. В ответ Бунд заявил о выходе из РСДРП. В последующие годы бундовцы продолжали вести социалистическую пропаганду, определились со своей программой по национальному вопросу. Они требовали предоставить еврейскому населению полное гражданское и политическое равноправие, право использования евреями родного языка в сношениях с судом, государственными учреждениями и органами местного управления. Право нации на самоопределение, закрепленное в программе РСДРП, оценивалось бундовцами как слишком «туманное». В свою очередь Бунд выдвинул лозунг национально-культурной автономии.
В период Первой русской революции (см. РЕВОЛЮЦИЯ 1905-07 В РОССИИ) (1905-1907) влияние Бунда на массы значительно возросло, с конца 1905 года в России начала издаваться легальная бундовская пресса. В ходе революционных событий бундовцы смыкались с большевиками, поддержали бойкот Булыгинской думы и Первой Государственной думы. Сняв требование признания себя «единственным представителем еврейского пролетариата», на Четвертом (Объединительном) съезде РСДРП (1906) Бунд снова вошел в состав РСДРП. С конца 1906 года в обстановке спада революционной волны радикальные настроения слабеют, Бунд смыкается с меньшевиками, которые признали лозунг национально-культурной автономии. В октябре 1910 года численность бундовцев оценивалась в две тысячи членов. В последующий период Бунд в целом выступал как союзник меньшевиков, пропагандировал идеи австро-марксизма. Во время раскола РСДРП в 1912 году В.И. Ленин клеймил бундовцев как оппортунистов, требовал их изгнания их партии.
С началом Первой мировой войны (см. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-18) Бунд занял оборонческие позиции, призывал еврейских рабочих выступить в защиту своего отечества - России. В дореволюционный период Бунд играл заметную роль в российском социал-демократическом движении, через сеть своих легальных организаций таких, как комитеты обороны, бюро труда, рабочие столовые, культурно-просветительские общества, филантропические организации, он оказывал существенное влияние на еврейские массы населения. В ходе Февральской революции влияние Бунда укрепилось, быстро выросла его численность. Представители Бунда входили в состав Петроградского, Московского и провинциальных советов рабочих и солдатских депутатов, бундовцы выдвинулись на руководящие роли в меньшевистском движении (Р.А. Абрамович, М.И. Либер, В.А. Канторович, Д.О. Заславский), поддерживали Временное правительство, которое в марте 1917 года отменило все 140 законов и распоряжений, ограничивающих права евреев во всех сферах общественной жизни.
Октябрьскую революцию (см. ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917) Бунд не принял, считая приход к власти большевиков «узурпацией народной воли». Не признав легитимность власти Совета народных комиссаров, бундовцы выступили с требованием создания коалиционного правительства. Восьмой съезд Бунда (декабрь 1917) принял установку на парламентский, демократический путь борьбы с большевиками, рассчитывая, что Учредительное собрание отстранит их от власти. В мае 1918 года бундовцы провозгласили линию на борьбу с «большевизмом в Советах и путем Советов». В условиях гражданской войны Бунду не удалось сохранить внутреннее единство, часть бундовцев выступала против Советской власти, за свержение власти большевиков, другая часть полагала необходимым участвовать в работе Советов, составляя в них «парламентскую оппозицию». В то же время многие евреи приняли активное участие в Октябрьской революции, в борьбе за установление Советской власти, заняли важные и ответственные посты в партийно-государственном аппарате Советской России. Постепенно в Бунде укреплялось мнение о необходимости сотрудничества с большевиками, тем более, что антисоветски настроенные лидеры (Р.А. Абрамович, И.Л. Айзенштадт) эмигрировали за границу. Одиннадцатая конференция Бунда (март 1919) провозгласила признание Советской власти, а уже апреле 1919 года ЦК Бунда объявил о мобилизации бундовцев в Красную армию, призвал еврейский пролетариат выступить на защиту революции и Советской власти. Еврейская военная секция занималась отправкой бундовцев на фронт и изданием газеты «Красная армия».
В свою очередь руководство большевистской партии, стремясь закрепить влияние на бундовцев, пошло на финансирование их деятельности, помогало в издании и распространении печатных органов Бунда. Все это способствовало усилению коммунистической идеологии среди бундовцев. В Белоруссии (см. БЕЛОРУССИЯ) левые бундовцы создали автономную организацию, которая провозгласила себя Еврейской коммунистической партией. На Украине левые бундовцы создали Коммунистический Бунд (Комфарбанд). Двенадцатая конференция Бунда (март-апрель 1920, Москва) приняла решение о разрыве с меньшевиками, признании программы РКП(б) и присоединении к Коминтерну. После признания правильности политики большевиков встал вопрос о слиянии Бунда с РКП(б). При этом бундовцы стремились сохранить автономию своей организации, настаивали на признании за Бундом прерогатив еврейской секции Агитпропа РКП(б). Специальные комиссии Политбюро ЦК РКП(б) и Коминтерна отвергли требования бундовцев и предложили свои условия объединения. В марте 1921 года на Тринадцатой конференции в Минске левые бундовцы приняли решение о вхождении в РКП (б) на предложенных условиях, что привело к самоликвидации Бунда на территории Советской России.
Бундовцы несогласные с большевистской политикой в апреле 1920 года созвали свою конференцию в Витебске (см. ВИТЕБСК) и объявили о создании Социал-демократического Бунда, который в дальнейшем блокировался с меньшевиками и разделил их судьбу. За границей бундовцами-эмигрантами было организовано «представительство ЦК Бунда за границей». Ведущую роль в нем играли Р.А. Абрамович, А.Я. Мутник, В. Косовский. В независимых прибалтийских государствах и Польше бундовские организации действовали вплоть до начала Второй мировой войны. В парламентах Польши и Латвии была представлена фракция Бунда. В бундовской молодежной организации «Цукунфт» (Zukunft, на идиш - будущее) числилось до 15 тысяч членов. Кроме того, действовали детская, женская и спортивная организации Бунда. В Прибалтике и Польше бундовцами была создана сеть еврейского начального и среднего образования, больничных касс, социальной помощи, профессиональных союзов, культурных организаций. Видную роль в деятельности польского Бунда играли Виктор Альтер и Хенрих Эрлих. В 1930-х годах в ходе сталинских репрессий многие бывшие бундовцы были уничтожены. Та же участь ждала большую часть членов Бунда, остававшихся в Польше и Прибалтике после оккупации немецкими войсками в ходе Второй мировой войны.

Энциклопедический словарь . 2009 .

Смотреть что такое "Бунд" в других словарях:

Бунд - Бунд, а … Русский орфографический словарь

Еврейская социал демократическая организация, основанная в 1897 г. и укоренившаяся преимущественно в губерниях царства Польского. Имеет революционный характер. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. бунд… … Словарь иностранных слов русского языка

- (идиш Bund союз) (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве Польше и России), социал демократическая организация, представлявшая главным образом еврейских ремесленников западных областей Российской империи; основан в 1897 в Вильно. Лидеры: Р. А.… … Большой Энциклопедический словарь

БУНД, бунда, муж. (идиш Bund) (полит.). Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, польше и до революции в России (меньшевистская, мелкобуржуазная организация). Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

- (идиш Bund союз) («Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России») социал демократическая организация, представлявшая главным образом еврейских ремесленников западных областей Российской империи; основан в 1897 в Вильно. Лидеры: Р. А.… … Политология. Словарь.

Предпосылки появления Бунда

Еврейское рабочее движение в Российской империи возникло и оформилось в Бунд в «еврейской Литве», то есть в шести северо-западных губерниях еврейской черты оседлости (Виленская, Витебская, Гродненская, Ковенская, Минская, Могилевская) с городом Вильна (Вильнюс) в качестве центра, и в Варшаве , то есть в районах с абсолютно и относительно многочисленным еврейским пролетариатом. Тенденция к ассимиляция была менее сильной в этом регионе. Оттуда пришли первые лидеры Бунда. Из Литвы и Белоруссии еврейское рабочее движение постепенно распространилось в Польше и Украине .

Еврейское рабочее движение образовалось из трёх секторов в еврейском обществе. Во-первых, наёмных работников, имевших корпоративное сознание и сплоченность в результате капитализации ремёсел и распада традиционных ремесленных объединений (хеврот ), что привело к созданию отдельных организаций учеников (с середины 19-го века, особенно в швейной промышленности). Отдельные забастовки имели место в 1870-х годах среди ткачей и табачников.

Во-вторых, были круги радикальной интеллигенции, которые в этом регионе сочетали революционные идеи и марксистскую идеологию с еврейской идентичностью и ответственностью перед еврейским пролетариатом. Наконец, была полуинтеллигенция, которая, хотя ей не хватало формального общего образования, была глубоко укоренена в еврейской культуре. В 1870-х годах Аhарон Шмуэль Либерман и его круг сделали первые попытки распространить социалистические идеи среди еврейского народа на их родном языке и начать революционное движение.

С 1880-х годов это движение стало постоянно развиваться, создавая еврейское рабочее движение. В 1882 году 70 евреев-ткачей в Белостоке прекратили работу на фабрике и потребовали повышения зарплаты. Это считается первой забастовкой в еврейском секторе в царской России .

Кружки еврейских интеллектуалов по содействию культуре и социализму среди еврейских рабочих были сформированы в Вильно в течение 1886-1887 гг., и все их мероприятия проводились на русском языке. Были основаны кассы взаимопомощи трудящихся и сделаны попытки основания артелей. Постепенно, однако, идеология этих кружков изменилась, и от традиционной популистской позицию российских социалистов обратилась к марксизму, пропагандируемому Плехановым. Круги интеллигенции также постепенно изменили свое отношение к еврейскому ремесленнику и отказались от своей прежней «космополитической» позиции, которая на практике означала «русификацию» еврейских элементов в России.

Изменения произошли в несколько этапов до 1895 г. Ведущая роль в них принадлежала, среди других А. И. Кремеру , Ш. Гожанскому , Й. Миллю, И. Айзенштадту , З. Копельсону, В. Коссовскому , А. Мутнику (Мутниковичу). Количество кружков и их членов увеличилось, в то же время были увеличены усилия улучшить условия труда, в частности, сократить рабочий день в вязании носков, обработке табака и швейной промышленности, где условия были просто позорные.

В дополнение к общей революционной напряженности в России в это время, волнения среди евреев были расширены из-за широкого антисемитизма в обществе в целом и в правительственных кругах, что, в сочетании с социальной и экономической напряжённостью в переполненных местечках, также привело к массовой эмиграции и породило деятельность Ховевей Цион .

В конце концов, руководители этих кружков пришли к выводу, что еврейские рабочие могут и должны сформировать у себя социалистическое рабочее движение, так как их конкретные обстоятельства порождали требования, которые были в значительной степени свойственны еврейскому рабочему. Они также считали, что еврейская среда в целом была более объективно восприимчивы к идее оппозиции и восстания против царского авторитарного режима.

Новая линия действий была сформулирована Кремером и Гожанским в памфлете «Письмо к агитаторам» (1894), который должен был влиять на всё русское социал-демократическое движение. Это «Письмо» и «Лекция о майском дне» Юлия Мартова (1895) призвали к переходу от закрытых кружков к агитации в широких массах рабочих. Чтобы включить «агитацию», было решено заменить русский язык идишем в качестве средства пропаганды, и были сформированы «Жаргонные комитеты» (в Вильно в 1895 году) для этой цели. Таким образом, движение было интегрировано в сопутствующий процесс возрождения языка идиш и литературы .

Радикальную еврейскую интеллигенцию призвали отказаться от её «недоверия к еврейским массам» и «национальной пассивности», работать на создание организации еврейских рабочих, направленной на получение ими прав, и проводить «политическую национальную борьбу» для получения гражданской свободы для всех евреев. Эта организация должна связать себя с нееврейским пролетариатом и общероссийским рабочим движением, но только на основе равноправного партнерства, а не интеграции евреев в общее рабочее движение. Этот дуализм был причиной идеологических колебаний всё время существования Бунда.

«Рабочая оппозиция» этой «новой программе» во главе с А. Гордоном не имела успеха, и в 1894 году новая тенденция получила поддержку во многих промышленных центрах. Кассы взаимопомощи были преобразованы в фонды борьбы трудящихся (профсоюзы). В начале 1896 года 32 таких фонда существовали только в Вильно . Последовала волна успешных забастовок. Еврейские лейбористские группы были представлены на съезде Социнтерна в Лондоне в 1896 году. Была сформирована Центральная «Группа еврейских социал-демократов», и начали выходить периодические «Идишер арбайтер» (1896-1905) и «Арбайтер штиме» (1897-1905) - оба они впоследствии стал органами Бунда.

Начало Бунда

Бунд был основан на нелегальном съезде в Вильне , с участием 13 делегатов (8 из них рабочие). В октябре 1897 г. Бунд входил в состав социал-демократической рабочей партии (РСДРП); на 1-м (учредительном) съезде РСДРП в Минске в 1898 г. трое из девяти делегатов были бундовцы. Бунд вошел в русскую партию в качестве автономного органа, и Кремер был избран членом её центрального комитета.

В дополнение к учредительному съезду, были проведены следующие:

• второй съезд - октябрь 1898 в Ковно ;
• третий - декабрь 1899 года в Ковно;
• четвертый - май 1901 года в Белостоке ;
• пятый - июнь 1903 года в Цюрихе ;
• шестой - октябрь-ноябрь 1905 года в Цюрихе;
• седьмой - август-сентябрь 1906 года в Лемберге (Львове);
• восьмой - декабрь 1917 года в Петрограде .

Съезд избирал Центральный комитет, который был главным политическим, административным и представительным органом Бунда. Между съездами также проводились конференции, чей авторитет был более ограничен. Большие отделения возглавлялись комитетами, главным образом в составе членов, назначенных ЦК. «Забастовочные фонды», в том числе национальных союзов щёточников и кожевников, были включены в Бунд. Были также группы интеллектуалов.

Количество членов Бунда выросло с 25000 в 1903 г. до 35000 в 1905. «Заграничный комитет», основанный в декабре 1898 года студентами и рабочими, уехавшими из России, включая в различные периоды наиболее важных лидеров Бунда, служил представителем Бунда в международном социалистическом движении, привлекал средства, издавал печатные материалы и организовывал их транспортировку. Значительное помощь оказывали Бунду его «ландсманшафтен» (землячества) и группы сочувствующих в Соединенных Штатах во главе с Центральным союзом («Централ Фарбанд»), который в 1906 году состоял из 58 организаций с 3000 членов.

Несмотря на то, что Бунд был против сотрудничества с еврейскими рабочими движениями в других странах, он имел значительное влияние на формирование еврейской Социал-демократической партии в Галиции в 1905 году. Бундовские активисты внесли вклад в создание еврейской Социалистической Федерации Америки в 1912 году. Некоторые видные деятели американской еврейского рабочего движения пришли из рядов Бунда, в том числе С. Хиллман, Б. Гофман, Цивьон Б. Владек, Й. Б. Салуцкий-Хардман, М. Ольгин , Н. Чанин и Д. Дубинский . Деятельность и идеи Бунда также оказали влияние на еврейский социализм в Аргентине , Болгарии и Салониках (Греция).

Представители Бунда неоднократно полемизировали с руководством РСДРП по вопросу о еврейской культурно-национальной автономии. Бунд требовал, чтобы РСДРП признала его единственным представителем еврейских трудящихся по национальному (в противоположность территориальному) признаку, так как, в отличие от других народов Российской империи, евреи не были сконцентрированы на особой территории, где бы они являлись национальным большинством.

Организации РСДРП были построены по территориальному признаку и объединяли всех членов партии, проживавших в данном районе, независимо от национальной принадлежности; Бунд же указывал на необходимость создания отдельных местных организаций для членов партии - евреев. В начале 20 в. эти разногласия настолько обострились, что Бунд покинул РСДРП в 1903 г. (вернулся в 1906 г.); Ленин и другие вожди РСДРП вели идеологическую борьбу против позиции Бунда.

Идеология Бунда

Бунд, наряду с марксистской идеологией РСДРП, усвоил также некоторые особые принципы, связанные с еврейскими проблемами, как, например, приоритет идиша как языка еврейских трудящихся масс и культурно-национальной автономии. В полном согласии со взглядами РСДРП Бунд рассматривал сионизм как «реакционное буржуазное или мелкобуржуазное националистическое» движение, отвлекающее еврейские массы от политической борьбы в России .

Третий съезд Бунда (1899) отклонил предложение Милля, чтобы требование еврейских «национальных прав» было включены в программу. На четвертом съезде Бунд продвинулся дальше требования равных политических и гражданских прав для евреев, и наметилась тенденции к национальной культурной автономии (под влиянием деятельности С. Дубнова , Х. Житовского и набиравшего силу сионизма).

Тем не менее, в качестве компромисса с оппонентами этого предложения, было принято решение не выступать за еврейскую автономию в конкретных требованиях из-за боязни «раздувания национального чувства», которое может «чтобы размыть классовое сознание пролетариата и привести к шовинизму». Это ограничение не соблюдаелось на практике даже в 1904 году, и был официально отменено на шестом съезде в 1905 г. Ещё одна резолюция четвертого съезда стремилась воссоздать российскую социал-демократическую рабочую партию на национально-федеративных началах. Это предложение было отклонено на втором съезде Российской социал-демократической партии. В результате Бунд откололся от неё и сложился как самостоятельная партия.

Бунд не рассматривал всех евреев в мире как единый еврейский народ и поэтому отвергал глобальную еврейскую политику, ограничивая свои цели достижением гражданских прав и культурной автономии для российского еврейства. Бунд отклонял, во имя принципов классовой борьбы, любое сотрудничестве с другими еврейскими партиями, даже в организации самообороны против погромов . В то время как ассимиляторы среди русских социал-демократов рассматривали бундовскую идеологию как «недопустимо сионистскую», Бунд, со своей стороны, определял идеи сионизма как реакционные и буржуазные или мелкобуржуазные, в том числе даже таких партий, как Поалей Цион , Еврейская социалистическая рабочая партия и Сионистская социалистическая рабочая партия (территориалисты).

Партия всё время была разделена на две фракции, пропорционально представленные в центральных органах: центристы («эйсер») и левые («цвейер»). Раскол произошёл при обсуждении вопроса вхождения в Социнтерн. Параллельно Комбунду в России, в польском Бунде тоже проявляли верность диктатуре пролетариата и власти Советов. Краковский съезд в 1920 году принял решение о присоединении к Коминтерну, который требовал, что Бунд принял всю его программу в качестве условия принадлежности.

Это не получилось, но в результате некоторые старые известные бундовцы почувствовали себя не на своем месте в движении и эмигрировали (В. Медем , А. Литвак). Другие, (в частности, П. Розенталь) сформировали кратковременный Социал-демократической Бунд. Одна группа, тем не менее, устроила польский Комбунд, который позже вступил в Коммунистическую партию. Вопрос о принадлежности к Коминтерну продолжали беспокоить и разделять Бунд в течение длительного времени, большинство переходило сначала в одну сторону, потом в другую. В 1930 г. Бунд присоединился к Социалистическому Интернационалу, где он стал частью левого крыла.

Другой причиной разделения Бунда были его отношения с польской социалистической партией (ППС), которую левые бундовцы рассматривали как врага из-за её национализма и реформизма, а также за формирование левоцентристского фронта с несоциалистическими крестьянскими партиями. Сближение между двумя сторонами произошла, главным образом, в результате присоединения Бунда к Социалистическому Интернационалу и радикализации ППС в 1930-е годы. В 1930-е некоторые из активистов Бунда были заключены в концлагерь Береза ​​Картуска.

В первые годы своего существования польский Бунд подвергался жестоким преследованиям из-за оппозиции к войне против Советской России. В 1921-39 гг. польский Бунд выпускал на идише ежедневную газету «Найе фолксцайтунг». Бунд в независимой Польше действовал как легальная политическая партия. Он организовал и поддерживал молодежную организацию «Цукунфт», в которой накануне Второй мировой войны числилось до 15000 членов, детскую «SKIF» (с 1926 г.), женскую «YAF» и спортивную «Моргенштерн».

С первого дня своего существования Бунд в Польше упорно и неуклонно выступал против сионизма и религиозных партий, но сотрудничал в различных областях с другими еврейскими рабочими партиями. Иногда он блокировался даже с левым флангом сионистской рабочей партии Поалей Цион на муниципальных выборах. В 1930 году общий список был составлен с правым крылом Поалей Цион на выборах в Сейм (парламент). Представители Бунда составляли подавляющее большинство в Национальном совете еврейских профсоюзов, в котором в конце 1921 года было 7 союзов с 205 отделениями и 46,000 членов, а в 1939 г. было представлено 14 профсоюзов с 498 отделениями и приблизительно 99 тыс. членов.

Польский Бунд, не без внутреннего сопротивления, организовывал небольшие ремесленные и строительные кооперативы (1927) в сотрудничестве с ОРТ и Джойнтом . В 1921 году при большом участии Бунда была создана Центральная организация школ. Бунд был непреклонен в своем крайней оппозиции к обучению на иврите , но немного изменил свою позицию по отношению к традиционным еврейским праздникам и преподаванию еврейской истории. Он сохранил бюро для работы с эмиграцией, но его фиксированной привязанность к принципу «дойкейт» («здесесть») не дала польскому Бунду оценить важность еврейской эмиграции.

Наибольшего политического влияния польский Бунд достиг между 1936 и 1939 гг., в период, предшествовавший нацистской оккупации Польши. Ему принадлежали важные заслуги в борьбе с оголтелым антисемитизмом в польском правительстве и польском обществе после прихода к власти Гитлера в Германии . Бунд проявил много инициативы и энергии в организаций групп самообороны . Популярность Бунда возросла, и он добился значительных успехов на муниципальных выборах.

В марте 1936 года Бунд объявил всеобщую забастовку протеста против погрома в Пшытыке. Бунд организовал Конгресс работников против антисемитизма (1936), который был запрещен властями, и планировал в 1938 году Конгресс для борьбы еврейского населения в Польше (1938).

Во время оккупации Польши Бунд принимал активное участие в движении еврейского сопротивления (особенно известны А. Блюм, Л.Б. Фейнер, Б. Гольдштейн, М. Эдельман). Представитель Бунда при польском правительстве в изгнании Ш. Зигельбойм покончил с собой в Лондоне в 1943 году в знак протеста против пассивного отношения союзных держав к уничтожению евреев в Европе. Для

Бунд

Политическая угнетенность евреев, русификаторская национальная политика по отношению к белорусам, ограничение для польской буржуазии создали опасное напряжение в обществе. В экономическую и политическую борьбу вплетались аспекты национально-освободительного движения.

Среди значительной части социал-демократов западных губерний зародилась сепаратистская тенденция, которая проявилась в стремлении в создании рабочих организаций по национальным особенностям в городах с многонациональным населением. На такую платформу стала Литовская социал-демократическая партия. В сентябре 1987 г. в Вильно был организован съезд представителей еврейских социал-демократических организаций Вильни, Минска, Витебска, Варшавы, Белостока, но котором был создан Бунд - Всеобщий еврейский рабочий союз Литвы, Польши и России. Лидером его стал А. Кремер. Необходимость создания Бунда мотивировалась тем, что только национальная организация еврейских рабочих может лучше защитить их интересы.

Сразу после съезда была развернута агитация за вступление в Бунд рабочих организаций, которые существовали на то время в Беларуси. Брестская организация осенью 1897 г. вступила в Бунд, однако была разгромлена полицией. Гомельские социал-демократы, заметив угрозу раскола, отказались вступать в Бунд. Не согласились на вступление в Бунд и многие члены Минской еврейской рабочей организации.

«Обособлению еврейского рабочего движения способствовали и некоторые политические партии, ограничивающие работу только средой евреев. Бунд строился по национальному признаку на основе стачечных касс еврейских рабочих. Еврейское рабочее движение имело свою специфику. Пропаганда велась на еврейском языке, что затрудняло участи рабочих других национальностей в проводимых акциях. Многие еврейские рабочие просто не знали русского языка» 11 Бригадин П. Эсеры в Беларуси. Мн., 1994. - С. 29..

Бунд активно проводил агитационно-пропагандистскую работу, добиваясь пополнения своих кружков представителями радикальной интеллигенции, ремесленников и рабочих. «Марксизм трактовался применительно к традиционным представлениям об особой миссии еврейского народа» 22 Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия, М., 1996. - С. 93. .

В 1898 Бунд участвовал в подготовке и проведении 1-го съезда Российской социал-демократической рабочей партии, вошел в РСДРП как организация, автономная в вопросах, касающихся еврейского пролетариата. Бунд руководил экономической борьбой еврейских рабочих (в 1890-1900 гг. прошло 312 забастовок еврейского пролетариата в Северо-Западном крае), что расширило его влияние. К концу 1900 г. организации бунда были в 9-ти городах.

Зимой 1901 г. центральный комитет Бунда официально провозгласил лозунг "культурно-национальной автономии". В апреле 1901 г. IV съезд Бунда принял программу по национальному вопросу, по существу исходившую из признания евреев России экстерриториальной нацией, и одобрил в принципе буржуазно-националистическую "культурно-национальную автономию".

V съезд Бунда (июнь-июль 1903 г.) выдвинул в качестве ультимативного пункта требование признания Бунда «единственным представителем еврейского пролетариата». II съезд РСДРП отклонил это требование, и делегация Бунда покинула его, заявив о выходе Бунда из РСДРП.

VI съезд в программе по национальному вопросу зафиксировал основное положение: полное гражданское и политическое равноправие евреев; для еврейского населения употребление родного языка в сношениях с судом, государственными учреждениями и органами местного самоуправления; национально-культурная автономия.

В период революции 1905 1907 гг. Бунд имел 274 организации, объединявшие около 34 тысяч человек. В 1906 г. Бунд снимает требование признание «единственным представителем еврейского пролетариата» и вступает в РСДРП.

После февральской революции Бунд раскололся и часть бундовцев объединилось в Витебске в Социал-демократический Бунд и разделили общую судьбу меньшевиков.

Польше и России). Среди еврейского ремесленного пролетариата, населявшего города Белоруссии, Литвы, Украины и Польши, экономические организации в виде рабочих ссудных касс возникли задолго до организации Б. В 1888 в Вильно существовали такие кассы среди плотников, чулочниц, портних, слесарей и пр. К тому же времени стали организовываться первые рабочие социалистические марксистские кружки. В начале 90-х гг. зародилась идея о необходимости особой еврейской рабочей организации не только для агитации, но и для «особых» национальных задач.

Это означало некоторое недоверие к российскому пролетариату, так как завоевание политических прав и еврейского равноправия ожидалось не от пролетарской борьбы в целом, а от деятельности особой еврейской рабочей партии. Организационное оформление Бунда произошло в сентябре . При участии Бунда в первых числах марта 1898 в Минске состоялся первый съезд РСДРП (см.). Период после первого съезда характеризовался исключительным ростом стачечного движения и политическими демонстрациями в Вильно, Гродно, Витебске и Белостоке.

Но в основном движение развивалось под влиянием «экономизма » (см.), что к началу 20 в. привело к кризису в Бунде. В Минске организовалась независимая еврейская рабочая партия «с благословения Зубатов а» (см.). ЦК Бунда вел энергичную борьбу против зубатовщины. 5-я конференция Бунда в 1902 отмежевалась от идеологии «экономизма», но поддалась террористическим настроениям. По мере роста влияния Бунда среди еврейских рабочих, росло и его влияние среди непролетарских слоев еврейского населения. Это влияние особенно усилилось после погрома, устроенного Плеве в Кишиневе в 1903. Интеллигентская мелкобуржуазная молодежь видела в Бунде защитника угнетенного еврейства. Такое положение в свою очередь усилило националистические тенденции в Бунде. Еще в 1901 IV съезд Бунда провозгласил необходимость борьбы за национальное равноправие и за переустройство РСДРП на федеративных началах, что вызвало решительный отпор со стороны «Искры» . В результате Бунд на II съезде РСДРП осенью вышел из партии. Бунд настаивал на признании партией, что «Бунд есть соц.-демократическая, неограниченная в своей деятельности какими-либо районными рамками, организация еврейского пролетариата и входит в партию в качестве его единственного представителя». Большинство съезда высказалось против националистических стремлений Бунда.

В период с 1903 до 1905 Бунд фактически выступал как самостоятельная политическая партия. Влияние Бунда на еврейских рабочих и мелкую буржуазию росло, причем одновременно рос и национализм в Бунде. В 1905 на VI съезде Бунда была принята программа о культурно-национальной автономии , формулированная следующим образом: изъятие из ведения государства и органов местного и областного самоуправления функций, связанных с вопросами культуры (народное образование и пр.), и передача их нации в лице особых учреждений - местных и центральных, избираемых всеми ее членами на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования.

В период подъема революционной волны в Бунде преобладали симпатии к тактической линии большевиков . Но после поражения революции в Бунде наметился резкий поворот к меньшевизму ; VII съезд Бунда в сент. 1906 принял организационный устав, в котором § 1 копирует формулу, предложенную меньшевиками на II съезде. Политическая резолюция также знаменовала переход на платформу меньшевиков. Этот же съезд решил, что Бунд должен вернуться в РСДРП. Однако и после этого Бунд продолжал свое существование в качестве самостоятельной политической партии. При этом Б. все больше выявляется как определенно меньшевистская организация. Годы реакции 1908-10 нанесли Бунду сильный удар; в его подпольных организациях едва остается несколько сот членов.

В то же время создался ряд легальных рабочих и общедемократических организаций, находившихся под влиянием Бунда. Эти легальные организации занимались преимущественно культурной работой на еврейском языке . Одновременно с этим усилилось внимание работников Бунда к вопросам еврейской культуры, языка и общины. В связи с этим внимание отвлекалось от общеполитических вопросов в сторону узко-национальных. Характерно, что из 6 пунктов порядка дня 8-й конференции (октябрь 1910) три были посвящены вопросам о еврейской общине, борьбе за равноправие еврейского языка и о субботнем отдыхе. После фактического раскола партии на две части в 1912, в июне 1912 собралась 9-я конференция Б., к-рая провозгласила союз с ликвидаторами, и в авг. 1912 Бунд явился одним из активнейших участников августовской конференции, организовавшей так назыв. августовский антибольшевистский блок (см. Августовский блок ). На той же августовской конференции Бунд добился санкционирования национально-культурной автономии.

Годы войны характеризовались меньшевистской, оборонческой позицией Бунда с наличием небольшого пацифистского крыла. Представители Б. принимали участие в военно-промышленных комитетах вместе с меньшевиками-оборонцами. Совещание Бунда в Харькове в мае 1916 дало победу течению так наз. «революционного оборончества».

После Февральской революции в Бунде наметилось два течения: правооборонческое, во главе с Либером, и якобы «левое», «мартовское», во главе с Абрамовичем. Однако на практике оба эти течения почти не отличались друг от друга. На Украине Б. принял участие в Украинской Центральной Раде (см. Центральная Рада ) и отмежевался от большевиков; представитель Б. вошел в правительство Центральной Рады - Генеральный секретариат. Во время январского восстания в 1918 в Киеве , когда рабочие арсенала восстали против Центральной Рады, Б. призывал к ее поддержке. В дек. 1918 в Бунде оформилось левое крыло. В янв. 1919 произошло совещание организаций Б., на к-ром вожди Б. занимали еще колеблющуюся позицию. 1 марта 1919 на Украине создалась организация коммунистич. Б., и в июле 1919 произошло его слияние с компартией Украины. Меньшевики ушли из Бунда.

Российская история XX века - это неразрешенный русский и еврейский вопросы

В последнее время стало модным совершенно необоснованное, лубочное представление о том, что до революции в «единонеделимой» России с губернским устройством «национального вопроса не было», по-видимому, как «не было секса» в СССР. Потом, как известно, пришли большевики и из-за своей оголтелой русофобии насоздавали вместо губерний национальные республики, чем «заложили мину замедленного действия» под страну.

Естественно, такие заявления рассчитаны только на тех, кто не понимает, что в начале XX века Российская империя испытывала потребность в серьезной трансформации, попытками которой были и реформы 1905 года, и модернизация Столыпина, и именно ее неудача (причины которой мы здесь разбирать не будем) привела к победе большевиков.

«Национальный вопрос» в Российской империи

Одним из вопросов, нуждающихся в неотложном решении, был именно «национальный вопрос», понимаемый комплексно. Подъем национальных движений по всему миру не обошел стороной и Россию, которая была пусть своеобразной, но колониальной империей, удерживающей в подчинении присоединенные народы, проживающие на своих землях. Соответствующие движения росли на национальных окраинах, как на дрожжах, имея при этом левую (лево-националистическую) направленность, что делало их частью общероссийского освободительного движения наряду с русскими партиями, добивавшимися демократических реформ.

Помимо русских левых, социал-демократов и социалистов-революционеров необходимость решения «национального вопроса» через переход к новому, учитывающему национальную субъектность народов устройству, понимали и либералы, и, как это, на первый взгляд, ни парадоксально, некоторые русские националисты, располагающиеся на правом фланге российской политики. Впрочем, парадоксально это только на первый взгляд, потому что такие националисты, в отличие от державников-монархистов из черносотенных организаций, ставили перед собой задачу трансформации России из русского государства в имперском смысле в русское национальное государство, что также требовало решения вопроса «национальных меньшинств», численность которых к тому моменту уже превышала численность великороссов. Вот что об этом писал главный идеолог русских националистов Михаил Меньшиков, который фактически с другого конца и с другими мотивами, но отстаивал ту же идею «права наций на самоопределение», что и левые:

« Я не принадлежу к тем националистам-русским, которые отрицают инородческие автономии. Я придерживаюсь обратного взгляда. Если бы вопрос об этом был поставлен серьезно, я со своею решительностью настаивал бы на соблюдении не только автономии Финляндии и Бухары, но и о возвращении автономии Польше, отнятой 80 лет назад. И Литва, и Грузия, и Армения, если действительно они желают автономии, мне кажется, должны были бы получить ее - и не столько в их интересах, сколько в наших собственных. Хотя я не думаю, чтобы враждебность к России этих народностей была погашена с дарованием автономии, но она была бы локализована, введена в определенные территории, - теперь же весь организм России пропитан враждебными ей элементами, что гораздо опаснее. Все проклятие еврейского (и отчасти польского) вопроса в том, что люди этих национальностей проникают к нам целыми колониями и внедряются точно бациллы, разрушая национальные наши ткани. Сиди они у себя дома, то (будь еще враждебнее к нам) они, подобно финляндцам, были бы сравнительно безвредными.

Мне кажется, истинная цель русского национализма не в том, чтобы обрусить чуждые племена (задача мечтательная и для нас непосильная), но в том, чтобы обезопасить их для себя, а для этого есть одно лишь средство - оттеснить инородческий наплыв, выжать его из своего тела, заставить уйти восвояси. Конечно, всего проще было бы не пускать в Россию иноплеменников иначе как в качестве иностранцев, но раз была сделана когда-то роковая ошибка, ее следует исправить. В идеальной схеме пусть каждый чувствующий себя в России нерусским ищет своего отечества, и инородцам следует помочь в этих поисках».

В этом смысле, несмотря на перегибы в ту или иную сторону, создание (национальных) союзных и автономных республик, а также округов и областей в ставшей Советским Союзом Российской империи было вполне объективной попыткой решения «национального вопроса». Тем более, что в ряде случаев в условиях гражданской войны они шли на это вынужденно, чтобы заручиться поддержкой окраин - в отличие от белых вроде Деникина, которых погубило их «единонеделимство».

Тем не менее, мина под СССР ими, действительно, была заложена, но не насущным решением «национального вопроса», а отказом от решения двух его составляющих, находящихся в тесной связи: «еврейского вопроса» и «русского вопроса».

Такими ли интернационалистами были большевики?

В постсоветские годы большевиков стало принято считать антирусской партией, как за их политику «расчленения Единой и Неделимой на национальные республики», так и из-за активной роли, которую играл в партии ее еврейский элемент. Но это взгляд условно с русской стороны. Глядя же с позиций национальных движений нерусских народов, их можно обвинить ровно в противоположном. Так, украинские, татарские и многие другие националисты определяли большевизм исключительно как «российский», рассматривая его в качестве реинкарнации русского империализма. Надо сказать, что, как это не удивительно покажется русским патриотам-антикоммунистам, основания для этого были.

Так, вопреки всем домыслам, факты упрямо свидетельствуют о том, что, включив в свою программу пункт «о праве наций на самоопределение», в строительстве собственной партии большевики совершенно не собирались его придерживаться, предпочитая любимый «единонеделимцами» территориальный принцип организации партячеек и препятствуя созданию национальных секций.

Члены Российской социал-демократической рабочей партии. Фото: www.istorya.ru

По мнению украинского историка Г. Костюка, «большевики, как сторонники единой централизованной страны и единой руководящей партии в ней, отрицали какое-либо право на существование инонациональных социал-демократических партий даже на принципе федеративной связи и полного согласования действий».

В своей работе «Национальный состав и национальная политика партии большевиков до прихода к власти» А.Здоров пишет:

«Накануне IV-го Объединительного съезда РСДРП (апрель 1906 года) лидер большевиков В.И. Ленин предложил проект резолюции «Отношение к национальным социал-демократическим партиям». Исходя из того, что в ходе революции пролетарии всех наций все более сплачиваются общей борьбой против самодержавия и буржуазии, В.И. Ленин предлагал скорейшее слияние всех национальных социал-демократических партий России в единую Российскую социал-демократическую рабочую партию на основе полного слияния местных организаций всех этих партий. Причем в проекте Ленина отмечено, что «партия должна фактически обеспечить удовлетворение всех партийных интересов и нужд социал-демократического пролетариата данной национальности, считаясь с его культурно-бытовыми особенностями». Для этого планировалось «устройство особых конференций социал-демократов данной национальности, представительство национальных меньшинств в местных, областных и центральных учреждениях партии создание особых групп литераторских, издательских, агитаторских и т.п.

Если продумать до конца этот проект, то он означал по сути утверждение в рамках единой и неделимой российской партии культурно-национальной автономии по персональному принципу для представителей всех остальных народов, кроме русского».

Как видно, при всех громких декларациях о самоопределении наций, в своей собственной партии Ленин пытался реализовывать подход, который ничем не отличается от идей Жириновского для страны: национально-культурная автономия при чисто территориальном делении государства. Такой подход обусловил конфликт российских большевиков с украинскими левыми, будущими петлюровцами еще до их прихода к власти.

Так, украинский социал-демократ Лев Юркевич в январе 1917 года писал: «Русские социал-демократы, следуя по стопам правительственной ассимиляции, и пользуясь ее результатами, организовывали пролетариат в украинских городах как русский пролетариат и этим отделяли его культурно от пролетариата сельского, чем, конечно, нарушали единство рабочего движения на Украине и замедляли его развитие… Они никогда не выступали на украинской территории против национального угнетения и пользовались результатами этого угнетения».

Не горели большевики и желанием признавать национальное самоопределение ряда народов даже в годы Гражданской войны. В 1918 году секретарь Северо-Западного обкома РКП(б) В.Г. Кнорин заявлял: «Мы считаем, что белорусы не являются нацией и что те этнографические особенности, которые отделяют их от остальных русских, должны быть изжиты». А председатель Казанского губисполкома И. Ходоровский, секретарь губкома Г. Гордеев и председатель губсовпрофа А. Догадов в 1920 году выступали против создания Татарской АССР.

Тем не менее, под давлением законов реальной политики, из-за необходимости заручиться поддержкой нерусских народов во время Гражданской войны, коммунисты все же были вынуждены признать национальное самоопределение в форме автономий.

Но, как уже указывалось выше, не коснулось это двух народов, стоявших у самых истоков российского левого движения: русских и евреев.

Еврейское рабочее движение, как известно, было активной частью российского левого движения и было представлено БУНД (Всеобщим еврейским рабочим союзом). Помимо общесоциальных требований, характерных для левых партий, БУНД, как и другие национальные левые движения (например, Революционная Украинская партия Петлюры), имел и специфически национальные задачи. В случае с БУНДом они часто менялись от одного съезда к другому, поэтому, не вдаваясь в эти переменные позиции, можно сказать, что главной задачей еврейских левых было завоевание для российского (еще в имперских границах) еврейства положения отдельного и самостоятельного национально-политического субъекта будущей демократической федерации.

Члены Бунда рядом с телами своих однопартийцев, убитых в Одессе во время Революции 1905 года. Фото: wikipedia.org

Так как в подготовке к созданию первой российской социал-демократической партии принимало участие немало евреев, на II Съезде РСДРП, который, по сути, был первым и учредительным, встал вопрос о месте еврейского рабочего движения в общероссийском. БУНД добивался автономии в качестве национальной секции и федеративных отношений с русской организацией. Однако это предложение на Съезде было разгромлено двумя евреями-ассимилянтами: Мартовым и Троцким, видевшими себя в числе вождей всего российского пролетариата.

Психологические мотивы людей вроде Мартова и Троцкого хорошо понятны: они, конечно, выступали за полное устранение административных ограничений в отношении евреев в Империи, но отнюдь не для того, чтобы довольствоваться чисто еврейским национальным горизонтом. Будучи людьми, оторванными от своих корней и традиции и по языку больше принадлежа к русской (левой) политической культуре, они и им подобные левые русскоязычные евреи претендовали на значительно большее.

Учитывая незавидную участь БУНДа, фактически исчезнувшего в водовороте Гражданской войны, в которой идея оформленной еврейской субъектности в российской политике потерпела крах, а ее жизнеспособные носители влились уже в зарубежный (сионистский) проект, можно сказать, что история продемонстрировала правоту русскоязычных евреев. Больше того, в каком-то смысле можно сказать, что победа большевиков-централистов ознаменовала собой общероссийский триумф еврейства, которое выдвинулось на роль общероссийской элиты, взамен прежней: «реакционной» и «буржуазной». Как писал комиссар советского правительства по еврейским делам Диманштейн, «из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен».

Не приходится сомневаться, что такой поворот событий Ленин просчитывал изначально, рассматривая еврейскую неоинтеллигенцию как контр-элиту. Будучи классическим русским мегаломаном, в этой политике он, по сути, пошел проторенным путем Ивана IV, который опирался на крещенных тюркских опричников в борьбе с русской родовой аристократией, и Петра I, для которого инженерами его проекта были «немцы», западноевропейцы, в основном из германоязычных стран.

Ленину тоже были нужны «новые немцы», причем, не только после прихода к власти, а задолго до этого, чтобы ее взять. Такими «новыми немцами» и стали амбициозные еврейские юноши из местечек, с инициативностью, характерной деловой хваткой и ненавистью к великорусской государственности и действительности. Поэтому позволить обособить их в какой-то БУНД, а значит, лишить русскую революцию ценного кадрового ресурса, он никак не мог. В этом его интерес совпадал с интересом самих амбициозных юношей, которые метили уже гораздо выше, чем быть представителями национального меньшинства.

1920-е годы стали триумфом этой политики. Однако уже тридцатые годы знаменуют собой жесткую реакцию советского аппарата и общества на эти результаты: в массовых репрессиях, развязанных Сталиным внутри партии, под нож идут во многом именно еврейские кадры, порождая разговоры о преднамеренных антисемитских чистках. Кампания борьбы с безродным космополитизмом и болезненный провал политики СССР в отношении Израиля, который был поддержан им как социалистический антибританский проект, но превратился в плацдарм Запада на Ближнем Востоке, привели к официальному провозглашению антисионизма составной частью советской идеологии.

С тех пор отношение к еврейскому вопросу в стране Советов (а нынешняя Россия, напомним, является преемником СССР, а не Российской империи) подчиняется принципу маятника: любая «оттепель», «перестройка» и «реформы» сопровождаются подъемом влияния русскоязычного еврейства, демонстрацией его элитарной роли в российском обществе, напротив, любая «реакция» в той или иной форме всегда сопровождается юдофобией, отношением к еврейству как к пятой колоне и «малому народу» (по академику Шафаревичу).

Несуществующий «русский вопрос»

Бессмысленно отрицать, что одной из причин подобных юдофобских настроений является нерешенный «русский вопрос». И ответственность за это также ложится на Ленина, который пресек национальную самоорганизацию и открытую субъектность не только российского еврейства, но и самого русского народа.

Выше уже указывалось, что эпоха трансформации Российской империи ознаменовалась развитием освободительных движений ее народов, которые были и левыми, и национальными одновременно. Такое движение было у российских евреев в лице БУНД. У русских тоже была подобная политическая традиция, яркими представителями которой были два антиимперских левых националиста: Герцен и Бакунин. Герцен, обличавший «немецкое засилье» с позиций патриотизма национального, не колеблясь, пошел против патриотизма государственного, поддержав польское восстание. На схожих позициях стоял и Михаил Бакунин, культовая фигура мирового анархизма, который был по сути национал-анархистом и вел идейную борьбу против Маркса в Третьем интернационале, в том числе с этих позиций.

Михаил Бакунин. Фото: rosimperija.info

В чем заключался основной пафос русской национальной левой идеи? Освободить от гнета «тюрьмы народов» нерусские народы, дав им право на национальное самоопределение, но обеспечить его и для русского народа как угнетенного чужеродной династией.

Ленин был носителем принципиально другой традиции, русской ненациональной левой, фактически, имперской левой, пусть даже и с временной и лукавой приставкой «анти». Для него как для выходца из русской дворянской среды с мультиэтническим происхождением, в котором собственно русский компонент или отсутствовал, или был очень слаб, русские мыслились не как этнос, а как большой имперский народ, отождествляемый с государством, угнетающим другие народы. Поэтому в отличие от того же Бакунина, на положение русских в этой Империи через этническую призму (как делал тот же Меньшиков), он смотреть не мог и не хотел. Русские - это служаки государства, угнетающего другие народы, а значит, обязаны расплатиться за это с ними после победы революции - такова была формула «обратной дискриминации», по Ленину.

Однако, несмотря на ее подкупающий характер для многих малых народов, в этой теории была заложена такая же мина замедленного действия, как и в способе, которым Ленин решил еврейский вопрос. Если на одном конце амплитуды русские как имперский народ должны были расплачиваться перед нерусскими, то когда маятник качался в другую сторону, они снова становились «старшим братом», все больше напоминающим малым народам великодержавный народ-угнетатель прежних времен.

У нас принято считать, что коренным оселком, на котором определялось будущее развитие Советской России в плане национальных отношений, была дискуссия вокруг знаменитого «плана автономизации» и Конституции СССР. В понимании ее сути сходятся все стороны, различаясь только в оценках: где одни ставят плюс, другие - минус, и наоборот. Суть же, якобы, заключается в том, что в той полемике Ленин и Сталин противостояли друг другу как интернационалист и великодержавный шовинист.

Так ли это? Да, сталинский «план автономизации», предполагающий вхождение созданных после крушения Империи республик напрямую в РСФСР, был открытой программой красного российского империализма. Но сильно ли от него отличался ленинский подход? Разве Ленин не создал такую же федеративную по виду красную российскую империю в лице РСФСР, в которую без спроса были включены нерусские национальные (автономные) республики? Чем же это в таком случае не великодержавный шовинизм? Разве тем, что Сталин в данном случае был более последователен и указывал на явную ассиметрию ленинской конструкции, когда одна многонациональная федерация входит в состав другой, предлагая устранить лишнее звено.

В теории сталинский план проиграл, на практике произошло срастание двух этих вариантов с сохранением ленинской асимметрии. Однако ни в одном, ни в другом случае не предполагалось полного отказа от российского империализма, который означал бы создание не Российской Федеративной, а Русской Республики, входящей в равноправном качестве с другими республиками напрямую в СССР, без ненужной прокладки (РСФСР).

И причины здесь, по-видимому, были те же - Ленин был слишком имперской закалки мегаломаном, чтобы признавать национальные права и интересы за народами, которые были призваны играть основные роли в его мессианском проекте: евреями и русскими. Именно поэтому за новым идеологическим фасадом Ленин по сути воссоздает старую Российскую империю, сохраняя за русскими роль опоры государства, а евреев назначая на роль «новых немцев».

Русский бунт и еврейский БУНД: что на очереди?

Какие же уроки можно извлечь из этой истории столетней давности? Продолжаемый рассматриваться как цемент империи, неоформленный, неструктурированный как вещь в себе, русский народ, как и сто лет назад находится между пассивной покорностью и стихийным бунтом. Российское еврейство за этот век в каком-то смысле, напротив, достигло торжества. Но если вдуматься, какой ценой оно оплачено и какая цена за него будет заплачена еще?

БУНД стремился к тому, чтобы еврейство в России сохраняло свои корни, не стеснялось своего лица и открыто действовало как отдельная национальная группа в обновленной федеративной стране. Сегодня идейные потомки Мартова и Троцкого, разгромивших с Лениным еврейскую национальную партию, пожинают плоды своего элитного триумфа, однако, по понятным причинам, стараются публично не вспоминать, кто они. Хуже то, что забыть об этом они пытаются заставить и других.

Так, в нерусских регионах не могут не замечать того, что идея ликвидации национальных республик, выстраданных историей и ставших своеобразной компромиссной формой сохранения единой страны, исходит в России то от Жириновского, то от Прохорова. К сожалению, в отличие от событий столетней давности, этим негативным тенденциям не видно противовеса в виде БУНДа, который бы представлял не видение новых гегемонистов (Троцкого, Мартова, Жириновского или Прохорова), а был бы голосом важной национальной группы Евразии, со своей культурой и идентичностью, от имени которых вел бы диалог с другими ее народами.